История Кристиэна Тэхи (СИ) - "Реимарра" - Страница 25

- Вы мне все равно не поверите, – насупился Кристиэн, уже действительно, готовый расплакаться, допил вино и Рихан подлил ему еще. – Когда вы выбирали меня, вряд ли вас интересовали мои чувства к вам, моя любовь. Но у меня нет никого, кроме вас, так получилось. И я должен исполнять клятву, раз дал ее вам. И... – Кристиэн замялся. – Вы защищали меня перед монахами, а потом утешали. Значит, может между нами не все так совсем плохо.

Рихан едва не выронил весь кувшин с вином, чуть плеснул на пол.

- Сколько правды в твоих словах, Кристиэн? – от удивления, сдавившего почему-то горло, он назвал супруга по имени, что делал редко.

Рихан забрал у младшего чашку, уложил на спину, как куклу и навис, вглядываясь в лицо. В полутьме лицо герцога было серым от усталости и тревоги, показалось Кристиэну каким-то открытым, без привычной маски.

- Ровно столько, во сколько вы хотите поверить. А ведь все равно, если я потеряю вас, то мне будет гораздо хуже, а вы всего лишь выберете в Тэлете другого.

Воистину, жрецы не ошибались, когда метили Кристиэна в танцоры-посредники! Рихан дернулся – словами младшего говорила его тревога, его мысли. Откуда он их знает? Завтрашний день будет отравлен неизвестностью, а сегодня у них последняя спокойная ночь.

Рихан очнулся от свистопляски зимы лишь к весне, когда осталось чуть-чуть дней до ненавистной исповеди. Да и то, не сам вспомнил – чертовы наемники растревожили, принеся письмо от монахов.

- Собирайся, поедем, – он пнул пьяного в дым Ская, развалившегося в кровати.

- Нахрена еще? Куда? – лениво откликнулся уже прижившийся в доме бывший преступник.

- В грехах каяться.

- Да ты и кайся, – расхохотался блондин, – а мне не хер. Я уже свое откаялся, теперь мое время!

Потом Рихан несколько месяцев не мог вспомнить ничего, что же говорили ему жрецы, но лютую, бешеную ненависть к Скаю, с которой он вернулся с исповеди, ему не забыть никогда.

- Твоими устами да мед бы пить. Дай я попробую, какие они сладкие? – Рихан потянулся к Кристиэну, обдавая запахом вина. – Давай ты сегодня представишь, что ничего не было? А, котенок? Ну, расскажи мне, что сказал сегодня, но собой. Так я лучше разберусь, где правда. Может и подскажу чего дельного. Тебе понравится.

Рихан словно пил его, лаская губы, пробуя как сладкий настой. Кристиэн отвечал, всем теплом и юностью, подогретой зимним вином, расслабленный. Ему и самому уже хотелось снять настороженность с супруга, так изумившего его этим вечером, приоткрывшего совсем другое лицо, даже и серо-зеленые глаза, стали не привычно, змеиными, а всего лишь цвета травы, что растет на камнях. Значит Рихану не все равно, что думает он, Кристиэн! Рихан же словно заново узнавал его тело, пробуя на вкус и ощупь каждое местечко. Кристиэн уже неосознанно раскрыл колени, подпуская ближе, раскрываясь для старшего.

Он мог по пальцам одной руки посчитать, когда получал удовольствие от близости с Риханом, обычно просто терпел, пока старший закончит возню на нем. Рихан слишком заботился о себе, а в нежелании младшего видел лишь непокорность. Но теперь тоже стало иначе. Кристиэн вскрикнул, замерев, а потом, когда Рихан отпустил его, сердце забилось часто-часто.

- Вот так бы всегда, – Рихан слизывал пот с его шеи, заставляя морщить носик от щекотки, – странный ты, котенок. Все может и будет хорошо…

- О чем вы говорили на этой, так называемой, «исповеди», Рихан Айэ? – голос дознавателя был сух, как старое русло, а на лице едва заметное отвращение при слове «исповедь», – Что у вас спрашивали монахи?

Рихан сплюнул кровь прямо на пол, к ногам Элвиана, сырой подвал давал о себе знать.

- Так, о жизни беседовали, о том, что произошло за год. Не больше. Вопросы храмовников везде одинаковы, что у старых, что у новых. Их хлебом не корми, дай погонять шкурку под чужие откровения.

