День грифов - Пендлтон Дон - Страница 23

Как только они вышли за дверь, Лео Таррин спросил:

— Что это за «ласточка» прилетела?

— Понятия не имею, — небрежно ответил Болан. — Сейчас увидим.

— Ты меня все время поражаешь... Ну и что ты хотел сказать той речью, которую произнес перед Джимми?

Палач пожал плечами:

— Ты что, сам не слышат? Что он представляет собой? Он просто ничего не значащая пешка на шахматной доске, где главными фигурами являются эти мерзавцы, которые делят сейчас добычу. Я совсем не хочу проливать его кровь, от этого никому не будет пользы. Я уничтожу этот дом, разрушу его до основания. Те, кто захочет вовремя удрать, могут сделать это, а вот все остальные будут погребены под руинами.

Лео даже вздрогнул.

— А я-то грешным делом подумал, что в тебе проснулась повышенная чувствительность, — пробормотал он. — Значит, я ошибся.

Болан дружески взял его под руку.

— Давай не будем говорить о нежности, — заявил он, — но у меня всегда были слабые места. Некоторые из этих ребят... в общем...

— Что?

— Я хочу сказать тебе одну вещь: иногда я думаю, что вполне мог бы смириться с существованием «Коза Ностры», если бы в ее основе лежали правильные этические принципы. Ну, скажем, если бы они были похожи на солдатскую дружбу, в самом хорошем смысле этого слова. Я никогда не верил в то, что люди могут жить только для себя. По-моему, в этом заключается самая главная опасность для демократии. Как только люди теряют дух дружбы и взаимопонимания, демократия превращается в анархию. А анархия — это беспорядок. Ну а беспорядок всегда противоречит жизни. Значит...

— Что ты понимаешь под противоречием жизни? — буркнул Таррин.

Болан пожал плечами.

— Любой, даже мельчайший организм для того, чтобы выжить, зависит от очень сложной организационной структуры. Как только в структуре начинается беспорядок, организм начинает деградировать, а такое явление, как энтропия, возрастает. А ты знаешь, что хаос несовместим с порядком.

— Понятно в общих чертах, — натянуто улыбнувшись, сказал Лео.

Когда он разговаривал с такой необыкновенной личностью, как Болан, то иногда чувствовал себя круглым идиотом. Когда-нибудь, если им суждено выбраться из сегодняшней передряги, он постарается разобраться, почему Палач рассуждает так, а не иначе, а пока ему было просто приятно видеть Болана рядом с собой.

«Ласточка» представляла собой обычный гражданский вертолет, способный поднять трех-четырех человек. Когда до него оставалось метров двадцать, пилот запустил двигатель, и винт начал вращаться, создавая такой поток воздуха, что двум часовым, охранявшим машину, пришлось пригнуться.

Болан первым забрался в кабину и, протянув руку, помог Лео подняться следом за собой.

Лицо пилота показалось Таррину знакомым — парень, должно быть, принадлежал к местной мафии, но, слава Богу, кроме него, в кабине больше никого не было.

Потом вдруг до Лео дошло, что вертолет принадлежит Болану, и он сразу же успокоился. Пилот дружески похлопал его по плечу, а винтокрылая машина тем временем уже набирала высоту над заливом.

Рев турбин делал любой разговор практически невозможным. Лео поудобнее устроился на заднем сиденье и в первый раз за сутки постарался расслабиться.

Болан сел рядом с пилотом: они легко понимали друг друга, оживленно жестикулировали и не пытались перекричать рев двигателя.

Удивительный парень этот Болан! Наверное, он смог бы остановить и носорога, вздумай тот броситься на него. Казалось, достаточно одного его взгляда, чтобы атака могучего разъяренного животного превратилась в грациозный бег. Неудивительно, что мафии так трудно приходится с Боланом: повсюду, где он наносит свои удары, наступает полный развал. Мак мог понравиться любому мерзавцу, просто одарив его улыбкой, и привязать к себе любого разочарованного жизнью человека, перебросившись с ним парой слов.

Да, он действительно необыкновенный человек. Болан воплощал в себе все то, о чем мог мечтать любой мужчина. Таррин иногда очень смущался, когда думал о своей привязанности к Маку. Он никогда не испытывал чувство любви к мужчинам. У него не было такого чувства даже к своему отцу. А вот с этим парнем он явно чувствовал нечто подобное. Наплевать, что могли об этом подумать окружающие. Любовь это или преданность, но чувства его были настолько глубокими, что, если бы Мак Болан узнал о них, это, несомненно, смутило бы его.

