Драконьи танцы на битом стекле (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 56

— О! Тогда просвети меня необразованного, какие еще у нас с тобой бывают нежности. А то, вдруг я по незнанию, перепутаю чего?

Вот так всегда с этим мальцом. Сам не знаешь, когда нарвешься на что-нибудь этакое, с перчинкой, так сказать. Ставрас тяжело вздохнул, отвернувшись, так как выворачивать шею под таким углом было все же неудобно. И от его вздоха вода в речке ощутимо заколыхалась, словно морской прилив. Но в этот момент он услышал клекот беркута, причем драконьим ухом удалось чутко определить, что птичка очень скоро пролетит над ними, так что через какое-то мгновение, шут, не успевший вовремя сориентироваться, оказался под водой с головой. Его вытолкнули на поверхность сильные руки. Возмущенный Шельм принялся отфыркиваться. Хотел уже возмутиться, но встретился взглядом со Ставрасом, который все еще придерживал его, и все понял по желтым драконьим глазам. Запрокинул голову, доверившись рукам лекаря. Тот не мог его отпустить. И полностью сосредоточился на небе, подсвеченном закатным солнцем. Ни единого облачка, так что птицу удалось разглядеть без особого труда. И послать ввысь свои марионеточные нити.

Когда одна из них оплела птицу, так и не коснувшись перьев, Шельма передернуло. Конечно, они со Ставрасом в этот момент находились в речной воде, которая не отличалась теплотой. И все такое прочее. Но дело было совсем не во внешнем холоде. Ставрас крепче сжал объятья, прижимая шута к своей груди. Но голобуволосый, казалось, этого даже не заметил. Шельма испугала изморозь души, которую он почувствовал на тот конце поводка. Да и не поводок то был вовсе. Нечто среднее между плетением марионеточника и полновесным ошейником кукловода. Хорошо, что Ставрас вовремя сориентировался, и "птичка" не успела их заметить. Шельм, как и Арно, не стал перехватывать управление. Это могло вызвать подозрение. Просто отсек от себя мысли о человеке с вымороженным сердцем, и, глубоко вздохнув, сфокусировал взгляд на Драконьем лекаре.

— Давай на берег, а то я уже ног не чувствую, — пробормотал он плохо слушающимися губами. Еще бы! Они уже посинели и мелко дрожали, так как у шут зуб на зуб не попадал. Одно дело ножки замочить и совсем другое целиком в весеннюю речку окунуться.

До берега Ставрас тащил его на себе. Потом заставил переодеться и укрыл всеми четырьмя одеялами. Только после этого сметливый лекарь заварил в котелке, со вскипяченной на костре водой, какой-то особый настой, который заставил выпить не только Шельма, но и вернувшегося Арно. Рамират отказался пить эту бурду, как он сам выразился. В принципе, драконы даже в человеческих телах вполне могли обойтись без питья и еды. Магии мира им было достаточно. Но Ставрас из солидарности с Шельмом тоже пригубил горчащий на языке настой. Наутро им предстоял последний рывок до Оракула Серпокрылых. И уже сейчас было ясно, что прорываться придется либо с боем, либо тайком, как мышки. Только непонятно, как в эту небольшую, но весьма укрепленную, если верить Рамирату, крепость можно пробраться без шума и пыли. Но прежде, чем строит планы, следовало хорошо осмотреться. Неожиданное решение, когда они уже улеглись спать, подал Арно.

Первым сторожить их ночью выпало Рамирату. Он ворчливо прокомментировал, что нет у этих извергов уважения к старости. Но его шутка не показалась спутникам смешной. Он уже хотел сказать, что вообще-то пошутил, когда высказался Арно.

— Я мог бы накинуть поводки на животных. Тут есть несколько поблизости. И они смогли бы нас разбудить задолго до приближения серьезной опасности. Кроме того, можно послать ночного разведчика. Чуть выше по реке я чувствую сову.

— Ты чувствуешь? — после напряженной паузы уточнил Рамират и в наглую подобрался вплотную к своему человеку. Присел на корточки возле лежанки из еловых лап, на которой устроился завернувшийся в одеяло Гибискусмилш.

Масочник, который до этого говорил, не открывая глаз, посмотрел на своего дракона. Лица он его так и не рассмотрел, потому что Рамират загораживал от него костер — единственный источник света на этой поляне, не считая звезд.

