Тень змея (ЛП) - Риордан Рик - Страница 37

— Что ты здесь делаешь? Я работаю.

Я старалась не обидеться.

— Но, папа, это важно!

Картер, Уолт и Зия подошли к помосту.

Выражение лица моего отца стало мрачным.

— Вижу, — сказал он.

— Но, для начала, позвольте мне завершить этот судовой процесс.

Дети, встаньте справа от меня.

И, пожалуйста, не отвлекайте.

Слуга моего отца топнул ногой.

— Господин, это недопустимо!

Этот товарищ выглядел странно — пожилой синий египетский человечек с огромным свитком в руках.

Слишком видимый для призрака и слишком синий для человека. Он был почти таким же дряхлым, как и Ра. Из одежды на нем красовалась одна набедренная повязка, сандалии и плохо сидящий парик.

Полагаю, что глянцевый черный парик был отличительным признаком мужественности в Древнем Египте, но коль вокруг глаз и румяна на щеках делали из этого старика гротескную пародию на Клеопатру.

Рулон папируса, который он держал, был просто огромен.

Много лет назад я отправилась в синагогу с моей подругой Лиз, и хранящаяся там Тора выглядела крохой по сравнению с ним.

— Все в порядке, Возмутитель, — сказал ему мой отец.

— Мы можем продолжить.

— Но, господин, — старик (его на самом деле звали Возмутителем?) так разволновался, что не смог удержать свиток.

Свиток полетел на пол и начал разворачиваться, прыгая вниз по ступенькам и укрывая их, словно папирусный ковер.

— О, ужас, ужас, ужас! — восклицал Возмутитель, пока изо всех сил старался собрать в кучу свой упавший документ.

Мой отец подавил улыбку.

Он повернулся к призраку в костюме в тонкую полоску, который все еще стоял на коленях у весов.

— Мои извинения, Роберт Виндхэм.

Вы можете закончить свои показания.

Призрак поклонился и шаркнул ногой.

— Д-да, владыка Осирис.

Ссылаясь на свои записи, он начал сыпать преступлениями, в которых не было его вины: убийство, воровство и продажа крупного рогатого скота с помощью ложных документов.

Я повернулась к Уолту и прошептала:

— Он же современный парень, не так ли? Что он делает на суде Осириса?

Я была немного смущена тем, что у Уолта опять нашелся ответ.

— Загробная жизнь видится по разному для каждой души, — сказал он, — всё зависит от того, во что они верят.

Должно быть, на этого парня Египет произвёл сильное впечатление.

Возможно, он читал рассказы о нём в детстве.

— А если кто-то вообще не верит в загробную жизнь?

Уолт одарил меня грустным взглядом.

— Тогда это то, что они получают.

С другой стороны помоста, Возмутитель прошипел нам, чтобы мы вели себя тише.

Почему тогда, когда взрослые пытаются заставить детей замолчать, они

всегда создают больше шума по сравнению с тем шумом, который пытаются остановить?

Призрак Роберта Виндхэма, казалось, заканчивал с показаниями.

— Я не давал ложных показаний против своих соседей.

Эм, извините, но я не могу прочесть последнюю строку…

— Рыба! — сердито прикрикнул Возмутитель.

— Вы крали рыбу из святых озер?

— Я жил в Канзасе, — сказал призрак.

— Так что…нет.

Мой отец поднялся со своего трона.

— Очень хорошо.

Положите его сердце на весы.

Один из демонов-змей наколдовал льняной сверток, размером с детский кулак.

Картер судорожно вздохнул рядом со мной.

— В нем его сердце?

— Тсс! — Возмутитель шикнул настолько громко, что чуть не потерял свой парик.

— Пропустите вперед Пожирателя Душ!

В дальней стене комнаты распахнулась собачья дверца.

Аммит вбежал в комнату, пребывая в большом возбуждении.

С координацией у него были явные проблемы.

Его миниатюрная львиная грудь и предплечья были гладкими

и проворными, но в качестве задней части тела ему служила короткая и гораздо менее гибкая задница бегемота.

Его то заносило в бок, то он стукался о колоны и врезался в жаровни.

Каждый раз при падении, он встряхивал своей львиной гривой и крокодильей мордой, радостно тявкая.

