Зимняя жерлица - Акимов Александр Георгиевич - Страница 13

Не прошло и получаса, как Сашка вздрогнул: "Горит!" — и саженными прыжками понесся в сторону жерлиц. Пусто. Я в ответ лишь ядовито ухмыльнулся: "Ну, что вам говорили!" Но уже вторая поклевка принесла успех. Вскинув вверх на багре почти трехкилограммовую щуку, Сашка оповестил всю округу зычным голосом: "Победа! — подойдя ко мне небрежной походкой, еле сдерживая смех, потрепал меня по плечу: — Бывалый". Все. До последнего дня нашей рыбалки я носил за собой, как хвост, эту насмешливую кличку.

Бегать к жерлицам договорились по очереди, и поскольку хватки следовали с промежутками приблизительно 20–30 минут, то мы не особенно застаивались. Но — силы небесные! — как только я подбегал к флажку, катушка переставала крутиться, леска провисала, давая понять, что дальнейшие действия бесполезны. А за спиной все чаще и чаще стали раздаваться издевки: "Бывалый! Он все знает, это у него тактический прием — отпуская, заманивать рыбу". Хотя отдаленно я и принимал эти подковырки как беззлобное зубоскальство моих друзей, но внутри душу мою безжалостно сжигал огонь досады. Кульминацией моих переживаний стал тот час, когда, вернувшись с небольшой речушки, впадавшей в озеро километрах в двух от нашей базы, друзья вывалили на лед из канны килограммового судака, еще вяло пошевеливающего жабрами: "Вот так, бывалый, учись ловить!" При виде столь желанного для многих рыбаков трофея, да к тому же пойманного на мормышку, у меня както особенно защемило внутри, и вся желчь, вся досада на горькую судьбину, копившиеся в душе в эти дни, выплеснулись на моей страдальческой физиономии. Сейчас я уже с доброй улыбкой вспоминаю те события, но в тот момент не знал, куда себя деть, тем более что затихшие было подначки, на которые я еще первое время как-то окусывался, возобновились с новой, пуще прежнего, энергией: "Бывалый знает, бывалый сделает, бывалый поймает". Даже вечером в избе, сидя возле уютно потрескивавшей угольками голландки за партией "петуха", кто-нибудь нет-нет да и уронит с уст: "Бывалый!" И уж не дай Бог, если я пытался теперь хоть малость огрызнуться — затравливали как зайца.

На исходе нашего пребывания на Волго, когда в корыте, выдолбленном пешнями во льду, плавало уже с десяток хороших рыбин, а моя досада на отсутствие ощущений живой тяжести на леске вот-вот готова была пеоеоасти в отчаяние, фортуна вдруг круто повернулась ко мне лицом и соответственно спиной к моим друзьям. Настал мой звездный час, и я, словно и не было вчерашних горьких неудач, не спеша, торжествуя каждой клеточкой мозга, каждым своим нервом, вытягивал на лед подбагренную очередную хищницу. На непроницаемом челе моем, выражавшем напускное спокойствие, друзья, скребя пятерней в затылке, с плохо скрываемым раздражением читали: "Да-с, бывалый. Вот и ловлю поэтому. Все закономерно".

ЛОВЛЯ СУДАКА

Должен сразу признаться читателям, что зимних встреч с судаком у меня было гораздо меньше, нежели с щукой. Причина в том, что в отличие от щуки судак расселяется по водоемам чрезвычайно неравномерно и, несмотря на многочисленные попытки ихтиологов акклиматизировать его в том или ином районе, накладывает свою резолюцию. По-видимому, эта рыба очень требовательна к качеству воды, но не столько к различным вредным добавкам от промышленных предприятий (хотя, без сомнения, данный фактор немаловажен), а скорее именно к природным свойствам, то есть к растворенным в воде минеральным веществам, обусловливающим ее жесткость или мягкость, к газам и реакции среды (кислая, щелочная, нейтральная). Мне приходилось выуживать в Оке судаков, мясо которых насквозь было пропитано запахом то ли керосина, то ли солярки, то ли еще какой дряни, и тем не менее рыба в столь, казалось бы, непригодной к существованию воде жила, питалась и размножалась. В то же время приходилось встречать большие озера, расположенные друг от друга всего в каких-то двух-трех десятках километров, но в одном судак водился в достаточном количестве, а в другом — как ни пытались люди — он не приживался, несмотря на достаточные глубины, простор, кормовую базу. Налим уж этот чистюля — и тот живет, а судак — нет. Опять же вспомним досточтимого господина Л. П. Сабанеева, который указывает, что в XIX веке судак преотлично существовал в Нижнецарицынском пруду (ныне Борисовский пруд Москвы) и даже ловился на живцовые снасти. А ведь данный водоем для обитания такой вольной рыбы не так уж и велик, но, видно, благоприятные качества водной среды позволили судаку обрести здесь приют.

