Драконьи танцы на битом стекле (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 5

— Пожалуйста, давай не сейчас…

— Как хочешь, — легко согласился лекарь, притягивая его к себе на колени. — Кстати, хочешь хорошую новость?

— Хочу.

— Эр пришел на зов.

— Он очнулся?

— Да.

На утро Ставрас первым дело отправился инспектировать Драконарий и вместо толком не обустроенного сада обнаружил идеально выверенные, изгибающиеся плавными лентами дорожки, посыпанные мелким щебнем и огороженные низеньким кованным заборчиком, словно сплетенным из множества цветущих венков. А за заборчиком над только начавшей проглядывать травкой возвышались каменные яйца, причем разложены были так, что сразу угадывалась некая система и неоспоримый эстетический вкус того, кто так искусно сумел подобрать яйцевидные камни разного оттенка и разложить их в художественном беспорядке, который, тем не менее, радовал глаз.

Дождя этим утром не было, хоть небо и хмурилось слегка, но Ставрас прогуливался по дорожкам сада, заложив руки за спину, и удовлетворенно оглядывал свои владения, номинально считающиеся вотчиной королевича и его молодой жены. Да, ребята тут без него постарались на славу. Чувствовалась твердая рука. Ему даже стало любопытно за кем все же оставалось последнее слово. Он считал, что в паре масочника и оборотня все решает последний, хотя внешне и создается впечатление, что вечно молчаливый Мур инфантилен и безразличен ко всему, что происходит вокруг, в то время как неугомонный, как и все Коломбины, Гиня носиться как угорелый и всем мозолит глаза. Глянув на Шельма, идущего рядом, лекарь не удержался и полюбопытствовал.

— И кому я обязан всем этим великолепием?

— Как кому? — нарочито разыграл удивление Шельм, — Гине, конечно. — И подмигнул. — Они с Муром тут, между прочим, не одни ишачили, если тебе интересно, конечно.

— Мне все интересно. И кто же помогал? Эти ваши детки Белоголовник, Мята и Чебрец?

— И они, кстати, тоже, — ответствовал шут, — И нечего ухмыляться. Да, помогали, — оскорбился он за своих, — Они не только на шалости способны.

— Охотно верю. Вы вообще народ творческий, я уже понял, — усмехнулся Ставрас, и поинтересовался, — А кто еще?

— Гвардейцы, к примеру. Дормидонт Фомич специальный график составил, чтобы они парами в свободное от дежурств время еще и у нас тут в помощниках числились. На добровольных началах, между прочим.

— О, даже так? — искренне удивился Ставрас, — И что же, не роптали?

— Напротив, Гиня говорит, они чуть ли не из кожи вон лезли, чтобы помочь и все здесь обустроить.

— Молодцы. А детки ваши что же?

— Ну, им-то про то, что это яйца никто так и не сказал, — отвел глаза шут.

— Считаешь, что я не прав с этим запретом?

— Нет, — усмехнулся Шельм, и снова повернул к нему голову, — Считаю, что потом сюрприз будет, если кто из них миру приглянется, и он его драконом одарить решит.

— Вот и мне так кажется. Да, и любит ваша братия сюрпризы. Это я уже понял.

— И когда только успел?

— Да, вот буквально… — начал Ставрас, но в этот момент они как раз подошли к высокому подъездному крыльцу с желто-каменными столбиками и ступенями из разноцветного, покрытого темным, особым лаком дерева, ведущими к главному входу в загородный дворец королевской семьи.

Двери распахнулись неожиданно, но еще большей неожиданностью стал трубный глас, раздавшийся в небе. Ставрас аж подпрыгнул. В отличие от Шельма и других людей, он как дракон, прекрасно понял, что он означает, и с чем именно его поздравляют собратья. Лекарь сжал зубы и натянуто улыбнулся в ответ на восторженный взгляд Шельма, который сразу же снова посмотрел в небо, где выделывали немыслимые фигуры три боевых дракона без седел и седоков. Но самое смешное, что, увлекшись зрелищем, оба забыли, что двери дворца тоже распахнулись. Поэтому Ставрас, просто не ожидал, что кто-то, подкравшись сзади, закроет ему глаза ладонями.

— Ну, и что я должен сделать? — бросил он раздраженно, не шелохнувшись.

— Например, пойти передо мной, не открывая глаз, — прошептал томный девичий голос ему на ухо.

Больше всего Ставрас, как ни странно, возмутило неожиданное бездействие Шельма, который, вообще-то должен был стоять где-то рядом и лицезреть все это безобразие. Но тот, похоже, не собирался возмущаться и что-либо предпринимать. А к нему тут в наглую пристают, между прочим. И вообще, лекарь очень не вовремя задумался о том, что он-то все время ревнует своего голубоволосого мальчишку, а вот Александр явно совсем не питает к нему собственнических чувств. Размышляя об этом, он, разумеется, даже не подумал пошевелиться и выполнить просьбу невидимой барышни. И тут же томный голосок обиженно зашептал.

