Кольца Всевластия - Пеш Гельмут - Страница 15

На болотистой почве пышно разрастались причудливо переплетенные кустарники, осока и крупные бледные цветы с мясистыми листьями, между которыми тихо булькала жижа. Попадались изредка и березки, и при виде их мысли Кима невольно возвращались к уютному огню камина.

– Земля скоро становиться тверже, – раздался голос их проводника, который как будто прочитал мысли Кима.

– Хотелось бы на это надеяться, – пробурчал Бурин. – Я не так высок, как мои спутники, а вес мой больше. Поэтому если мы начнем тонуть, то у меня прекрасная возможность сделать это прежде всех. Очаровательная Марина, наш всезнающий друг Ким и я будем первыми, кому вместо воздуха придется вдыхать ил…

– Не беспокоиться, – произнес квакающий голос. – Следовать Гврги, и тогда ни один не утонуть.

Затем болотник внезапно рассмеялся – причем таким смехом, который ничуть не показался Киму искренним. Однако тотчас хранитель Музея истории обругал себя болваном, поскольку это в нем, убеждал он себя, прорывается узколобое мышление фольков, никогда не доверявших чужеземцам.

Так же как и в предыдущие дни, над ними нависало серое небо. Путники с трудом продвигались вперед. Голова шла кругом от гнилостных испарений, напоминавших запах тухлых яиц. Время от времени из-под ног взлетала потревоженная птица и зло кричала путникам вслед. А вообще их окружала жутковатая тишина, в которой с предательской громкостью раздавалось хлюпанье болотной жижи под их ногами.

Так гуськом они и следовали за проводником. Шествие замыкал Фабиан, то и дело оглядываясь. Он тоже чувствовал себя неважно. Испытывал ли он, как и Ким, недоверие к болотнику? Или во всем было виновата трясина, заставлявшая его так нервничать? Если они повстречают здесь больгов, то не останется ничего другого, как принять бой. Любая попытка к бегству неминуемо приведет к гибели в трясине.

Гврги тем временем заметно прибавил скорости. Путешественники же, напротив, передвигались из последних сил. Расстояние между ними и проводником постоянно увеличивалось.

– Эй! – крикнул ему Фабиан. – Куда ты так бежишь, болотник?

– Гврги хотеть приводить вас в деревню до наступления ночи. Сейчас находиться ещё далеко от деревни, – торопливо ответил Гврги.

– Но она же совсем не в той стороне… – начала было Марина, но так и не договорила.

В этот миг Гврги бросился бежать, издавая при этом резкий крик, а высокая трава вокруг них внезапно пришла в движение.

Они очутились на прогалине, свободной от каких-либо деревьев или кустов, но по краям окруженной зарослями высокого тростника, откуда внезапно повыскакивали вооруженные болотники. В руках они держали дубинки, палки и топоры, а некоторые даже ржавые клинки.

Крик Гврги был сигналом к атаке!

Фабиан и Гилфалас схватились за мечи. Бурин одним движением сорвал чехол с боевого топора.

– Ну, Инзилагун, пришло время тебе поработать, – пробасил он и для пробы взмахнул оружием.

Ким достал свой кинжал и встал перед Мариной. Он был настроен весьма решительно, несмотря на то что очень мало или даже совсем ничего не смыслил в бое. Хотя он и участвовал в учениях народного ополчения, а также брал в свое время и уроки фехтования у Фабиана, но этого вряд ли было достаточно.

Внезапно раздался резкий, жутковатый звук бычьего рога. Только темным силам было ведомо, откуда он взялся у болотников.

Марина, казалось, не до конца понимает происходящее. Слезы застыли в её глазах. Она завела господина Кимберона, обоих принцев и гнома в ловушку…

Первые болотники приблизились к путешественникам. Фабиан и Гилфалас своими мечами отразили их удары. Для атаки поднял свой топор и Бурин.

В этот момент Марина вышла из оцепенения.

– Нет, – крикнула она. – Не убивайте их! Здесь какая-то ошибка. Слова договора священны!

Ее слова резко прозвучали над болотом, на мгновение перекрыв даже звуки боя.

– Слушайтесь ее! – крикнул принц. – Убивайте только в крайнем случае!

