Звездный посланник - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 79

— Меня Ситра прислала. Сказала, если вы мне завысите цену и дадите хреновых лошадей, так она сама на вас, как на лошадях, скакать будет!

Торговки сразу поскучнели, одна из них быстро сказала, что вороная стоит десять золотых, а серую она ей не продаст — она уже оставлена для другой воительницы — просто продавщица запамятовала!

Через десять минут Лера договорилась, что две лошади, которых она выбрала, будут ждать ее до завтра, когда она придет с деньгами в это же время, если не придет — тогда ее задаток в десять серебреников пропадает, а лошади уйдут тому, кому продавщицы их продадут. Деньги из пропотевшего мешочка перекочевали в руки лошадниц, а Лера пошла разыскивать свою непутевую подружку.

Нашлась та буквально через сто метров — подруга бежала вприпрыжку и, увидев Леру, завопила:

— Ну всегда, всегда я не успеваю! Стоило мне отойти, как самое интересное произошло! Ты Ситру побила?! Тут вся ярмарка на ушах стоит — говорят, маленькая девчонка с белыми волосами метнула Ситру метров на пятьдесят! Кстати, с каждым рассказом метраж броска увеличивается! Мне прямо плакать охота! Пропустить такое зрелище?! Ой, ужас…

— А ты-то как сходила? Кто там приехал? Ты же хотела посмотреть на их мужчин? Посмотрела?

— Посмотрела! — оживилась Хагра. — Есть великолепные экземпляры — задницы аппетитные, а остальное! Как подумаешь — дрожь берет… А один, один — эх и монстр! Правда, мужских достоинств не видать — в набедренной повязке ходит. Кстати, отдельно ходит от всех мужчин, и как это ему женщины позволяют?

— А чего в нем монстроидального? — равнодушно спросила Лера, прикидывая, что сейчас нужно будет шагать километра три до дома, скорее бы! В тенек, попить, душик принять…

— Да чего — он мускулистый, как баба! Худой, жилистый, а высоченный — мы с тобой только до плеча ему достали бы! Ручищи… ладони — как лопаты! Ходит не как мужчины — они вечно семенят, как цыплята, а этот как зверь ходит, а взглянет — прямо прожигает! У меня просто внутри все задергалось, когда представила себя в его руках!

— Задергалось, говоришь?! — внезапно охрипшим голосом сказала Лера и больно уцепила подругу за руку. — Веди меня к нему! Где он сейчас! Скорее!

— Ты чего, спятила? Нас к нему не допустят! Совсем баба без мужиков спятила, озверела! Говорила тебе — сходи со мной в Мужской дом! Вдарили бы тебе хорошенько, и не бесилась бы так сейчас! Не пойду я никуда, сумасшедшая!

— Веди, говорю! — Лера едва не зарычала от сдерживаемого нетерпения. — Веди! А, хрен с тобой, сама найду! — И она быстрым шагом, почти бегом, пошла вперед, к только что прибывшим кланам, которые разворачивали свои шатры.

Слава задумчиво прохаживался возле установленных шатров. Его все раздражало, было тоскливо и жарко. Он хотел тут же побежать в город клана Зерехт, но глава его остановила:

— Это вызовет скандал и свалку! Не вздумай! Сейчас все движение застопорится — побегут смотреть на тебя, соберутся все вокруг! Тебе это надо? Погоди, попозже, стемнеет, наденем на тебя чего-нибудь, чтобы не было видно, что ты мужчина, и сходим, разведаем, узнаем. Зайдем к главе, поговорим, найдем эту девушку. Мужчины не ходят в этом мире одни! Не надо дразнить людей и соблазнять их сокровищем, прогуливаясь под их голодными взглядами! Понимаешь?

Слава понимал. И потому, сжав челюсти так, что заскрипели зубы, остался на месте. Все-таки этот клан его принял, отнесся к нему по-человечески — зачем создавать излишние трудности? И действительно — ждал месяц, подождет еще пару часов.

Вокруг была суета и беготня, все что-то обустраивали и делали по хозяйству. Не обходилось и без происшествий: то столкнутся телеги с припасами и возницы отборной бранью отхлещут друг друга, то подвыпившие на радостях воительницы, шатаясь, полезут к красным мужским шатрам: «Ну д-д-дай… д-д-дай… я хоть глазком погляжу… ик!»