(Картер, как всегда, читает мне нотации.

Он говорит, что Аммит девочка.

Ладно, я все равно не смогу доказать обратное, но я всегда думала,

что Аммит — это мальчик…

Он слишком гиперактивен, и то, как он помечает территорию… Впрочем, не важно).

— Мой малыш! — крикнула я, слишком увлёкшись.

— Ты моя милаха!

Аммит побежала в мою сторону и запрыгнула мне на руки, обнюхивая меня своим грубым носом.

— Господин Осирис! — Возмутитель снова уронил свой свиток, теперь запутавшийся в его ногах.

— Это неприемлемо!

— Сейди! — сердито сказал папа. — Пожалуйста, не называй Пожирательницу Душ милахой.

— Извините, — пробормотала я и выпустила Аммит из своих объятий.

Один из демонов положил сердце Роберта Виндхэм на чашу Весов Правосудия.

Я видела множество картин, на которых эту обязанность выполняет Анубис. Хотелось бы, чтобы он был здесь.

Анубис смотрелся бы всяко лучше какого-то змееголового демона.

На противоположной чаше появилось Перо Истины.

(Не начинайте расспрашивать меня о Пере Истины).

Весы дрогнули.

Два блюдца замерли практически на одном уровне.

Призрак в тонкую полоску облегченно всхлипнул.

Аммит разочарованно зарычала.

— Впечатляющее, — сказал отец.

— Роберт Виндхэм, вы достаточно добродетельны, несмотря на то, что вы инвестиционный банкир.

— Пожертвования Красному Кресту, детка! — прокричал призрак.

— Да, ладно, — сухо ответил отец. — Можете приступить к загробной жизни.

Слева от помоста открылась дверь.

Змеедемоны подняли Роберта Виндхэма на ноги.

— Спасибо! — кричал он, пока демоны сопровождали его к выходу.

— И если вам нужна финансовая консультация, господин Осирис, я все еще верю в долгосрочную жизнеспособность рынка…

Двери за ним закрылись.

Возмутитель недовольно фыркнул.

— Ужасный человек.

Мой отец пожал плечами.

— Современная душа, почитающая Древний Египет.

Все не так уж и плохо.

Папа повернулся к нам.

— Дети, это Возмутитель, один из моих советников и богов

судебного разбирательства.

— Простите? — я притворилась, что не расслышала.

— Ты сказал, что он возмущён?

— Мое имя — Возмутитель! — сердито крикнул бог.

— Я сужу тех, кто виновен в потере самообладания!

— Да.

Несмотря на усталость моего отца, его глаза искрились

весельем.

— Это было основной обязанностью Возмутителя, хотя сейчас он, как мой последний министр, помогает мне разбирать любые слушания.

Раньше было сорок два божества судебных разбирательств, специализирующихся на различных преступлениях, но…

— Как Горячая Нога и Огонь-обнимашка, — сказала Зия.

Возмутитель ахнул.

— Откуда вы их знаете?

— Мы видели их, — ответила Зия.

— В Четвертом Доме Ночи.

— Вы… видели… — Возмутитель снова чуть не выронил свиток.

— Господин Осирис, мы должны спасти их немедленно! Мои братья…

— Мы обсудим это, — пообещал папа.

— Сначала, я хочу услышать причину, по которой мои дети отправились в Дуат.

Мы объясняли по очереди: о мятежных магах, об их тайном сговоре с Апофисом, об их надвигающейся атаке на Первый Ном, и о нашей надежде найти новый способ экзекрации, который сможет остановить Апофиса.

Некоторые из наших новостей удивили и обеспокоили нашего отца: например то, что многие маги бежали из Первого Нома, оставив его почти без защиты, или то, что мы послали наших учеников из Бруклинского Дома ему на помощь… или что Амос собирается призвать Сета.

— Нет, — сказал папа.

— Нет, он не может! Эти маги, которые покинули его… непростительно! Дом Жизни должен сплотиться вокруг Верховного Чтеца.

Он стал подниматься.

— Я должен отправиться к брату…

— Но, мой Господин, — проговорил Возмутитель. — Вы больше не маг.

Вы — Осирис.

Папа поморщился, но опустился обратно на трон.