– Хорошо! – процедил Бурин. – Как скажешь…

В этот момент один из нападавших с дубовой булавой в руках обрушился на гнома. Бурин отбил удар плоской стороной топора. Дерево было закалено в огне и выдержало удар. Гном быстро шагнул вперед и, прежде чем болотник успел понять, что происходит, изо всей силы заехал ему локтем в подбородок.

Болотник закатил глаза и рухнул на землю. Бурин поднял булаву поверженного противника, взвесил её в руке и удовлетворенно хмыкнул. Булава могла в лучшем случае поломать пару костей, но убить ею кого-нибудь было бы проблематично.

– Круг, – резко раздался голос Фабиана, – возьмите Марину в круг, и пусть они тогда сунутся!

Они выстроились в круг, как будто и раньше проделывали это.

Принц понимал, что долго они не продержатся, но страстно надеялся, что слова Марины возымеют действие. Дело в том, что женщина-фольк постоянно выкрикивала что-то на языке болотников; в её голосе звучало отчаяние. Однако крики не возымели никакого эффекта. Болотники приближались. В их глазах отсутствовало какое-либо выражение. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, они весьма проворно перемещались на вязкой земле, куда ловчее, чем это делал любой их путников.

Бурин со своей булавой заставлял нападающих держаться от него на расстоянии, и поначалу казалось, что болотники ничего не могут этому противопоставить. Тяжелая закаленная дубина снова и снова обрушивалась, каждый раз находя себе цель. Однако болотные твари учились быстро. После того как двое из них оказались на земле, остальные стали нападать на гнома, размахивая жердями, имевшими на конце острие из кости. Дважды или даже трижды им удалось ранить гнома.

Фабиану и Гилфаласу тоже изрядно доставалось. Болотники быстро смекнули, что им нет необходимости лезть под клинки. Полдюжины этих созданий истекали кровью из ран, нанесенных мечами. Но и принцу с эльфом не удалось уберечься от ударов. Ни одна из ран не была опасной, однако рука Гилфаласа начала неметь, да и Фабиан размахивал своим мечом уже не так яростно, как вначале.

Киму было в этом отношении проще всего, поскольку против него выступал лишь один противник. Короткий клинок, который Фабиан однажды в шутку назвал ножом для нарезки овощей и который с тех пор носил имя «Коротыш», тем не менее помогал ему отражать удары копья с костяным наконечником.

– Высокородный! – крикнул Бурин. – Так мы долго не продержимся. Сдается мне… что наша миссия закончится в этом болоте… и мы ни весть нашу не донесем до людей… ни тайну… твоего кольца… не узнаем. – При каждом ударе гном покряхтывал; было заметно, как он устал.

– И что же мы, по-твоему, должны теперь делать?

– Атаковать! Так мы… хотя бы… прихватим… парочку… этих уродов… с собой на тот свет.

– Полагаю, он прав, – выдохнул Гилфалас.

– Тогда вперед! – крикнул Фабиан.

Бурин молниеносно поднял свой топор, отбросив дубину. Дело приняло серьезный оборот. Они дорого возьмут за свои жизни.

Фабиан тоже занес руку для удара – и замер.

Его правая рука полыхала как огонь, будто он схватился за крапиву. Взгляд принца скользнул вверх. Из его правой руки восходил к небу сияющий зеленый свет, разрывающий темноту. Казалось, что это сияние повелевает силами природы, поскольку в один миг все затихло. Даже дождь прекратился.

– Aнг квари! – раздался чей-то голос. – Нгой aнг квари!

Этих слов можно было и не произносить. В то мгновение, когда рука Фабиана стала источать свет, болотники замерли и упали на колени.

– Надо было сделать это раньше, – пробурчал Бурин. – Тогда бы не пришлось столько возиться.

– Да я… понятия не имел, – заикаясь, пролепетал Фабиан, окончательно сбитый с толку. – О чем они там говорят?

– Ан-Гварин, – к собственному удивлению услышал Ким свой голос. – На древнем языке эльфов это означает…

– … король, – договорил Гилфалас.

– Что? – спросил Фабиан, как будто очнувшись ото сна. Сияние исчезло, и снова спустились сумерки. Фабиан опустил руку и разглядывал кольцо, камень которого ещё переливался зеленым светом.