Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Аргентинское танго (Игра до победы) - Дейли Джанет - Страница 25


25
Изменить размер шрифта:

— Лес права, — встал на сторону матери Роб. — Я не могу себе представить ничего более скучного, чем вечер, проведенный в беседах об исках, апелляциях и судебных процессах.

Триша вскочила со стула во внезапном порыве нетерпения.

— Может быть! Но мне кажется: если мужчина счастлив дома, он не отправляется на поиски другой женщины, которую он мог бы полюбить. Я просто хочу понять, что было неладно. Что в твоем поведении заставило его уйти?

— Я не знаю, — резко ответила Лес. — Почему ты не спросишь об этом своего отца? Тогда ты сможешь рассказать мне, чтобы я не продолжала ломать над этим голову.

— Подозреваю, что вся беда в твоей идее спать в раздельных спальнях, — сказала Триша.

Лес ударила ее по щеке.

— Ты зашла слишком далеко, юная леди. Твои замечания становятся слишком бесцеремонными.

И тут она увидела след от пощечины на лице дочери и сама ужаснулась тому, что только что сделала. Гнев ее прошел так же быстро, как вспыхнул. Триша — совсем еще молода. Нужно прощать девочке юношескую безапелляционность. А вот ей самой, взрослой женщине, следовало бы лучше сдерживаться, а не бросаться на детей с кулаками.

Когда Триша повернулась, взяла свою сумку и пошла к двери, Лес какое-то мгновение не могла ни двинуться, ни произнести хоть слово.

— Триша… — Она смотрела, как дочь задержалась, не оборачиваясь, возле двери. — Однажды ты спросила меня, теряла ли я что-либо в своей жизни. Думаю, что теперь могу ответить на твой вопрос. Я потеряла иллюзии. Никто не живет «счастливо до самой смерти»… даже Кинкейды. Пожалуйста… Я не хочу терять тебя.

Триша медленно повернулась и посмотрела на мать.

— Ты не потеряешь меня, Лес. Но я должна увидеться с ним. Он мой отец, и я люблю его так же, как и тебя.

— Конечно.

Лес понимала Тришу, но это не могло заглушить грызущего ее страха. Триша всегда была «папиной дочкой». Это нечестно. Несправедливо. У Эндрю есть Клодия, а она, Лес, осталась одна. Ей нужны дети. Теперь только они — ее семья. А он заводит новую.

Триша в нерешительности замялась у двери.

— Роб, ты едешь со мной?

— Нет.

После того как Триша ушла, Роб подошел к Лес и остановился рядом, застенчиво и неловко засунув руки в карманы слаксов.

— Я не могу встречаться с ним сейчас. Единственное, чего мне хочется, это избить его.

Он побрел прочь, опустив голову и еле слышно шепча про себя:

— Мерзавец. Грязный, развратный негодяй…

Роб ушел, а Лес долго стояла в одиночестве посреди комнаты, затем тряхнула головой и подошла к бару, где оставила свой стакан.

Этим же вечером Лес готовила на кухне пиццу, чего не делала уже много лет. Всю прислугу в доме она отпустила на выходные, чтобы побыть с Робом и Тришей наедине. Раскладывая анчоусы поверх натертого сыра, она спрашивала себя: была ли это такая уж удачная мысль — затеять пиццу? Напоминание о более счастливом времени, когда они жили все вместе, вчетвером. Она положила готовую пиццу на полку в холодильник — как только Триша вернется, можно будет сразу же поставить пирог в печь.

Лес вышла из кухни, чтобы присоединиться к Робу, сидевшему в патио, и тут услышала голос Триши. Она не собиралась подслушивать, но вместе с тем и понимала: ни один из них не будет говорить свободно об отце в ее присутствии.

— Он хочет поговорить с тобой, Роб. Можешь ты, по крайней мере, хотя бы позвонить ему? — убеждала Триша.

— Не буду я, черт возьми, звонить ему. И я не понимаю, как ты можешь иметь с ним хоть что-нибудь общее после того, как он вот так ушел от Лес!

— У него были на то причины.

— Знаю я эту причину. Пригожая маленькая засранка, которая в два раза моложе его.

