Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Избранное

Петров Сергей

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Избранное - Петров Сергей - Страница 22

Изменить размер шрифта:

1-8 июня 1974

СТАРОСТЬ

(трехголосная фуга)

Я стар как мир. И сам с собой врастык.

Я стал не мной, а чудом трехутробным.

Кручусь я около вещей простых,

как черт, всем оком (круговым и дробным).

В побегах бед, в сухой траве скорбей,

вдоль по судьбе, ухабной как угроза,

враскат гоню я, рабский скарабей,

свой скарб и корм — священный ком навоза.

На солнце смрадное смотрю во все фасетки.

Се зрение горит, как рыбий отблеск в сетке.

Следы его блестят из лупоглазых дыр

в зады познания. Я жук и стар как мир.

И взоры семенят по мне, как лапки.

И нет меня. Как жернов, жаден круг.

Я жил как век и как навозный жук.

И вот уже лежу во сне на лавке,

как нежная египетская тварь.

Я стар как мир. Я стал как звери встарь,

и стягиваю вмиг кошачьи зенки.

Сквозь желтый круг проходит щель что кол,

и когти — каты в меховом застенке,

и каждый коготь, как иголка, гол.

И посреди своих священных статуй

я стар как мир, а стал как вихрь хвостатый.

Он полосат, слетающий с кота.

Я скарабей и раб, и древен, как оратай,

и рад, что я тружусь над жизненной утратой,

как жук над пахотой — от бога до скота.

Как жук. Как век. Как бык. Как сук рогатый.

Как бедный бог, вхожу я в быт богатый.

Я был и есмь в свое нутро врата.

А у ворот стоит богиня Гатор

(или рогатый экскаватор,

который тарахтит мне тра-та-та?).

Я стар как мир. Как бог, как жук, как бык.

И к боли я, и к игу приобык,

и так и сяк тружусь в наседливом соблазне.

Висят на мне египетские казни,

нутро, как грозный рот, раскрыто на бедро,

а на бедре орет в ответ ему тавро.

А может быть, я — дробное ядро,

и в дрожи некогда я испытало

и снег эонов, и распад металла?

А может быть, я — дробное ядро?

Несчастный друг утрат и приращений!

И грозен круг звериных превращений,

где бог — не более жука и холуя.

И будет мне глаза слепить, как заметь,

попавшаяся на дороге память,

в пар превращая то, чем было я.

Я стар как мир. И мною торговали

(и, может быть, изношенным до дыр).

Я злобный звук ядра в своем развале.

Одно и знаю — что я стар как мир.

Нет воли продаваться дешевизне,

нет времени себе — до боли! — надоесть.

Что толку ждать желанного от жизни?

Но у себя я вырву всё, что есть.

1-7 июля 1974

ТАНЦЕВАЛЬНАЯ СЮИТА

Елене Шварц

1. Прелюдия

Чадит заря, как жирная жаровня,

мясисто-липки вещи поутру.

И кажется — ты мне по крови ровня,

а может быть, и по нутру.

Подул рассвет старинный, крылья вертит

у мельницы безбожно-ветряной,

и имя, словно циркулями, чертит

окружность ночи нутряной.

Окружность превращается в окрестность,

окрестность вдруг идет, как голова.

Противна трезвость, как противна пресность.

Нальем вина в стеклянные слова!

И чокнемся наперекор здоровью,

чтобы пошел умалишенный звон!

Большой невиданно-неслыханной любовью

изгоним беса мирной меры вон!

Ведь ум — содом, а чувства — лишь хвороба,

и здравствовать я не желаю зря.

И пусть с тобой мы чокнутые оба,

зато нам заменяет ум нутроба.

Живем без гармонического гроба.

Сожрем, что нам нажарила заря!

20 июня 1974

2. Гавот

(см. «Гавот» Глюка-Брамса)

Бегают, как дети,

пальцы на спинете...

Сладко-

гладко

жить.

Ты — моя gavotta,

и с тобой охота

взглядом

рядом

быть.

Сам с тобою рядом,

ну, а думу на дом

надо

немо

несть.

И опять забота:

ты — моя gavotta!

Спада

тема

есть!

Всё — как в мадригале,

только нарыгали

море

горя

мы.

Ты — моя gavotta!

То-то и оно-то!

Как за нотой нота,

все мы

темы

тьмы.

3. Марш

(см. «Афинские развалины» Бетховена)

Топай,

Груша!

Хлопай,

Глаша!

Петлей затянулась доля наша!

Штопай,

Юлька!

Лопай,

Любка!

Всё, что попадется, клюй, голубка!

Черным маршем

в пику старшим!

Юбочкою — душенька, тельце — фаршем.

Пей же

склянку!

Бей

по банку!

Всё ведь так и вывернется наизнанку.

Марш так весел

возле чресел!

Что же твой любовничек нос повесил?

Ты для форсу

выпей морсу,

ибо всё равно ведь

надо приготовить

жизнь на фарш.

И за фаршем к ОРСу

марш!

24 июля 1974

4. Гопак

(см. «Гопак» Мусоргского)

Пей, лей, не жалей!

Бей тузами королей!

Прогуляй от ночки к ночке

все последние денечки!

Напиши, надыши

что-нибудь и для души!

Жил когда-то молоденек,

не тужил, что мало денег.

Нагреши, нагреши

на последние гроши!

Будет дорог каждый грош

перед тем, как помрешь.

Поскачи, попляши

на последние шиши!

Но скачи не в одиночку —

пригласи на пару ночку!

Пей, лей, не жалей!

Бей тузами королей!

Не с руки, так с ноги!

Не жалей сапоги!

Всё настанет, а пока —

гопака, гопака!

Всё равно ведь явится

последняя красавица.

Ты за ней! Ты за ней!

(Снег как смех из-под саней).

Вздыбилась она плечами,

вертит черными очами.

Кнут — тут. Бей коней!

Погоняй же нежней!

Вскачь, в ухаб и в обочь!

Пусть же сердце щемит,

а последняя ночь

под копытами гремит!

Пей, лей! Бей коней!

И за ней, и за ней!

А проснешься поутру —

тпру!