— Ну, дядя Ставрас, чего тебе стоит?

Вот после "дяди" лекарю поплохело окончательно, и он осознал, что если так выйдет, что Шельм причастен ко всему этому безобразию, на одного Вольто в мире станет меньше. И плевать, что он вообще-то у них тут один такой. Грозно рыкнув, и с трудом удержавшись от трансформации, лекарь рывком развернулся и перехватил тонкие запястья. Глаза девицы лет семнадцати широко распахнулись, цвета морской волны они необычно смотрелись в компании такой же сине-зеленой челки, поставленной с помощью особого воска торчком, и черной, смоляной косой до колен, ведь основной цвет волос девчонки-масочника был именно черным.

— Мятамилш, а тебя не учили, что старых и вредных дяденек пугать нехорошо? — осведомился Ставрас, узнав юную бестию.

— Но разве ты злой, дядя Ставрас, — протянула девица, надув губки, на что лекарь лишь коротко фыркнул.

— Кэт, — он еще раз попытался строго на нее посмотреть.

Девчонка высвободила руки и трагично вздохнула.

— Вот надо же быть таким вредным, а? — протянула она. — Такой сюрприз испортил, а мы ведь старались.

— Сюрприз? — в голосе лекаря появилась заинтересованность. Обернувшись, он обнаружил, что шута и след простыл, пообещал себе непременно расспросить мальчишку относительно ревности и взял юную Скарамуччу за руку. — Ну, раз сюрприз, тогда веди.

Мята сверкнула глазами, почти хищно улыбнулась и повела, как и просили. Драконарий встретил Драконьего Лекаря настораживающей тишиной. Ставрас вздохнул, покосился на провожатую, встретился с подозрительно невинным взглядом, и понял, что стоит готовиться ко всему. Если драконьи гвардейцы и не могли похвастаться особо богатой на каверзы фантазией, то уж масочники, особенно принадлежавшие семейству Икуф, её недостатком абсолютно не страдали. Поэтому можно лишь с содроганием предполагать, что еще ему уготовил товарищ Мяты Белоголовникфуки, двоюродный брат Шельма, Зеленый Арлекин.

Но Ставрас был разочарован. Все оказалось до банальности просто, в обеденном зале его ждал богато накрытый стол, и вся честная компания работников Драконария в полном составе. Гиня, как всегда был юн и неунывающ, Мур серьезен и сдержан. Дормидонт, начальник Драконьей Гвардии, не иначе по случаю импровизированного праздника был облачен в парадный, темно-зеленый мундир с тонкими золотыми лампасами на брюках, которые были заправлены в сапоги, и укороченном мундире, специально спроектированном так, чтобы не мешал взбираться на дракона. В таких же мундирах были и трое его подчиненных, стоящих чуть поодаль. Похоже, именно их драконы устроили тот полет, который отвлек лекаря настолько, что он пропустил и явление Мяты, и пропажу Ландыша. Так же рядом со столом стояли двое других масочников — самый младший из трех, включая Мяту, Тай Белоголовник Икуф был как всегда растрепан, с торчащими во все стороны темно-фиолетовыми волосами, и парадном облачении масочников, зеленом, по цвету маски. Только даже оно сидело на нем как-то кособоко. Похоже, зеленоглазый мальчишка одевался в большой спешке. А рядом с ним, словно в укор ему, стоял безупречный, как всегда Чебрецмилш, старший брат Мяты, Тарталья. Он был старше Кэт и Тая, и при первой встрече понравился Ставрасу куда больше двух других, потому что показался достаточно серьезным. Это потом он выспросил у Шельма отличительные черты его маски, и понял, что парень не так прост, как кажется. Но в отличие от Мяты и Белоголовника, которые только и делали, что развлекались в столице напропалую, Вольф, подойдя к своей миссии куда более ответственно, всячески старался создавать у окружающих только положительное мнение не только о себе самом, но и о масочниках в целом. Вот только неугомонная сестричка, наученная Таем, и сам Зеленый Арлекин не давали ему вздохнуть спокойно, и все последствия их шалостей он принимал очень близко к сердцу. Он тоже был облачен в традиционный наряд цвета осенней листвы, его светлые, почти пепельные волосы были аккуратно зачесаны назад и слегка приподняты спереди. Вольф Шлим был благообразен, как всегда. И лишь Мята, все еще стоявшая рядом со Ставрасом, была одета не по традициям масочников, а в простое темно-синее платье, облегающее фигуру, и от бедра расходящаяся к низу складками. Чем было вызвано такое пренебрежение к традиционному костюму, Ставрас не знал. И хорошо, потому что Мята от него свой истинный наряд масочника старательно скрывала, не потому что стеснялась, о нет, просто не хотела раньше времени переубеждать лекаря в том, что то платье до середины икры, в котором предстала при дворе Лидия Икуф является стандартным для всех масочников женского пола.