Сидя в вертолете, Таррин размышлял о том, сколько раз сегодня Болан и он были на волосок от гибели, пока находились в проклятом доме Сантелли. Лео прекрасно это понимал, и Болан, без сомнения, тоже...

Но никто и никогда этого не узнает! Мак обладал редким даром делать все самые сложные и страшные вещи легкими и простыми. И тем не менее, в замке они сидели на бочке с порохом. Эти скоты из Балтимора далеко не простые овечки — они прекрасно умеют работать и потому-то держали в страхе все побережье от Атлантик-Сити до Майами. И все-таки Мак Болан в очередной раз обманул их! Сейчас они, должно быть, с присущей им свирепостью крошат один другого, а Болан как ни в чем не бывало о чем-то беседует со своим пилотом...

Лео наконец-то узнал его — это был Джек Гримальди, который когда-то работал на мафию, а потом встретился с Боланом где-то между Лас-Вегасом и Сан-Хуаном, и, как для многих других, с того дня мир для бывшего мафиози полностью изменился.

И, черт возьми, как это ни банально звучит, Джек тоже попал под влияние Болана, и в этом не было ничего дурного. Мак правильно сказал: «Только такая любовь способна противостоять энтропии. Ведь это жизнь. Большая и красивая жизнь для двух людей, которые знают, что мир стал намного лучше просто потому, что они идут по нему рука об руку...»

Ну а что касается тех скотов, которые остались в доме над заливом, так они воплощали не жизнь, а смерть. И в этом сержант был прав, как никогда.

Глава 15

На мысе, возвышающемся над заливом, теперь негде было повернуться: здесь стояли три автобуса с туристами, которые пристроились рядом с «караваном», а кавалерия Броньолы — подразделение из тридцати пяти агентов федеральной полиции — разместилась вокруг так, чтобы не допустить на мыс посторонних людей.

Броньола пошел вперед, чтобы встретить пассажиров вертолета. Первым на землю спрыгнул Лео Таррин, и глава федеральной полиции неловко обнял его и прижал к себе, пробурчав, как ворчливый дед: — Хорошая работа, «Скалолаз»! Просто великолепная работа.

Вторым показался Болан. Броньола обнял и его.

Положив друг другу руки на плечи, они топтались втроем на одном месте, как маленькие дети, которые танцевали какой-то непонятный, но очень смешной и веселый танец.

Их встреча действительно была очень волнующей, и никто из присутствующих не мог понять, кто же из них радуется ей больше.

Роза вышла из кабины «каравана» и подбежала к трем друзьям. Увидев ее уже совсем рядом, Болан стремительно шагнул к девушке, и Роза вдруг почувствовала, как земля ушла у нее из-под ног, мир пошел колесом все быстрее и быстрее, а Мак осыпает ее поцелуями.

Да, поистине жизнь прекрасна!

Джек Гримальди вышел из вертолета, держа перед собой бухгалтерские книги Сантелли. Броньола обернулся к Джеку и со счастливым выражением на лице взял у него этот «клад». Подчиненные сурового начальника ФБР никогда еще не видели своего босса таким возбужденным и довольным.

Наконец Болан опустил Розу на землю и тихонечко прошептал ей в самое ухо:

— Подожди немного.

Затем он повернулся к Броньоле.

— Гарольд, ты успел прослушать все записи?

— Разумеется! Я наслаждался ими, пока ты отсутствовал. Мы уже следим за судном, которое сейчас направляется к мысу Генри, и даже получили копию их таможенной декларации: согласно ей это корыто перевозит станки в разобранном виде до Амстердама. У нас есть также список всех пассажиров, среди которых один финансист из Цюриха, два коммерческих агента, которые в последнее время купили довольно много цистерн для транспортировки и хранения горючего в Европе. Они оба фигурируют в картотеке ЦРУ. Кроме них, на судне еще восемнадцать пассажиров — все иностранцы. У них довольно угрюмый вид, и я думаю, что это охрана, которой поручено проследить за доставкой товара. Теперь ты сам видишь, что мы не ошиблись — дичь пытается улететь.