Чума насилия - Пентикост Хью - Страница 8

— Тем не менее всем не мешает позавтракать, — решил Бауман. — Мы с Джерико сами сходим к Нельсону.

Он сел в красный «мерседес» рядом с Джерико, и они покатили по обсаженной березами и елями тенистой дороге, которая вела к конюшням.

— Вы сказали, что не верите в случайность, — произнес Бауман, затягиваясь сигаретой.

— Я убежден, что это не было случайностью, — ответил Джерико. — Кому-то пришло в голову вышибить из меня мозги. К счастью, мне частенько приходилось играть в прятки в лесу, и я не новичок в этой игре.

— У меня такое впечатление, что раньше вы не были знакомы ни с кем, кроме Уилсона.

— Совершенно верно. Но Боб вышел из дома как раз в тот момент, когда снайпер стрелял в меня со спины. Так что это был не он.

— Какие у вас предположения?

Джерико искоса взглянул на своего хозяина:

— А у вас?

— Никаких. Потому я и уверен, что все разъяснится, когда мы поговорим с Нельсоном. Считаю, что виной всему его непростительная беспечность.

Они нашли Нельсона во дворе конюшни, он проверял подпругу на одной из рыжих лошадей. Нельсон оказался темноволосым мускулистым мужчиной лет тридцати с небольшим. Наблюдая за его движениями, исполненными грации, сродни изяществу животного, Джерико подумал, что такой избыток жизненных сил должен привлекать женщин. Лиз Бауман не нужно было далеко ходить, чтобы найти своего «настоящего мужчину».

— Миссис Бауман хочет, чтобы я привел лошадь к дому? — спросил Нельсон.

У него был низкий грубоватый голос, звучавший подчеркнуто услужливо. Джерико понимал, что Нельсон станет доказывать свою непричастность, как только узнает, в чем его обвиняют. Он взглянул на ноги Нельсона, обутые в начищенные до блеска сапоги для верховой езды. Они выглядели так, словно Нельсон только что надел их. К тому же передвигаться в такой обуви неслышно было невозможно.

Джерико остался сидеть за рулем, а Бауман вышел из машины. Фальшивая белозубая улыбка по-прежнему не сходила с его лица.

— Вы слышали, Нельсон, как кто-то недавно стрелял в роще?

— Стрелял?

— Стрелял и зацепил мистера Джерико, который прогуливался у озера. Вы ходили сегодня на белок?

— Сегодня у меня не было на это времени, мистер Бауман, — ответил Нельсон. — Мне нужно было вычистить лошадей, вымыть их с мылом и обтереть.

— Стреляли из винтовки двадцать второго калибра, — сказал Джерико и показал след от пули на своей руке.

Нельсон облизнул губы. Он сощурил темные глаза и бросил быстрый взгляд на Баумана, который продолжал улыбаться. Они обменялись взглядами.

— У кого есть двадцать второй калибр? — спросил Джерико. — Если мы узнаем, то сузим границы поисков. В доме таких винтовок нет.

— Множество местных детей шастает по лесу, — ответил Нельсон. — Они не признают никаких частных владений, никакие надписи вроде «Вход воспрещен» для них не указ, а забором мы не огорожены.

— А зачем бы местным детям понадобилось целиться в меня?

— Если бы вам удалось понять, чем руководствуются в своих поступках современные дети, вас можно было бы считать гением, — вмешался Бауман. — Это просто маленькие дикари.

— Стреляли несколько раз, — продолжал Джерико, обращаясь к Нельсону. — Довольно странно, что вы ничего не слышали.

— Я был в сарае, и у меня работало радио, — ответил Нельсон, не сводя с него прищуренных глаз.

Несколько секунд Джерико молчал.

— Видимо, так все и было, — наконец сказал он.

Ему почудилось, что Бауман и Нельсон с облегчением вздохнули.

— Мне привести лошадь миссис Бауман к дому? — спросил Нельсон.

— Лучше подожди, там только что сели за стол. Она сама придет, когда освободится.

Нельсон похлопал золотистого коня по лоснящейся шее:

— Сожалею, что ничем не удалось вам помочь, мистер Джерико. Черт бы побрал этих сорванцов!

— Дети тому виной или белки, но каждый держит свою жизнь в собственных руках, — сухо отозвался Джерико.

Бауман сел в машину, и они пустились в обратный путь.

— Возможно, Нельсон прав, — сказал Бауман. — Это деревенские ребятишки. — Он покосился на Джерико. Тот не отрывал глаз от дороги. — Лиз ужасно расстроилась, когда я ей рассказал, что вас побеспокоили ее крики.

— Жаль, что вы все-таки решили ее смутить. — Джерико остановил машину и повернулся к Бауману. — Вам не удастся купить меня на уловку с детьми. Кто-то хладнокровно пытался меня убить, и я не успокоюсь, пока не выясню, кто именно.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — ответил Бауман. — Слава богу, что вы отделались царапиной.

— Но в следующий раз я подставлю спину!

Он снова включил мотор, и остаток дороги они проделали в молчании. Заглушив мотор, Джерико положил в карман ключи, но остался сидеть на своем месте.

— Есть последняя возможность во всем разобраться, — сказал он Бауману.

— Я не понимаю, — ответил Бауман, не переставая улыбаться.

— Мне кажется, вы знаете, кто стрелял и зачем ему это понадобилось.

— Глупости! Я не стал бы скрывать от вас, старина, если бы мне это было известно.

Завтрак в семействе Бауманов был сервирован в стиле викторианской Англии. На сервировочном столике стояла жаровня, чтобы подогревать кушанья, резное блюдо с холодной ветчиной и рядом с ним острый как бритва нож. Стоял огромный, как в гостинице, тостер, в плетеных корзиночках лежали румяные английские булочки; кроме того, подали грейпфруты, разрезанные на половинки, салат из свежих фруктов в широкой и низкой салатнице, апельсиновый и томатный сок, коктейль из моллюсков с соусом «табаско», вустерширский острый соус и бутылку импортной водки. Словом, были предусмотрены все средства для борьбы с возможным похмельем. На одном из подогретых блюд лежали ломтики мяса, обжаренного в сметане, на другом — жареные почки, на третьем — яйца и сосиски. На электрических подогревателях стояли два громадных кофейника.

Перед Лиз Бауман, сидевшей во главе длинного стола, стоял стакан, в содержимом которого Джерико угадал «Кровавую Мэри». Она курила. Остальные, за исключением Боба Уилсона, наполнили свои тарелки и приступили к завтраку. Когда Джерико с Бауманом вошли в столовую, все замерли. Боб Уилсон поднялся им навстречу.