Глава выстроила вокруг красных шатров несколько нарядов воительниц в полном боевом вооружении, а также с палками и плетьми в руках. Все, кто подходил к красным шатрам меньше чем на пять метров, удостаивались окрика, а если продолжали продвигаться к заветной цели, получали палкой по башке или плеткой поперек голой спины. Удары были такой силы, что их чувствовали даже одурманенные алкоголем.

Слава только кривился, глядя, как на спине очередной воздыхательницы вспухает красная полоса — это должно было быть очень больно. Бабы ругались, вопили, но мечей никто не вынимал — для всех сам процесс вот этого домогательства являлся чем-то вроде игры, так что никто особо и не обижался.

Много оказалось глазеющих со стороны: ну как же, мужчина не прячется в шатре, а открыто бродит! Вместо того чтобы вкушать сладости и лелеять свое мягкое тело! И тело его какое-то женоподобное… но пикантное, так заключали все, кто видел Славу.

Одна симпатичная девчонка уставилась на него с таким восторгом, что он не выдержал и скорчил ей рожу, отчего та засмеялась и чуть не запрыгала на месте. Слава проводил ее взглядом и, грустно улыбнувшись, отметил, что она чем-то напоминает ему Леру — худенькая, стройная, рост такой же. Девчонка исчезла в неизвестном направлении, а Слава снова погрузился в свои невеселые мысли: предстояло обсудить с Лерой то, что он делал в последнее время, и, кроме шуток, он немного мандражировал — не выдержал и месяца, как залез на первую попавшуюся бабу! На первых попавшихся пятьдесят баб… Ну да, он подвел уже сто баз под это дело — от спасения мира до заботы о своем душевном здоровье, но вот только примет ли она его объяснения, поймет ли? И мысль: «А куда ей деваться?» — была не очень актуальна. Хотя…

От размышлений его оторвал очередной скандал за спиной, — видимо, какая-то соискательница крепкого мужского тела в очередной раз пыталась пробиться через заслон из тридцати воительниц. Он даже не стал смотреть, чего там происходит, пока шум не стал слишком сильным и крики не превратились в вопли и стоны.

Слава с интересом оглянулся и увидел, что толпа воительниц облепила кого-то, как муравьи облепляют личинку майского жука, брошенную в центр муравейника жестокосердным мальчишкой. Время от времени из толпы с криками вылетали охранницы и застывали на земле в бессознательном или полубессознательном состоянии.

Он заинтересовался происходящим и, облокотясь на оттяжку шатра, стал наблюдать за спектаклем — делать-то все равно было нечего. Хоть этот цирк поглядеть.

Неожиданно, когда в очередной раз две воительницы кубарем вылетели из толпы, образовался просвет, и в нем он с замиранием в сердце увидел знакомую белую головку! Пока Слава соображал, еще две воительницы упали, выбитые руками Леры, работавшей, как комбайн на спелом поле пшеницы.

В это место уже сбежались все женщины клана Шерекан, с шелестом полезли из ножен мечи, а позади общей свалки шел бой — та девчонка, которая ранее с широко открытыми глазами рассматривала Славу, ловко отбивалась от троих, а потом и от пятерых набежавших охранниц. Тогда уже Слава очнулся, бросился вперед и заревел, как сигнал дальнобоя:

— Стоять всем! Мечи в ножны! — Он бросился к толпе дерущихся, и это походило на то, как если бы громадный волкодав кинулся на группу хулиганящих щенков, стал хватать их за шкирки и разбрасывать по сторонам.

Воительницы, те, которые не услышали Славу и не остановились, а продолжали наседать на Леру, просто разлетелись в стороны, как кегли. Он врезался в толпу, отбросил женщин и, ринувшись к Лере, схватил ее, поднял, как ребенка, подбросил в воздух, поймал, прижал к груди.

Лера обхватила его руками и ногами, вцепилась, как обезьяныш вцепляется в свою мать. Из ее глаз текли слезы, она прижалась щекой к твердой груди мужа, а потом начала целовать его губы, щеки, глаза… Так они простояли минуты три, не замечая, как воительницы вокруг разгоняют любопытных, отгородив собой влюбленную пару. Впрочем, прикрыть от любопытных глаз Славу, возвышающегося над всеми как осадная башня, было довольно трудно.

Потом Лера отстранилась, оглянулась и показала на девчонку, которую держали трое воительниц: