В полушаге от любви (СИ) - Куно Ольга - Страница 39

— И какие же именно будут симптомы? — напряглась Мирейа.

— Ну, тут всё зависит от яда, — уклончиво ответила я, уже понимая, что план будет воспринят в штыки.

Ну, что же делать, если невозможно убедительно инсценировать отравление, хоть немного не пострадав? На мой взгляд, за отмену нежеланной свадьбы вполне можно заплатить такую цену. Однако Мирейа, похоже, считала иначе.

— Какого, например? — хмурясь, осведомилась она.

Этот вопрос не поставил меня в тупик. Как оказалось, воспоминания четырёхлетней давности были весьма свежи. Про яды я разузнала тогда много. Притом не только читала соответствующую литературу, но и общалась кое с кем из аптекарей.

— Я рекомендую чёрную ягоду. Нам нужен не слишком сильный яд и не слишком быстродействующий. Сок чёрной ягоды как раз подойдёт. Для летального исхода у взрослого человека требуется по меньшей мере двадцать ягод. Мы же возьмём десять.

— И что я почувствую? — продолжала настаивать на подробностях Мирейа.

— Резь в животе, тошноту. Возможна рвота, — призналась я.

Лоретта в ужасе приложила руку к губам. Илона покосилась на неё с усмешкой.

— Об этом не может быть и речи, — решительно покачала головой Мирейа. — Какие есть другие яды?

— Можно заварить корень радонта, — немного подумав, предложила я. — Живот от него болеть не будет.

— Радонт? Его же вроде бы используют в качестве снотворного? — припомнила Лоретта.

— Именно, — подтвердила я. — А в больших дозах он смертелен. Человек засыпает и не просыпается.

— Тогда герцог не поверит, что леди Мирейа пыталась покончить с собой, — рассудила Илона. — Решит, что ей просто плохо спалось, и она решила принять лекарство.

— Поэтому придётся взять дозу побольше обычной, — пояснила я. — Но, опять же, не смертельную. Конечно, без побочных эффектов и в этом случае не обойтись, — добавила я, покосившись на Мирейу.

— И без каких же? — сухо спросила она.

— Сначала вы проспите больше суток. Потом будет слабость, головокружение, пятна перед глазами. Возможна тошнота.

Я развела руками — дескать, всё понимаю, но поделать ничего не могу.

Мирейа поджала губы.

— Нет, это решительно не годится, — вынесла свой вердикт она. — Вот что, девушки, мне пора ехать с визитом к леди Демер. А вы подумайте пока, как можно разыграть самоубийство без подобных сопутствующих обстоятельств.

И вот прошло уже полчаса, а мы с Илоной всё сидели в покоях Мирейи, потихоньку попивали каждая свой напиток — я вино, она бренди — и никак не могли придумать что-либо мало-мальски убедительное и при этом не сопровождающееся болезненными ощущениями.

— Нет, я не понимаю, — с напускным возмущением воскликнула Илона. — Почему нет такого способа самоубийства: лечь в ванну с лепестками роз, выпить стакан клубничного сока, съесть плитку шоколада и умереть от блаженства?! Уверена, что такой вариант подошёл бы для Мирейи идеально!

— Потому что в этом случае население планеты существенно бы уменьшилось, — со вздохом ответила я. Потом совершенно неэлегантно потеребила мочку уха и вдруг воскликнула: — Слушай, а может быть, повешение?

Илона подозрительно посмотрела на меня снизу вверх: в то время, как она продолжала сидеть, я вскочила на ноги от возбуждения.

— Ты предлагаешь повесить Мирейу, чтобы раз и навсегда решить проблему её замужества? — поинтересовалась она. — Или предлагаешь повеситься нам, чтобы проблемой в дальнейшем занимался кто-нибудь другой?

— Ты отлично знаешь, что я предлагаю! — Я даже рассмеялась от радости. — Мы инсценируем попытку повешения. Как будто в последнюю секунду вытащили Мирейу из петли. Всё будет по-настоящему: верёвка, стул, на который она якобы собралась. Даже отпечатки каблуков на обивке. Мирейа в слезах. А уж я-то закачу Эстли такую истерику — мол, посмотрите, к чему привели ваши действие! — что не поверить он просто не сможет.

— Ты-то закатишь, а вот насчёт слёз Мирейи я что-то в сомнениях, — заметила Илона.

— Принесём с кухни сырого лука, — не приняла возражение я. — Заплачет, как миленькая, она его не переносит.

На сей раз Илона раздумывала дольше. Залпом допила содержимое своего бокала, подумала ещё.

— Ладно, — проговорила она, хоть и не очень уверенно. — Пожалуй, такое можно и попробовать.

Начать мы решили с обустройства декораций. Выбрали для самоубийства небольшую комнату в покоях Мирейи, главное достоинство которой заключалось в торчащем из потолка крюке. Крюк этот остался от люстры, которую не так давно сняли. Новую так и не повесили, решили, что в этой комнате вполне можно обойтись и канделябрами. И вот теперь у крюка настал воистину звёздный час, ведь именно им мы собирались воспользоваться для того, чтобы закрепить верёвку.

На поверку оказалось, что повешение — дело непростое. Это только так кажется, что взял верёвку, завязал петлю, просунул голову — и готово. Увы, каждый из этих этапов требовал сноровки, которая, как известно, приходит исключительно с опытом. Выходило, что удачно повеситься можно лишь раза с двадцатого. Впрочем, у нас с Илоной появились шансы приобрести нужные навыки, так сказать, малой кровью. И мы с энтузиазмом принялись за дело. Вернее, за дело принялась главным образом я. Илона всё больше наблюдала за процессом, давала советы и отпускала язвительные замечания.

Сначала петля получилась слишком маленькой, словно я собиралась повесить кролика. Потом совершенно не желала затягиваться. Потом верёвка, на конце которой она болталась, оказалась слишком длинной. В результате для того, чтобы просунуть голову в петлю, Мирейе пришлось бы встать на четвереньки. Заново закрепить верёвку было, само собой, делом далеко не простым. Для того, чтобы достать до торчащего в потолке крюка, пришлось строить целую башню из мебели.

Наконец, петля живописно висела над специально пододвинутым стулом. Мы с Илоной отошли чуть подальше и стали критически оглядывать место потенциального самоубийства. Покачав головой, я подошла обратно к стулу, передвинула его на пару дюймов влево, и снова отступила на несколько шагов.

— По-моему, нормально, — проговорила я, после чего устремила вопросительный взгляд на Илону.

— Трудно сказать, — протянула та. — Тебе не кажется, что петля висит чуть высоковато?

— По-моему, в самый раз, — возразила я.

Однако Илона продолжала смотреть скептически.

— Ладно, это нетрудно будет проверить.

Скинув туфли, я забралась на стул и посмотрела на петлю. Действительно высоковато. Мне бы пришлось подпрыгнуть или по меньшей мере встать на цыпочки, чтобы в неё влезть. Это весьма неудобно, хотя потом, конечно, не пришлось бы выталкивать из-под ног стул.

— Ты права, — расстроенно признала я.

Неужели придётся заново перевешивать верёвку?

— Подожди, ещё не факт, — обнадёжила меня подруга. — Не забывай, что Мирейа существенно выше тебя, а рост в данном случае играет принципиальную роль. Возможно, для неё такая длина верёвки и сошла бы.

— Надо бы проверить.

Теперь я была не готова судить на глазок. Но как проверять? Илона, как и я, ниже Мирейи, так что она для проверки не подойдёт. Сама сестра герцога наверняка откажется примерять себе на шею петлю. А впутывать в историю посторонних не хотелось.

— Каблуки, — нашла решение я. — Если я обую туфли на высоких каблуках, стану почти того же роста, что и Мирейа босиком. Её туфли оставим потом внизу, будто она их сбросила, а стул возьмём другом, чтобы на нём не остались отпечатки обуви.

Сказано-сделано. Илона мрачновато и как будто с недоверием наблюдала за развитой мной бурной деятельностью, а я быстро сбегала за туфлями на высочайшем каблуке, обула их и не без труда залезла стул. Теперь стоять на мягком сиденье было крайне неудобно. Я посмотрела на верёвку, потревоженную моими передвижениями и теперь тихонько покачивающуюся перед глазами.

— Чудесно! — констатировала я. — Теперь то, что нужно. Вот смотри.