- Ваше ехидство неуместно, герцог. Вас уже поставили в известность, что вы лишены этого титула? Приказ императора. Все же я задал вам вопрос, вы намерены на него отвечать по существу?

- Я отвечал уже, что ничего не помню. Помнил, не сидел бы тут. Что с моим супругом, господин Элвиан?

- Ваш супруг, очень странный юноша, или не очень умный. Другой бы сразу подписал все бумаги и забыл о кошмаре. Можете гордиться, он хранит вам верность. Бедное дитя.

Глядя на усадьбу, к которой они приближались, Кристиэн никогда бы не сказал, что она похожа на храм. Обычные каменные дома за крепким забором. Но засовы на воротах и наружная стража убеждали, что не все так просто. Рихан велел накинуть капюшон на голову. Подал руку Кристиэну, помогая выбраться из повозки.

Никто не приветствовал их. Охрана взяла сумку с вещами, небольшой кожаный мешок Рихан взял сам. Их провожали двое юношей из стражей. Тусклые темные коридоры, безлюдные, словно в монастыре никого не было. Кристиэну казалось, что в свете настенных факелов у них с Риханом исчезли тени. Перед ними отворили дубовую крепкую дверь, посторонились, пропуская, супруги перешагнули порог.

- Ты едва не опоздал, Райханэ Айэ, – негромкий бархатный голос из глубины покоя пробирал до нутра. Кристиэн от любопытства едва не скинул капюшон, чтобы рассмотреть комнату.

Богато отделанный кабинет – малахит, дорогое дерево, кожа, за столом человек, – мужчина с тяжелым, словно выбитым в камне, лицом. Толстые мясистые губы, глубоко посаженные глаза и абсолютно безволосая голова. Лысина монаха тускло блестела в неровном свете восковых свечей, колеблющемся и зыбком, словно гости принесли с собой холод.

- Простите нас, брат Найгер. Мы попали в непогоду.

Голос Рихана показался Кристиэну извиняющимся. Разве такое может быть?

- Я слышу ложь, Райханэ, – равнодушно ответил монах, не сводя с супругов тяжелого взгляда, – но ты успел. Каяться в грехах нужно с чистым сердцем, а не начинать с вранья. Юнец, который прячется за тебя, и есть твой новый супруг?

- Да, брат Найгер, его зовут Кристиэн.

- Хм, – монах прищурился, словно плохо видел, – подведи его ближе и пусть снимет капюшон. Я хочу взглянуть, что ты на этот раз выбрал, Райханэ.

Почему он коверкает имя Рихана? Этот неприятный храмовник говорил так, словно, он, Кристиэн, вещь, никчемная и бессловесная. Стоило ожидать, что Рихан грубо сдернет с него капюшон, но вопреки этому шерсть мягко скользнула на плечи. Он шагнул в круг света от настенных свечей.

- Ну да, ничего другого и не стоило ожидать. Райханэ, ты туп, как бревно. Дрянное похотливое бревно, – брат Найгер подвел итог впечатлениям. – Твоя страсть к смазливым мальчикам тебя погубит. Разве жизнь уже не учила тебя? По моему, ты должен был выучить, что есть более ценные вещи, чем нежная попка и сладкие губки.

Рихан дернул плечом, Кристиэн уже знал этот жест, – супруг на взводе гнева.

- Мне не в чем упрекнуть моего младшего, – возвысил голос герцог, – Я взял его чистым, до меня он не знал никого. Набожен и целомудрен.

- Я уже сказал тебе, что не годится начинать исповедь со лжи, Райханэ. У меня есть заключение из монастыря, где ты обучал его и другие сведения.

- Это какие же? – немедленно взвился Рихан, забыв о самообладании.

Кристиэн остолбенел. Его всемогущего супруга отчитывают, как нашкодившего послушника? Что же это за люди такие, почему Рихан им позволяет?

- Неважно. Исповедь не сейчас. Но, чтобы вам ничего не мешало, лучше побыть порознь. Твоему младшему отведут келью, позаботятся о нем и примут его грехи, как полагается. С тобой тоже будут говорить наедине.

- Нет! – Рихан выступил вперед, заслоняя собой Кристиэна. – Брат Найгер, он еще совсем юн и слаб сердцем, я бы сам смог направлять его.

- Мне не нужно разврата в монастыре, – оборвал его монах. – И не перечь мне! Тебе вернут мальчишку после исповеди, если ты, конечно, рад будешь его увидеть.