Мой капитан (СИ) - "Lonescream" - Страница 4

- Попуткой. Как-нибудь доберусь.

- Не ходи больше поздно по переулкам, неровен час, нарвешься снова на кого-нибудь.

- Да…

- И вот. Держи.

Петро вынул из кармана купюру, которой хватило бы на три такси, и протянул ее Тиму.

- Но я не могу…

- Знаешь, есть такая русская поговорка: «Дают – бери, бьют – беги».

Тим засмеялся, но ему стало еще более неловко, и уже вовсе не из-за денег.

- Я верну.

- Тимка, - улыбнулся капитан, кладя руку на его плечо. – Хороший ты парень.

Хотелось сказать что-то еще, но слова застревали в горле. Так что Тим просто кивнул, неловко разворачиваясь к выходу, и даже споткнулся по пути о порог, едва не упав.

Петро проводил его взглядом и вздохнул – зря он его отпустил вот так, не спросив даже адреса или телефона. Что теперь с ним будет? За какие-то сутки они стали намного ближе друг другу, чем просто случайные знакомые. Но что это значило? Смогли бы они стать друзьями, если бы общались дальше? Может, и смогли бы. Как знать?

Эта мысль, кажущаяся поначалу мужчине приятной, почему-то досаждала, будто заноза в пальце. Он вышел на палубу и прислонился к борту, долго глядя на омываемую волнами пристань.

Был все тот же Петербург и была осень, но что-то изменилось в нем и в его ощущении этого мира. Хотелось жить, а не существовать. Радоваться, а не исполнять свой привычный долг. Хотелось мечтать.

Но Петербург по-прежнему оставался Петербургом, а осень – осенью, и сделать с этим было ничего нельзя.

Чувства

Добрался Тим до своей общажной комнатушки благополучно, но там его особо не ждали. Комната, которую он делил с двумя соседями, была полна полупьяного народа – кто-то играл в карты, кто-то уже мирно спал на его кровати. На парня и внимания не обратили, когда он протиснулся внутрь, чтобы взять кое-какие вещи. Он не любил компании, так что и оставаться не стал. Позвонив хорошему знакомому и попросив пустить его на одну ночь, Тимур покидал тетради с одеждой в рюкзак и вышел из общежития.

Он не заметил, как прошла неделя – суетливая, быстрая. Навалилось слишком много дел, связанных с подготовкой к сессии и новой подработкой в качестве курьера. Это изматывало, но, несмотря на катастрофическую усталость, Тимур не мог заснуть почти каждую ночь, проведенную на узкой неудобной кровати под храп соседей.

В такие моменты, когда все тело ломило от усталости, он пытался отрешиться от этой жизни и думал о паромах, о Балтийском море, а еще почему-то о белых полосках, которые бывают на манжетах капитанских форм. Он хотел вернуться назад и первое время оправдывал этот поступок желанием вернуть деньги. Но дни шли, и вероятность увидеть мужчину вновь начинала смущать его, и лицо горело огнем, и что-то сладостно сжималось внутри под неистовый ритм колотящегося сердца.

Тимур никогда не был ни с кем – влюбляться было недосуг, а идти на поводу своего тела без каких-либо чувств он считал неправильным. И в свои девятнадцать лет он был совершенно невинен, как физически, так и духовно. Знакомые парни знали об этом и все время подкалывали его, но Тим не обращал на них внимания.

Он всегда был достаточно честен сам с собой, но как отдавать себе отчет в том, с чем ты впервые столкнулся? Чего ты не знаешь и, быть может, в чем ошибаешься?

Самым грустным было то, что его юношеская и первая влюбленность в любом случае осталась бы без ответа. Тим считал, что ни один нормальный человек не обратит на него внимания, ведь он отнюдь не красавец, всего лишь бедный студент из богом забытого городка. Он был обычным. Самым обычным, каких много повсюду.

И было почему-то страшно.

Всего лишь отдать деньги – твердил он себе, как мантру – отдать, развернуться и уйти. Ну, можно еще спросить, как дела. Это ведь в порядке вещей?

Тимур уже было собрался с духом и вышел на невскую пристань примерно в то же самое время, когда паром отчалил в прошлый раз. Но судно казалось безлюдным. Вокруг было так тихо, что парень засомневался, не перепутал ли он время и не свалял ли дурака в попытке найти человека, о котором ничего не знал.

Он уже было почти отчаялся и развернулся, чтобы уйти, как на плечо его легла чужая ладонь.

- Не ожидал тебя увидеть здесь еще раз, - произнес знакомый хрипловатый голос.

- Привет, - выпалил Тим, отчего-то заметно волнуясь.

- Если ты снова хотел прокатиться, то моя смена уже кончилась.

И правда – капитан стоял в обычной одежде, черных спортивных брюках и серой куртке, из-под которой проглядывал полосатый свитер.

- Я же обещал, что верну деньги. Возьми… те, - зачем-то прибавил он, так и не решаясь перейти на ты.

- Да брось эти формальности! Я тебя всего лишь на семь лет старше.

- Я бы не сказал, - выдохнул облегченно Тим и улыбнулся. – С виду на восемь.

Они рассмеялись, и мужчина забрал у него деньги, слегка коснувшись замерзшей ладони. На какой-то момент словно осень перестала быть осенью, как вдруг Тимур с грустью для себя осознал, что пора назад.

- Я, наверное, пойду.

- Постой.

- Что?

Тим обернулся, глядя ему в глаза, цвет которых в темноте было совершенно не разобрать. Только он знал, что они светло-голубые, как туманная дымка над финским портом, исчезающая в небе. Ему вдруг стало как-то неуютно, парень передернул плечами, отгоняя глупые мысли, и вновь взглянул на лицо Петро, выражавшее спокойствие и теплоту.

- Я как раз собирался перекусить после работы. Составишь компанию? Заодно расскажешь, как у тебя дела.

Тим кивнул, наверное, как-то слишком порывисто, тут же смутился и натянул на голову капюшон куртки. Светло-русые волосы больше не торчали как попало, но только потому, что совершенно вымокли от тонкого моросящего дождя.

Оказывается, шел дождь.

Они довольно быстро нашли, где поесть – не ресторан, но получше обычной забегаловки. По крайней мере, столики здесь были протерты, официантки не грубили, а цены оказались вполне сносными.

Немудреный ужин из гамбургера и холодного чая на какое-то время отвлек Тима, и он не заметил, как внимательно Петро рассматривает его.

- Что? Со мной что-то не так? – смутился парень, бегло оглядывая себя.

- Все в порядке, - улыбнулся мужчина. Он отвел от него взгляд и принялся за заказанный им мясной салат. – Как у тебя сейчас дела? Работаешь?

- Приходится. Еще и учебы навалом. Прихожу в общагу к трем, а через час уже нужно бежать в офис. Я курьер, - зачем-то пояснил Тим, стесняясь своего скромного положения.

- Неплохо для начала. Я студентом тоже работал, да и в армии грязную работенку выполнять приходилось.

- А ты служил здесь или в Финляндии?

- Так получилось, что здесь. Отец мне с рождения выхлопотал двойное гражданство, и с пятнадцати лет я жил у него, в Петербурге. Вместе с братом.

- А как же мать?

- С ней осталась сестренка. Они так решили, а наши мнения не учитывали. Но я езжу к ним пару раз в год. Все-таки родные люди.

- А у меня вот только бабка осталась. На этих летних каникулах виделся с ней.

- Получается, ты здесь совсем один, - сделал вывод Петро, внимательно глядя в глаза парня.

- Да я привык.

- А друзья?

- Ну, так…

- Получается, и друзей у тебя нет?

- Это не важно на самом деле.

- Как же, не важно… А может, я смогу подойти тебе в качестве друга?

Тим вскинул на него удивленный взгляд, а Петро ответил мягкой, лучистой улыбкой, но было понятно, что он не смеется над ним, а предложил дружбу совершенно искренне.

Не было слов, все они пропали куда-то бесследно. Давно остыла еда; в забегаловке звучала пошлая попсовая песенка; ни одному из них не хотелось прерывать этот обмен взглядами.

- Если ты не будешь меня стесняться, - произнес Тим очень тихо.

Петро улыбнулся, обнажая ровную кромку зубов, покачал головой и протянул руку через столик.

- Тогда друзья.

Тимур ответил на рукопожатие, которое было немного сильнее, чем его собственное. Как он и думал, у Петро действительно оказались широкие сильные ладони с грубоватой и очень светлой кожей. Впрочем, он и сам был достаточно бледен, но это не могло сравниться с настоящим северным типом внешности.