Хит-парад в Нэшвилле - Пендлтон Дон - Страница 13

Болан отбросил этот тревожащий вопрос в сторону и сконцентрировался на положительных моментах ситуации. Да, были и такие.

— Это вон там, солдат, — произнес вдруг Гримальди. — Три часа по курсу.

Так вот где это. Группа зданий виднелась на вершине лесистого хребта, по обе стороны которого зеленели пастбища, служившие буферными зонами, кое-где естественные препятствия были усилены заборами.

Пилот вздохнул.

— Еще есть время отступить.

— Вперед, — приказал Болан. — Сядешь на площадке. Я выхожу, ты взлетаешь. Вот и все.

— И возвращаюсь через час, — добавил Гримальди.

— Ровно через час. Но не садись, если не услышишь сигнала.

— А если радио не сработает?

— Значит, меня больше нет, — ответил Болан беззаботным голосом. — Нет сигнала, нет посадки. Вернешься в Нэшвилл и сообщишь, что все отменяется.

— Что я им должен сказать?

— Скажешь, что атака захлебнулась, один человек остался на поле боя.

— Красиво выражаешься. А что мне делать потом?

— Потом возвращайся домой, Джек. С моим благословением.

— Черт побери, мне это не нравится.

— Мне тоже. Но какое это может иметь значение?

— Но они все равно могут убить тебя, даже если купятся на твое предложение. Ты об этом подумал?

— Стараюсь не думать.

— Еще не поздно повернуть назад.

— Нет, поздно. Все решено. Вперед!

И они бросились вперед. Гримальди направил вертолет вниз и мягко посадил машину на поросшую густой травой площадку позади дома.

— Возьми их, тигр, — с принужденной улыбкой сказал пилот.

Болан крепко пожал его руку, пробормотал:

— Пора идти! — и спрыгнул на землю.

Не успел он пройти и двух шагов, как вертолет резко взмыл в воздух.

Газон был толстым, роскошным, хорошо ухоженным. Слева виднелся теннисный корт, справа — сад с экзотическими растениями и прудом. Перед ним раскинулся огромный, элегантный, ультрасовременный дом из стекла и камня, выдержанный в фермерском стиле.

Болан вынул из кармана пиджака изящный золотой портсигар и достал длинную коричневую сигарку. Разминая ее, он небрежно осматривал местность и чувствовал на себе напряженные взгляды множества невидимых глаз. Но никто не вышел ему навстречу. Болан закурил сигару и медленно побрел по лужайке к дому.

В эту минуту он понимал, как чувствовал себя Даниил в логове львов.

Весь облик высокого человека, вышедшего из вертолета, говорил за то, что это — «авторитет». Об этом свидетельствовал не только сшитый на заказ костюм и броская внешность, но и аура абсолютного самообладания и уверенности в себе.

— Интересно, что ему нужно, — пробормотал Копа, передавая бинокль своему подручному.

— Узнаешь его? — спросил Маззарелли, поднося бинокль к глазам.

— Типичный Туз. Но я его не знаю. А ты?

— Никогда не видел, — после долгого молчания сказал Горди. — Но ты прав. Это именно тот тип. Но какое нахальство! Я слышал, что на этих парней открыт сезон охоты.

— Официально нет. Пока еще нет, по крайней мере, — Копа снова взял бинокль и навел его на посетителя. — Хочешь его испытать?

Маззарелли хихикнул.

— Только если появится серьезная причина. Мне нечего делить с этими ребятами. Никто из них пока меня не обижал.

— Тогда, может быть, лучше принять его как желанного гостя, — Копа опустил бинокль и вздохнул, лицо его искривила гримаса недовольства. — Хотел бы я знать, какого черта ему здесь нужно.

— Возможно, бесплатный обед, — пошутил Маззарелли. Он снял с пояса миниатюрную радиостанцию, дал сигнал отбоя и приказал: — Приведите его сюда. Обращаться осторожно.

Копа понаблюдал за приемом гостя, затем отвернулся от окна и нажал на кнопку переговорного устройства. Ему немедленно ответил личный повар.

— Да, босс?

— Ты слышал вертолет, Ленни? Похоже, что к нам пожаловал гость из Нью-Йорка. Один человек. Накрой стол во внутреннем дворике. Поставь, пожалуй, Тиа Марию и что-нибудь легкое из еды — ну, учить тебя не надо. Да, пошли в бассейн пару русалок. Скажи им, чтобы излучали соблазн, но не раскрывали рта. И передай миссис Копе, чтобы она через десять минут присоединилась к нам. Ровно через десять минут. Пошевеливайся!

