Опергруппа в деревне - Белянин Андрей Олегович - Страница 1

Андрей Белянин

Опергруппа в деревне

Лето, тепло, даже жарко… Монотонное покачивание телеги убаюкивает. Китель расстёгнут, голова мокрая, фуражка сбита на затылок. Митька вполголоса орёт залихватские разбойничьи песни о неразделённой любви боярской дочери и какого-то жигана. Вполголоса потому, что бабку разморило окончательно и наша эксперт-криминалист практически храпит, уютно свернувшись калачиком в душистом сене.

Дорога ведёт лесом, над головой шумят русские берёзы, зелёные листья на голубом фоне неба и яркое золото солнышка, щекочущего нос. Наша рыжая кобыла идёт уверенной рысью, длиннющим хвостом отгоняя слепней и мух. Опергруппа в отпуске…

Вообще-то это всё государь придумал, мы как раз таки не настаивали. Но его тоже можно понять — столько давления со всех сторон: боярская дума, отец Кондрат, матушка-царица, Митькина маменька… С неё-то, кстати, всё и началось. Сейчас расскажу по порядку, время есть, в Подберёзовку прибудем не раньше обеда…

Итак, я — Ивашов Никита Иванович, хотя в принципе мог бы уже и не представляться. В нашем царстве-государстве меня каждая собака знает как гражданина участкового или батюшку сыскного воеводу. Служу в звании лейтенанта милиции начальником первого Лукошкинского отделения. Работа востребованная, по местным меркам вполне высокооплачиваемая, если б дьяк Филимон ещё и с зарплатой не пытался мухлевать… Но это уже о своём, о наболевшем, и в настоящий момент к делу не относится.

Вон тот верзила, что сидит ко мне спиной и тихо орёт дурным голосом дурные песни, — это Дмитрий Лобов. Наш младший сотрудник, силы немереной, красы неписаной, потенциала нереализованного, а ума… воздержимся от комментариев. Если начну всё вспоминать, то добром для моих нервов это не кончится. А полноцветно всего Митю описывать — ведра краски не хватит…

Вот с Ягой всё проще — она классная! То есть абсолютно замечательная бабка, во всех смыслах — добрая, щедрая, хозяйственная, заботливая… И если вдруг найдётся идиот, который попробует убедить её в обратном, хотя бы просто усомнится, — я ему не завидую. Наша скромная старушка — известнейшая личность, можно даже сказать, раритет, антиквариат и всенародное достояние! Хотя характер порой, ой-ёй…

Я заботливо прикрыл ноги Яги своим кителем; левая у нее «костяная», ломит на непогоду, и лучше держать суставы в тепле. Вроде всё рассказал? Ах да — почему отпуск… Причин, как я уже и упоминал, несколько.

Во-первых, моя невеста Олёна уехала. Не насовсем, а к очень дальней тётушке в гости, с целью пригласить единственную родственницу на свадьбу в сентябре. Да, да, величайшим соизволением драгоценнейшего нашего Гороха моя свадьба отодвинулась аж на осень. И, должен признать, тут царь-батюшка здорово меня выручил…

Нет, я если чего решил, так отступать не намерен. Олёна мне нравится, и более того, я с ней в загс — хоть сейчас, но… Всегда есть это противное «но», и никуда от него не деться!

Судите сами, ну обвенчались бы мы прямо в мае, и куда потом? В отдельный терем, жить своим домом в любви и согласии, да? То есть собирать вещи, уходить из бабушкиной горницы, а для неё это как нож к горлу — инфаркт в чистом виде! Можно, наоборот, ввести молодую жену в терем Яги, он большой, места всем хватит, логично? А что такое две хозяйки на одной кухне, слышали? Причём одна — старая ведьма, а другая — молоденькая бесовка, хоть и бывшая… Ставь красный крест на всём отделении — они его попросту спалят с блинами на следующий же день совместного общежития! И какие у кого предложения?