— Это приходит с возрастом, — терпеливо принялся объяснять глава семьи Шлим. — Будь с вами Корнелиус, у него бы могло получиться ощутить зверей на большем расстоянии, чем у меня. Это одна из семейных техник.

— А у вас такие есть? — Подал голос Ставрас, обращаясь, конечно же, к Шельму.

— Угу, — сонно буркнул тот.

— Так-с, — протянул Томассо, — а раньше ты предложить это не мог?

— Мог. Но зачем? Мы только несколько часов назад узнали, что за нами наблюдают с помощью магии маски. Но посылать разведчика лучше всего под покровом ночи, меньше вероятность попасться на горячем.

— Я — твой дракон, — тихо, но очень внятно сказал на это Рамират, — я должен знать такие вещи.

— Ставрас про Алекса тоже знает далеко не все. Просто тот не пытается ничего скрыть, когда его спрашивают напрямую. — Возразил ему Арно, — А ведь они связаны дольше нас.

— То есть ты признаешь, что мы связаны?

— Точно так же, как ты признаешь, что ты — мой дракон. Впрочем, я и не отрицаю, что я — твой масочник.

— Тогда, мне кажется, пора прекращать этот фарс.

— Что ты имеешь в виду? — Арно Шлим приподнялся на локте.

Голос выдал его напряжение. Рамират услышал за этим вопросом страх и отторжение. Гибискусмилш был не готов открыться своему дракону. Довериться. Чем Томассо был изрядно раздосадован. Он очень долго смотрел на него. Так, что Арно устал и снова опустил голову на еловые лапы. Рамират же в какой-то момент пихнул его в бок и заставил подвинуться. Сел рядом с ним, спиной к масочнику, и уставился в огонь.

— Ты уже работаешь над тем, что предложил, — тихо спросил он после продолжительного молчания.

— Нас уже охраняют, если ты об этом.

— А сова?

— Чтобы до неё дотянуться, мне нужно подойти поближе.

— Тогда чего лежим, кого ждем?

На протяжении всего их диалога Ставрас боялся лишний раз пошевелиться. Они с Шельмом сейчас явно были лишними. Шуту повезло больше, он мирно сопел под треск костра и звуки голосов их спутников. Они ему совершенно не мешали, он по интонациям слышал, что ничего страшного не происходит. Так что спать в свое удовольствие было в самый раз.

Арно медленно поднялся. Томаса тоже встал на ноги. И они ушли в темноту.

— Да уж, — выдохнул Ставрас, не сумев смолчать. А потом наклонился к уху сопящего рядом Шельма и выдохнул: — Завтра расскажешь мне, что там за техники.

И шут не был бы собой, если бы не пробурчал сонно в ответ:

— Поцелуешь, расскажу…

Тем временем, Томассо и Арно пробирались по ночному лесу. Дракон в очередной раз недоумевал, наблюдая за тем, как свободно его спутник ориентируется в темноте. А потом и вовсе обогнал его и обернулся. Гибискусмилш шел по лесу с закрытыми глазами. И сразу же остановился, когда Томассо решительно заступил ему путь.

— Это тоже особая техника? — Требовательно вопросил дракон.

— Я не вижу в темноте, если ты об этом.

— Куда уж тебе, с закрытыми-то глазами! — фыркнул на это дракон. — Ну, и?

Арно помедлил, а потом все же открыл глаза. Видимо, он считал, что так ему будет легче донести до дракона суть своих слов.

— Мало кто знает, это семейный секрет, но поводки можно накидывать даже на неодушевленные предметы. Конечно, это высшее достижение подлинного мастерства. И тем не менее, с неодушевленных предметов мы можем сами снимать свои плетения, для этого нам не нужен Вольто.

— И?

— Подумай сам, — терпеливо произнес Арно и скрестил руки на груди.

Дракон вытаращился на него так, словно впервые увидел. Это что… что еще такое?! Масочник собрался его как дитя малое учить? Его! Одного из древнейших бронзовых. И точно самого древнего из тех, кто жил среди людей. Этому масочнику еще и сорока нет, между прочим. Но указывать ему на это было, конечно, глупо. Поэтому Рамират резко выдохнул и взял себя в руки. А потом, действительно, заставил себя пораскинуть мозгами. В грязь перед масочником падать не хотелось, но он пообещал себе, что еще припомнит ему это. Сообразил он быстро. Оказалось достаточно разок прокрутить в голове то, что ему сказал Шлим.