Минуту спустя у двери кабинета появился один из парней Маззарелли. Он без слов протянул кожаный футлярчик с вложенной в него пластиковой карточкой. Маззарелли мельком взглянул на нее и передал своему боссу.

— Ты был прав, — кисло заметил он. — Когда-нибудь видел такую?

— Что это? — спросил Копа, не глядя на карточку.

— Черный туз. Забавно. Я уже столько лет в деле, а вижу его впервые.

— Пусть тебя это не беспокоит, — пробормотал Копа. — Он раскрыл футлярчик и посмотрел на пластиковую игральную карту с элегантным тиснением. — Туз пик, Горди. Это карта смерти.

— Хотел бы знать, какого черта он здесь делает.

— Я тоже.

— Может быть, надо позвонить?

— Ты прав, черт побери! Я позвоню, — с беспокойством ответил Копа. Он вытащил связку ключей и вставил один из них в выдвижной ящик стола, открыл его, вынул «хитрый телефон» и бережно установил на крышке стола.

Маззарелли спросил:

— Ты хочешь, чтобы я пошел и?..

— Не спеши. Давай сначала удостоверимся, что он оттуда.

Босс Нэшвилла надел очки и нашел нужный номер в маленькой записной книжке, извлеченной из основания телефона. Затем он поднял трубку и набрал длинную комбинацию цифр. Через тридцать секунд — кружным путем через Атланту, Даллас, Денвер и Бостон — его соединили с Нью-Йорком.

У приветствия был металлический призвук, свидетельствующий об использовании шифратора.

— Штаб-квартира слушает.

— Говорит «Территория-три», — ответил Копа. — Подтвердите игральную карту, пожалуйста.

— Ждите.

Почти мгновенно к линии со щелчком подсоединился еще один аппарат и другой голос объявил:

— Полевое бюро.

— Ага. Это «Территория-три». Говорит Хайроллер. Мне нужно подтверждение черной карты.

— Какой номер, сэр?

— С кем я говорю?

— Я — аудитор, сэр.

— Хорошо. Карта пиковой масти. Цифры: ноль, два, тире, ноль, два, тире, один и один.

— Это «фул»[1], сэр. Я не могу дать вам такую информацию. Очень жаль, но мне придется направить вас выше.

— Так сделайте это, черт побери! И побыстрее. Человек ждет.

— Одну минуту, пожалуйста.

Копа прикрыл трубку рукой и спросил своего «лейтенанта»:

— Что такое «фул»?

— Ты хочешь сказать?.. — Маззарелли невольно бросил взгляд на дверь. — Никакого понятия. Но звучит, будто это где-то очень высоко.

— Ты прав, — Копа заерзал и сердито взмахнул телефонной трубкой, проворчав при этом: — Чертовы бюрократы! Я никогда не видел такого... Проводи гостя в сад, Горди. Окажи ему уважение, но не спускай с него глаз. Для проверки может понадобиться время.

Маззарелли понимающе кивнул и быстро вышел, чтобы принять гостя.

Копа возбужденно ждал у молчащего телефона, вперив взгляд в визитную карточку, пока не покраснели от напряжения глаза. В такое время даже туз пик был тревожной вестью. «Фул» же казался еще более зловещим, и он не хотел иметь с ним дел, что бы это ни означало.

Однако Маззарелли был прав. Тузы Коммиссионе переживали трудные времена. После невероятного скандала в Нью-Йорке, сокрушившего империю Маринелло, на них обрушили свой гнев оставшиеся в живых боссы Коммиссионе. Теперь «тузов» держали на коротком поводке, не отпуская далеко от их штаб-квартиры, и, по слухам, мало кто из них отваживался покидать район Нью-Йорка. Многие хитромордые во всем мире теперь люто ненавидели прежних «полубогов». За последние недели кое-кого из них уже отправили к праотцам. Во всяком случае, прошел такой слушок.

Как и у Маззарелли, лично у Ника Копы не было особых причин ненавидеть «тузов». Эти ребята проделали огромную работу в дьявольски тяжелые времена. Им удалось удержать кланы от взаимной бойни и привнести определенную стабильность в Организацию, по самой своей природе не признававшей равновесия. За это Копа снимал перед ними шляпу. Однако же у него не было особой причины ходить перед ними на задних лапках, особенно если кто-то из них становился у него поперек дороги.