— Роб, но ты даже в глаза ее не видел. Ты не думаешь, что стоит подождать осуждать его хотя бы до тех пор, пока ты не посмотришь на них обоих? — возразила Триша, затем голос ее сделался задумчивым. — Я никогда не представляла, что он может выглядеть настолько счастливым. Он постоянно улыбается и смеется — а ведь дома с ним это бывало очень редко. Всякий раз, когда он смотрит на нее, лицо у него просто сияет. Он любит ее, Роб. Думаю, она понравилась бы даже тебе, если бы ты решился с ней увидеться.

Лес больно резануло то, как Триша описывает новоявленную семью своего отца. Эндрю и Клодия наслаждаются безоблачной идиллией, а она испытывает адские муки. Ненависть и зависть мешались в ее душе с горечью. Это несправедливо. В каждом расторжении брака бывают победители и проигравшие, и в этом разводе она проиграла — ее молодость ушла, а уверенность в себе разрушена.

— Я не желаю выслушивать все это дерьмо! — сердито воскликнул Роб.

Послышался скрежет металлических ножек стула о плиты, которыми выстлан внутренний дворик, затем звук шагов. Роб направлялся в дом.

Еще секунда, и Лес будет обнаружена. Она быстро шагнула вперед и предстала перед их глазами. Увидев мать, Роб остановился и быстро оглянулся назад, на Тришу, словно спрашивая: слышала Лес их разговор или нет?

Лес усилием воли постаралась изобразить на лице радостное выражение.

— Триша, если бы я знала, что ты вернулась, я бы поставила пиццу в печь, — сказала она, подходя к детям. — Надеюсь, ты голодна. Я приготовила громадный пирог.

— А ты не хочешь спросить, как там дела у па? — хмуро спросила Триша. Ее досада на Роба перекинулась теперь и на Лес.

— Почему бы тебе не попридержать рот на замке, Триша! — вспылил Роб. — Она сама спросит, если захочет!

Вспышка тут же погасла. Сердитое выражение на лице Роба сменилось задумчивым, и юноша большими шагами двинулся к дому, словно сбегая с поля боя.

— Я не голоден, — бросил он на ходу.

— Роб, не уходи, — позвала Лес, и Роб неохотно вернулся, ссутулившись и понурив плечи.

— Ну, так ты хочешь узнать? — вызывающе переспросила Триша.

Лес уступила.

— Как он там?

— У него все отлично. И у Клодии тоже. Я знаю, что тебе, как и Робу, это покажется предательством, но она мне понравилась.

— Я так и думала, что она тебе понравится, — Лес было мало радости от того, что она оказалась права. — Они сообщили тебе свою новость? — спросила она с преувеличенной небрежностью.

— Да.

Триша ответила так спокойно, что Роб насторожился:

— Что за новость?

— Па хотел рассказать тебе о ней сам, но поскольку ты не собираешься с ним встречаться, то, думаю, придется мне самой поставить тебя в известность, прежде чем это не сделал кто-нибудь другой. Клодия беременна. Где-то в ноябре у нас с тобой появится маленький братец или сестрица.

— Наполовину братец или сестрица! — выпалил в ответ Роб. — Ничего удивительного, что он не собирается возвращаться к нам. Он уже окончательно завел новую семью.

— Это неправда, — запротестовала Триша.

— А как еще, черт побери, ты можешь это назвать?

— Не знаю. — Триша пробежала рукой по своим густым каштановым волосам. — Я настолько во всем запуталась.

— Думаю, что теперь в нашей семье остались только трое, — сказала Лес. — И это случилось так внезапно и неожиданно для всех нас.

— Тебе, должно быть, пришлось немало поспорить и повоевать с ним, — догадалась Триша.

— Можно сказать и так, — иронически признала Лес. Она чувствовала себя опустошенной и очень уставшей. — Если мы хотим сегодня поужинать, мне, пожалуй, стоит поставить пиццу в печь.

Когда она повернулась, чтобы уйти, Триша окликнула ее:

— Лес, па хочет забрать остаток своих вещей. Он спрашивает, когда лучше всего за ними приехать.

Нет, она еще не готова увидеться с ним. Лес это знала. Все еще настолько свежо и болезненно. Сейчас она испытывает к нему слишком глубокую ненависть за то, как он с ней обошелся, — за то, как он разрушил ее жизнь, а ее саму превратил в одну пустую оболочку, которая лишь внешне выглядит женщиной.

— Мы с Робом уже условились утром поехать на верховую прогулку. Почему бы тебе не позвонить ему и не сказать, что он может приехать, пока нас не будет?