Многоопытный в женском вопросе Горох просёк это дело первым, ещё до того, как я сам осознал двусмысленность момента. А в результате мою невесту с почётом отправили в гости на чёрт-те какой дальний край нашего царства, а нас запузырили в отпуск. По письменному заявлению Митиной матушки, которая-де жутко соскучилась по любезному сынулечке…

Письменная грамотка пришлась как нельзя кстати, и ныне вся наша пёстрая компания ехала в деревеньку, на горячий хлеб и парное молоко. А там, до осени, надо будет что-нибудь придумывать…

— Эх, батюшка Никита Иванович, а до чего ж хорошо на малой родине свежим воздухом грудь молодецкую прополоскать! И ведь всё благодаря матушке родной, кровиночку свою единственную в пенатах отеческих видеть возжелавшей…

Я не отвечал, он всё равно больше сам с собой разговаривает. А письмишко это мне удалось у государя выпросить, вот оно, в планшетке. Кстати, редкий экземпляр, я такие коллекционирую — невинная просьба повидать сыночка художественно подкреплена дюжиной однообразнейших материнских угроз типа: «вот ужо помру… годы-то давно не те… глазыньки слепнут, ушки глохнут, ноженьки тож туды ж нехожалые… сгину смертью безвременной… могилка заброшенная… сухой травонькой прорасту, а тебя, царя-батюшку, молить буду — пусти сыноньку во деревню, хоть на денёк, а ежели сыскной воевода зело лютовать будет, так ему укорот дай, чтоб к слезам материнским впредь уважение имел…» Ей-богу, я даже подумал сначала, что это ей наш дьяк надиктовывал, до того стиль похож…

— А вона уже за лесочком и дымки приветственные видны! Небось мамка баньку топит, пироги печёт, гусей-курочек жарит, нас полным столом дожидаючись. Не кручинься, маменька! Скачет-едет в сельцо родимое бывший Митька беспутный, а ныне — самый что ни есть наипервейший милиционер!..

Каюсь… Мне стоило бы ещё тогда обратить внимание на его болтовню и потребовать разворота кобылы назад. Увы, не успел… Но уважительные причины у меня тоже были, потому что, внезапно выскочив из кустов, дорогу нам преградили два рослых молодца, одинаковых с лица! В руках у каждого покачивался дрын из двадцатилетней берёзы, а глаза такие озорные-озорные…

— Станови телегу! — почти в один голос потребовали парни.

Я молча приложил палец к губам, указывая на спящую бабулю. Близнецы понятливо кивнули, но преступные действия всё же продолжили, тормознув нашу кобылу под уздцы.

— Это ктой-то тут по нашим-то дорогам ездит, а дани-подати-то и не плачиват? — строгим таким, но умеренной громкости голосом предложил выяснить один.

Вообще-то в телеге под соломой лежала длиннющая стрелецкая пищаль, но чего доставать эту дуру, если у нас свой младший сотрудник есть?

— Деревня необразованная, — виновато обернулся ко мне Митяй, — на печи сидят, лаптем щи хлебают, форму милицейскую отродясь не видели. Не извольте беспокоиться, Никита Иванович, я уж с ними по-свойски, на уровне профилактики, без вызова в отделение побеседую.

— Тихо, вежливо и корректно, — напомнил я. — Нехорошо будет возвращаться к маменьке на заслуженный отдых с синяками в пол-лица.

— Поберегусь, — обещался он и, спрыгнув с телеги, прямо на моих глазах, без всякого предупреждения врезал ближайшему молодцу кулаком в ухо!

Всё, профилактика началась — первый правонарушитель отлетел в кусты…

— Ой, а и кто ж энто такой быстрый будет? Никак Митька-беспутный объявилси, — спокойно поинтересовался его братец, пытаясь огреть дубьём нашего младшего сотрудника. Митяй легко увернулся и подсмотренным у меня приёмом дзюдо отправил второго умника в другие кусты, на противоположную сторону дороги.

— Был беспутный, да весь вышел! Ныне — «милицейский чин» моё прозвание, да так, чтоб с отчеством…

К моему немалому удивлению, первый верзила вышел за очередной порцией своими ногами. Ухо у него было красное, но выражение лица спокойное и гостеприимное, как у трансформаторной будки.

— Чёй-то меня комарик-то в ушко куснул, али, может, и мушка-то какая сослепу тыкнулась… Милицейский, говоришь-то, а не врёшь ли, часом, соседушка?

Митя честно отметил болтуна и по второму уху…

— Соседушка? — с телеги поинтересовался я. — Мить, ты их знаешь, что ли?

— А то, — на мгновение откликнулся он, дав плюху другому братцу. — Наши олухи, деревенские, сызмальства шалостями известные — Прошка да Ерошка! Два близнеца, как из одного яй…

Тут он отвлёкся и сам словил берёзовым бревном в лоб. Треск раздался… Как вы поняли, пересушенная древесина не выдержала столкновения. Наш герой лукошкинских баталий искренне обиделся и начал валять близняшек всерьёз. Яга, проснувшись, приоткрыла один глаз: