Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет. - Крюков Михаил Григорьевич "профессор Тимирзяев" - Страница 32

Услышав возмущённый окрик: «Товарищи матросы! Почему вы не отдали честь?!», друзья несколько удивились. Достойный ответ созрел мгновенно. Троица вернулась на десять метров назад, разобралась в колонну по одному и чётким строевым шагом двинулась в сторону офицера. Поравнявшись с каплеем, уже готовым вскинуть руку к фуражке, они синхронно присели, хлопая себя по щёкам и разводя руками, и издали громоподобный вопль: «Ку!!!» в три лужёных матросских глотки. После чего, довольные экспромтом, проследовали на корабль, уже не обращая внимания на гневные крики эцилоппа за спиной.

Navalbro     Кузьмич

Адмиралы…

Железные сердца, стальные нервы, морская пена на голове, грот-мачтовая выправка. Такие адмиралы редки, но они были и будут. Без них нет побед, славы и чести Флота.

Вице-адмирал Иван Кузьмич Хурс, начальник разведки ВМФ СССР, личный друг Главкома Горшкова, морская пена на голове, грот-мачтовая выправка, честь во всем его облике.

Я встречался с ним дважды: в июле 1983 года, когда трясущейся от напряжения рукой открыл дверь его кабинета и вошёл для представления, и позже, через несколько лет, на борту «Азии», на которой он всегда останавливался, прилетая во Владивосток.

– Товарищ вице-адмирал, лейтенант… представляюсь по поводу назначения на бригаду разведывательных кораблей!

– Я ознакомился с вашим личным делом, лейтенант. Вы представляете особенности будущей службы?

– Никак нет. Боюсь, что моя специальность не будет востребована на флоте. Я – абсолютно сухопутный человек.

– Вы даже не представляете, насколько она будет востребована. Идите, служите, ничего не бойтесь, и все будет хорошо.

А вот и вторая встреча:

– Товарищ вице-адмирал, дежурный по кораблю старший лейтенант… За время дежурства на корабле происшествий не произошло.

– Здравствуйте, лейтенант. Как служба?

– Спасибо, все в порядке. Как вы и говорили.

Он, конечно, узнал того нахального мальчишку, который добился у него приёма, чтобы доказать, что посылать служить на корабли «меня, такого славного, такого умного, желающего служить где-то на переднем и горячем краю – в Танзании, например» – это большая кадровая ошибка. Но он ничего не сказал, поняв по моим глазам, насколько мне стыдно за ту глупость. За моими плечами уже было два похода и стойкая уверенность, что в выборе места службы мне выпал туз, который ещё всего два года назад казался шестёркой треф. Я благодарен этому высокому, седовласому и сильному моряку за кусочек подаренной судьбы. Самый главный кусочек. Очень важный. Сегодня я стараюсь разыскать и записать воспоминания о нем, рассказанные флотским людом – те маленькие и иногда смешные штрихи, ярко характеризующие личность.

Кузьмич, конечно, не Хайман Риковер ,[38] который мог сыграть учебную тревогу на подводной лодке, на которую он забрёл среди ночи, если в каюте его не встречала тарелка с любимым виноградом, но и он, Хурс – тоже адмирал старой школы со своими маленькими слабостями.

Вечер на стенке после спуска флага. К воротам бригады пешком подходит Кузьмич – он не пользовался служебной «Волгой», чтобы пройти километр от штаба КТОФ[39] до бригады. Его не сопровождала свита адмиралов и капразов[40] с масляными глазами. Он просто шёл по набережной и дышал любимым морем, от которого был отрезан московским кабинетом. И на бригаде его появление в ночи всегда было внезапным и нештатным событием.

Пыхтя и придерживая кортики, несутся дежурные офицеры, чтобы успеть встретить Хурса:

– Товарищ вице-адмирал, старший по бригаде капитан 1 ранга П.

– Ваша должность?

– Начальник политотдела!

– А вы, товарищ капитан 3 ранга?

– Оперативный дежурный капитан 3 ранга К.

– Должность?

– Заместитель командира по разведке среднего разведывательного корабля «Сарычев», товарищ вице-адмирал.

– Занимайтесь своими делами, товарищи офицеры, – Кузьмич, явно чем-то недовольный, ступает на трап и идёт в свою флагманскую каюту. Через пять минут в рубке оперативного дежурного раздаётся звонок комбрига:

– Серёга, запомни, ты – старший по бригаде! Сейчас тебе позвонит Дед.

– А начпо тогда кто?

– Замполит в пальто! Кузьмич их на дух не переваривает. Запомни это!

Ещё через минуту раздаётся звонок Хурса.

– Товарищ адмирал, старший по бригаде капитан 3 ранга К.!

– Добро! Зайди ко мне в каюту! – удовлетворённо басит Дед.

Войдя, Сергей застаёт Хурса у открытого холодильника. В нем рядком стоят бутылки водки, коньяка и виски. Кузьмич машет рукой подойти:

– Вот, сынок, посмотри, чего здесь не хватает?

Старший по бригаде пробегает по «мини-бару» глазами, сглатывает и, отчаявшись найти правильный ответ, нахально заявляет:

– «Шила», товарищ адмирал!

Хурс бросает на него удовлетворённый взгляд и говорит:

– Молодец! Действуй!

Через десять минут бутылка спирта стояла на столе начальника разведки ВМФ. А после отъезда Кузьмича в холодильнике нашли нетронутые бутылки водки, коньяка и виски.

Прошли годы; Сергей уже капитан 2 ранга и служит в Главном штабе, изредка встречая в коридорах наглаженного, высокого старика в гражданском костюме. Его спина пряма, как грот-мачта: ни годы, ни тяжёлая операция, ни унизительное положение рядового пенсионера-служащего не смогли опустить вниз плечи Кузьмича.

Однажды капитан 2 ранга К. врывается в финчасть штаба. Ему надо срочно выехать в московский аэропорт для встречи командира корабля, вернувшегося из дальнего и очень важного похода. Но на дворе 90-й год, год разрухи и всеобщей апатии: служебных машин нет, денег, даже на такси – тоже. Печально повернувшись, чтобы выйти из помещения, Сергей натыкается на Хурса, все это время стоявшего у него за спиной. Извинившись, он делает шаг, но останавливается, почувствовав на рукаве руку адмирала. Кузьмич достаёт из кармана 100 рублей и протягивает их К.:

– Возьми, сынок, они тебе для дела нужны!

Сейчас адмирала Хурса уже нет с нами. Но Флот ждёт, когда к нему вернутся такие люди, как Кузнецов, Горшков, Хурс… Он очень ждёт и надеется.

Navalbro     Кинутый родиной

Корабли как человеки. Есть яркие, удачливые, долгоживущие; есть малозаметные, серые и рано уходящие «под нож».

Вспоминая танцующую у берегов Канады «Терра Нову»,[41] представляю беззаботную легкохарактерную барышню без возраста, привлекательную даже в военном фраке мышиного окраса.

А вот – Оно. Зовут «Гитарро». «Сальса, фиеста, текила!» – подумаете вы. Нет! Звучит красиво, на деле – сплошной брейк дэнс, потому что ломалась часто, тонула у причала и горела эта американская подводная лодка, которую родной экипаж называл не иначе как «дочерью сумасшедшего конструктора».

Другой пример – корабль, похожий на менеджера мелкой оптовой компании, суетящийся и постоянно оказывающийся в передрягах. Служил бы в русском Флоте, назывался бы фрегатом «Облом». В американских ВМС он носил имя «Кирк». Сейчас называется «Фен Янг» и служит Тайваню перед уходом на пенсию.

А тогда полный сил «Кирк» шустрил под вывеской 7-го американского флота, выведывая секреты конкурента своей конторы – Тихоокеанского Флота СССР.

Я много раз встречался с ним в море, но первый раз всегда самый интересный.

Мой корабль только что возвратился в базу после 4 месяцев отсутствия, последовавших с двухнедельной передышкой за шестимесячным походом. Впереди пара недель послепоходовых отчётов и – долгожданный отпуск! Но осуществимы ли личные планы на Флоте? Осуществимы, если ты умеешь шхериться. Если ты юн и прямолинеен, место твоего отпуска – боевой поход в море!

И вот я стою перед комбригом, которому явно неловко, но и наплевать одновременно.