Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Рождественский Роберт Иванович - Страница 18


18
Изменить размер шрифта:

Игра в «Замри!»

Ю. Овсянникову

Игра в «Замри!» —
                         веселая игра…
Ребята с запыленного двора,
вы помните, —
                    с утра и до зари
звенело во дворе:
«Замри!..»
«Замри!..»
Порой из дома выйдешь, на беду, —
«Замри!!» —
и застываешь на бегу
в нелепой позе
                    посреди двора…
Игра в «Замри!» —
далекая игра,
зачем ты снова стала мне нужна?
Вдали от детства
                      посреди земли
попробовала женщина одна
сказать мне позабытое:
«Замри!»
Она сказала:
                будь неумолим.
Замри!
И ничего не говори.
Замри! —
             она сказала. —
Будь
      моим!
Моим – и все!
А для других —
                      замри!
Замри для обжигающей зари,
Замри для совести.
Для смелости замри.
Замри,
не горячась и не скорбя.
Замри!
Я буду миром
                  для тебя!..
На нас глядели звездные миры.
И ветер трогал жесткую траву…
А я не вспомнил
                      правила игры.
А я ушел.
Не замер.
Так живу.

Ревность

Игру нашли смешную,
и не проходит
                   дня —
ревнуешь,
ревнуешь,
ревнуешь ты меня.
К едва знакомым девушкам,
к танцам под баян,
к аллеям опустевшим,
к морю,
          к друзьям.
Ревнуешь к любому,
к серьезу,
            к пустякам.
Ревнуешь к волейболу,
ревнуешь к стихам…
Я устаю от ревности,
я сам себе
             смешон.
Я ревностью,
как крепостью,
снова окружен…
Глаза твои
             колются.
В словах моих
                   злость…
«Когда все это кончится?!
Надоело!
Брось!!»
Я начинаю фразу
в зыбкой тишине.
Но почему-то
страшно
не тебе,
          а мне.
Смолкаю запутанно
и молча курю.
Тревожно, испуганно
на тебя смотрю…
А вдруг ты перестанешь
совсем ревновать!
Оставишь,
              отстанешь,
скажешь:
наплевать!
Рухнут стены крепости, —
зови
      не зови, —
станет меньше
                   ревности
и меньше
любви…
Этим всем замотан, —
у страха в плену, —
я говорю:
«Чего там…
Ладно уж…
Ревнуй…»

Богини

В. Аксенову

Давай покинем этот дом,
                                 давай покинем, —
нелепый дом,
набитый скукою и чадом.
Давай уйдем к своим домашним богиням,
к своим уютным богиням,
                                   к своим ворчащим…
Они, наверно, ждут нас?
                                Ждут.
                                        Как ты думаешь?
Заварен чай,
                крепкий чай.
                                 Не чай – а деготь!
Горят цветные светляки на низких тумбочках,
от проносящихся машин
                                 дрожат стекла…
Давай пойдем, дружище!
Из-за стола встанем.
Пойдем к богиням,
                         к нашим судьям бессонным.
Где нам обоим
                   приговор уже составлен.
По меньшей мере мы приговорены —
к ссоре…
Богини сидят,
                  в немую тьму глаза тараща.
И в то,
         что живы мы с тобою,
верят слабо…
Они ревнивы так,
                       что это даже страшно.
Так подозрительны,
                          что это очень странно.
Они придумывают разные разности,
они нас любят горячо и неудобно.
Они всегда считают
                           самой высшей радостью
те дни, когда мы дома.
Просто дома…
Москва ночная спит
                           и дышит глубоко.
Москва ночная
до зари ни с кем не спорит…
Идут к богиням
                     два не очень трезвых
                                                 бога.
Желают боги одного:
быть собою.

«Будь, пожалуйста, послабее…»

А. К.

Будь, пожалуйста,
                       послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
      запросто.
И тогда я вымахну —
                             вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное, —
в море брошусь,
                     густое,
                              зловещее, —
и спасу тебя!..
Это будет
             сердцем велено мне,
сердцем велено…
Но ведь ты же
                   сильнее меня,
                                     сильней
и уверенней!
Ты сама готова спасти других
от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
                     не утонешь,
зла не накопишь.
Не заплачешь
                  и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
                        и станешь ветреной,
если захочешь.
Мне с тобою —
такой уверенной —
трудно
         очень.
Хоть нарочно,
                   хоть на мгновенье, —
я прошу,
           робея:
помоги мне в себя поверить,
стань
       слабее.