Как я уже говорил, судак довольно капризная рыба, проявляющая активность, жадность и невзыскательность к наживке лишь в периоды жора, которые случаются четыре раза в году: в начале лета, осенью, в пер-воледье и — временами — по последнему льду. Я умышленно не указал еще один кратковременный отрезок интенсивного питания хищника непосредственно перед нерестом, поскольку он совпадает с двухмесячником по охране нерестующих рыб, а потому заострять здесь на нем внимание не буду, дабы не пропагандировать среди читателей способы ловли в запрещенные сроки. Во все остальные времена года поимки судаков на живцовую снасть, на мой взгляд, носят чисто эпизодический характер, ну а в сезон глу- хозимья вообще — редко какой жерличник может похвастаться этой замечательной добычей.

У меня сложилось впечатление, что с установлением прочного льда стаи судаков залегают в глубокие изломы дна, впадая в сонное оцепенение, и на кормежку почти не выходят. Правда, здесь тоже не без исключений. Например, в водохранилищах с резко понижающимся уровнем воды зимой при достаточной плотности хищника судачьи поклевки не такая уж редкость даже в глухой сезон. Приблизительно это же можно сказать и о вольно текущих реках, где обогащенный кислородом постоянный ток воды поддерживает в любое время года жизнеспособность своих обитателей.

При достаточном морозе да еще с выпадением приглушающего звуки снежка, дней этак через пять-семь после крутого зазимка, оборвавшего дыхание спокойных, больших вод, разгуляется по плесам изголодавшееся судачье племя, наводя ужас и сея погибель разбойничьими набегами среди прочего не достигшего зрелости рыбьего населения. Вот теперь-то уж будь, рыбак, начеку, не прозевай отпущенных природой двух десятков замечательных дней и спеши раскинуть на льду свои хитроумные уловки, подстерегающие ненасытного сейчас хищника. В начале зимы судаки в поисках корма ходят довольно широко, особенно подстегиваемые охотничьим азартом однолеток стайки мелких и средних по величине рыб. Однако это не означает, что где ни брось жерлицу, там ее и схватит в тот же миг господин судак. Он так же, как и летом, придерживается излюбленных мест, просто активность его и район поиска значительно увеличиваются по сравнению с остальными периодами зимнего времени.

Основными местами зимнего обитания судака являются глубокие изломы затопленных русел, горловины оврагов, бывшие мельничные омуты, остатки мостов и насыпей дорог, районы слияния двух русел, глубоководные коряжники, остатки строения и россыпи крупных камней, так называемые гряды. При определении места ловли никогда не следует забывать, что судак чрезвычайно редко держится на однообразных больших, заиленных — пусть даже на большой глубине — площадках, а также вокруг и в самих значительных ямах и затопленных прудах, находящихся на порядочном удалении от русла реки. Дело в том, что подобные углубления дна из- за отсутствия какого бы то ни было естественного тока воды над ними очень быстро затягиваются гниющими органическими остатками или, проще говоря, илом; стало быть, никоим образом не могут привлекать к себе предпочитающего твердый грунт судака. В таких районах скорее можно встретить подлещика, иногда даже и щуку, но отнюдь не его высокоблагородие. Природа, случается, создает бесподобные по своим качествам и сочетанию рельефы, мимо которых судаки пройти уже не в состоянии. Так, например, на одном подмосковном водохранилище есть плес, принимающий в себя подпруженную и потому полноводную и глубокую речку, впадающую в другое, более широкое русло неподалеку от обрывистого береги. Со стороны берега к руслу резко опускается песчано-каменистое ложе, а по другую сторону — к плесу — за неширокой ровной площадкой вздымается вверх то ли насыпь бывшей дороги, то ли просто естественный земляной вал. Сравнительно неплохая проточность, глубина и наличие резких перепадов дна удерживают здесь круглый год не только судака, но также щуку с окунем, сумевших каким-то образом разделить зоны влияния. Возможно, кое-кто из читателей москвичей догадался, о каком водохранилище и о каком плесе идет речь, ну а для тех, кто остается в неведении, я с благосклонного позволения моих коллег воздержусь от публикования данного района, ибо сам время от времени наведываюсь туда, да и, к слову сказать, не всех еще хищников там переловил.