Ничего страшного (СИ) - Чацкая Настя - Страница 6

Как Бонни и Клайд - непревзойдённые ребята, Стайлз бы присоединился к их нелегальному дуэту, не сомневаясь ни секунды. Не потому что всю жизнь он мечтал грабить банки, а потому, что чувство, когда ты делаешь что-то, за что могут настучать по голове или крепко нагнуть в полицейском участке - просто неповторимо.

Нарушать правила - идеально.

Вот и сейчас Стайлз водит кончиком языка по внутренней стороне щеки и нарушает правило. Самое ненавистное и самое раздражающее из всех правил, установленных Дереком. Он смотрит на него.

Дерек стоит спиной к Стайлзу и ждёт, пока кофемолка прекратит перемалывать зёрна. Он тяжело упёрся разведёнными ладонями в столешницу и низко опустил голову. Так, что видны выступающие позвонки на шее.

В лофте сейчас практически вся стая, всего два поворота отделяет их от Скотта, Киры, Лидии, Джейн, чёрт бы её побрал. И Малии.

Малии! Проклятье. Но думать о ней сейчас - выше его сил, потому что сил больше нет.

Стайлз просто сошёл с ума.

Стайлз просто смотрит, привалившись спиной к косяку свежевыкрашенной двери и чувствуя, как сильно Дерек хочет остаться один.

Смотрит, вылизывает глазами каждый сантиметр открытой кожи - шея, закатанный до локтя рукав, длинные пальцы. Каждый перекат мускул под тонким тёмным свитером от дыхания. Каждую линию совершенного тела. Оно совершенно до тошноты, и каждый раз, когда он смотрит на него, у него звенит в голове. Шумит, звенит, чёрт разбери, кто пытается наладить с ним связь в этот самый момент - высшие силы, Бог или Дьявол, плевать. Господи, плевать.

Стайлз просто тихо закрывает за собой дверь кухни и замечает, как вздрагивают плечи Дерека.

Дерек просто хочет остаться один. И кофемолка рычит.

Стайлз делает шаг, два. Он думает о клубничном мороженом. Он думает, что нечестно покупать клубничное, когда любишь шоколадное. Потому что любовь - это преданность. И кому предан он прямо сейчас?

Он подходит к Дереку и останавливается за его спиной, а тот практически не дышит, только плечи напрягаются сильнее. Руки сводит от желания прикоснуться. Тело ломит от желания протянуть ладонь и провести по спине вверх, сминая ткань, сжимая её в кулаках.

Но Стайлз не может. Прикасаться к Дереку нельзя.

Ему это необходимо до боли, но… запрещено.

Он просто немного наклоняется и закрывает глаза, когда носа касается запах горячей кожи. Так близко, что если покачнуться вперёд, губы прижмутся к границе свитера и шеи. Если покачнуться вперёд, он тут же умрёт от разрыва сердца. Потому что невозможно желать чего-то настолько сильно, а, получив, остаться в живых. Это разорвёт его на куски.

Он просто стоит, просто стоит и дышит.

Наполняет Дереком лёгкие, практически стонет от нежелания выдохнуть его. Случайно выдохнуть его - раз и навсегда. От этого страшно и прекрасно одновременно.

Ведь это должно закончиться.

Когда-нибудь это закончится.

И Дерек тянется к нему всем своим существом, затягивая на глотке поводок всё туже и туже. Ведь нельзя позволить себе. Ведь самоконтроль у него вылит из железа.

- Чего-то хотел?

Стайлз жмурится, сцепляя зубы. Сердце колотит так, что больно груди. Сколько раз он слышал этот вопрос. Сколько же раз этот вопрос загонял его лицом в тупик. В глухой и тёмный угол.

И так хочется ответить. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты прекратил делать вид, что тебе комфортно с Джейн. Я хочу, чтобы твои глаза смотрели на меня без напряжения. Я хочу, чтобы у нас было по-настоящему, а не словно бы ничего. Чтобы необходимость быть с тобой не тяготила настолько сильно. Я хочу, чтобы ко мне вернулось моё безразличие.

Я хочу обнимать Малию, не думая о тебе.

Я хочу быть счастливым.

И он скорее затянет на кадыке петлю, чем скажет. Поэтому:

- Нет… нет.

Поэтому:

- Там просто шумно.

И сейчас, когда в нём гремит апокалипсис, Стайлз так больно ощущает, как он меняется рядом с Дереком. Здесь так сложно находиться, что ему вовсе не хочется шутить. Ему хочется забрать из Дерека всю тяжесть, которую тот на себя взвалил.

- Возвращайся к стае, Стайлз.

- Ты нужен мне.

Хейл обмирает, и Стайлз практически чувствует ледяной холод. Он понятия не имеет, что Дереку хочется разодрать его на части и размазать по этой огромной кухне. Он понятия не имеет, что Дерек хочет выдернуть его из собственной глотки, как застрявшую там кость. Что это всё настолько осточертело. Что волк в Дереке тащит его к Стайлзу за шкирку, ни на секунду не расслабляя челюстей. Не давая даже надежды на то, что вырваться возможно.

- Проваливай, я сказал.

Въебать больнее невозможно.

Даже если бы Дерек сейчас разломал о его физиономию работающую кофемолку, это было бы терпимо. Всё познаётся в сравнении.

Стайлз думает, что когда-нибудь он соберёт себя по частям и покажет всей этой херне средний палец. У него есть план. Это первый его абсолютно, идеально провальный план. Когда он возвращается в лофт, берёт свою куртку и коротко целует Малию в затылок, чувствуя, как отмирают губы. Когда он спускается вниз и рушится за руль своего джипа. Когда жёсткий руль давит ладонь, а от рывка ключа зажигания на пальцах вспухает царапина. Когда он не успевает ударить по педали газа, потому что дверь открывается и его выволакивают наружу, схватив за ткань футболки.

В сознании происходит небольшой коллапс.