«Мустанг» против «Коломбины», или Провинциальная мафийка - Печенкин Владимир - Страница 15

– Если найдете для меня интересное ископаемое, с меня бутылка… напитка «Байкал», ладно?

10

– Алло, алло! Мельников? Это я, Мамедов Асхат, из автомата звоню, от «России». Слушай, те телки опять здесь пасутся! Алло!

– Слышу я, слышу. Они тебя заметили?

– Нет. Алло, старлей, ты можешь быстро приехать?

Черт бы тебя побрал, Асхат Мамедов. До чего ж не хотелось на исходе рабочего дня бежать, спешить, ждать автобуса, снова спешить, а девицы тем временем уйдут, и вся суета окажется впустую. Но Асхат там надеется, горячится, жжет его недавняя обида.

– Сейчас еду, Асхат. Где тебя найду? Хорошо, у газетного киоска жди.

Обещал Зинаиде прийти сегодня вовремя, добеливать кухню, потому что в воскресенье пришлось побелку прервать и мчаться на происшествие…

– Алло! Будьте добры, пригласите, пожалуйста, к телефону Зинаиду Владимировну. Благодарю вас.

Из трубки отдаленно донеслось:

– Мельникова, тебя! Супруга твоего всегда узнаю. Наверное, во всей милиции он один такой вежливый.

Так же отдаленно:

– Кого у них знаю, все такие. (Молодец Зинуля!) Алё, Миша!

– Зинуля, понимаешь…

– Можешь не продолжать. И надолго? Известку не разводить?

– Известку? М-м… Давай отложим до завтра, Зина. Не вздумай сама белить потолок. Я завтра сделаю, хорошо?

– Но завтра мы собирались навестить маму, ей все еще нездоровится. Уж давай отложим побелку до другого воскресенья.

– Прекрасно.

Ничего прекрасного в этом, конечно, нет. А что Зина не ворчит, как некоторые милицейские жены, вот это действительно великолепно! Теперь еще один звонок… Что поделаешь, надо.

– Костя, привет! Как дела в ОБХСС?

– Примерно так же, как в угрозыске.

– Н-да, не блестяще. А какие у тебя планы на вечер?

– Иными словами, у тебя опять в плане моя «Коломбина»? Как говорят в Одессе, что я буду с этого иметь?

– Как отвечают в Одессе, а что бы вы хотели?

– Если бы мы поехали в ресторан, то я с аппетитом поужинал бы за твой счет.

– Мы поедем в кинотеатр, не в сам, но около. Звонил Мамедов, помнишь его историю? У «России» сейчас гуляют две его знакомые пиковые дамы, они тебя не привлекают?

– Нет. Потому что их нельзя привлечь за спекуляцию, нет улик. Но так и быть, спускайся во двор, отвезу тебя на свидание с девицами, возьму грех на душу.

На пятачке перед «Россией» – обычная толпа ожидающих сеанса, благо вечер погожий. На автостоянке тоже обычный ряд машин, ожидающий неизвестно кого. Спросить об этом у водителей – обругают, пожалуй; предъявить им милицейское удостоверение – скажут, что ждут жену, любимую тещу, черта лысого или кто им на ум придет.

К стеклам серых «Жигулей» склонились две молодые женщины – их имел в виду Мамедов? Сели, уехали. Должно быть, не они. Где же Асхат? Возле газетного киоска его не видно. Впрочем, издалека в толпе трудно разглядеть, а ближе подъехать – «Коломбину» бомбежники знают «в лицо».

Вот и Асхат появился из двора, сел в машину.

– Здравия желаю! Поехали! Там они, уже час их пасу. Ждут кого или так балдеют, не знаю. Сейчас налево. Вон они, у фонаря! После того как меня били, в первый раз эти девки у «России».

– Что за парни с ними?

– Так, сопляки, всегда здесь толкутся, к женщинам липнут.

– «Жигуля», в котором тебя везли в лес, не видел?

– Нет, старлей. Каждый вечер сюда хожу, как на работу, нету того «Жигуля». Да я его не очень разглядывал тогда. Девок, старлей, бери, допроси, пожалуйста! Они с бомбежниками связаны, у них тут целая мафия, клянусь!

Вот и Мамедов, бывший участковый милиционер, подозревает организованную преступную группу. Только забыл Мамедов законы: «бери, допроси» – на каком основании? Спекулируют водкой, присутствовали при избиении? Все это они будут отрицать, и свидетельств против них нет, кроме показаний Асхата.

Так что же, поглядеть на них и уехать? Незачем было и «Коломбину» мучить.

– Слушай, старлей, брать их надо! Слушай, месяц я ходил, смотрел!

– Спокойно, Асхат. Выходи. Увидишь, что сажаем их в машину, беги к автобусной остановке, езжай в райотдел, жди. Костя, я иду знакомиться с дамами.

Два юных ковбоя – судя по пестрым нашлепкам на куртках и штанах, явившихся в Шиханск прямо из вестерна – ловеласничали с интересующими Мельникова женщинами. Которая повыше ростом, в мешковатом балахоне и клетчатых брюках, с высокой сизой прической, поддерживала беседу, обнадеживала игривым взглядом, отчего юнцы пуще пыжились. Подруга ее оказалась миловиднее и одета была скромнее: длинные каштановые волосы из-под красной вязаной шапочки, легкое коричневое пальто. На кавалеров посматривала насмешливо, иронически щурясь. Мельников подошел к ним.

– Добрый вечер. Девушки, можно с вами посекретничать? А вы, ребята, идите погуляйте.

– Чего-о? А ну сам гуляй отсюда, – выпятил челюсть коротко остриженный акселерат.

Чтобы не терять времени, Мельников раскрыл перед ним удостоверение. И «джентльмены» по-английски, не прощаясь, отвалили.

– Я из уголовного розыска, – пояснил Мельников. – Есть к вам, девушки, вопросы.

– В чем дело? – недовольно насупилась сизоголовая. – Нам некогда… сейчас кино начинается.

– У вас билеты куплены?

– Допустим, есть билеты.

– Допустим или есть?

– Ну, сейчас купим.

– Не купите, еще днем все проданы, так что спешить вам некуда. Документы при себе?

– Зачем в кино документы? Видно же, что шестнадцать нам исполнилось, все кина смотреть разрешается. Дома паспорта есть, конечно, не в Америке живем.

– Дома? Придется съездить.

– А если мы не хотим домой? – с вызовом спросила сизоголовая.

– Тогда приводом доставим в райотдел.

– Еще чего! В чем мы виноваты, вы можете сказать?

– Вас опознал потерпевший как соучастниц преступления.

– Господи, какая чепуха! – хохотнула сизая. Но в серых глазах промелькнула тревога. Ее подруга растерянно моргала на Мельникова. – Мы вот возьмем и не пойдем, тогда как? Руки нам крутить будете?

– Потребуется – скрутим. Но лучше для вас не оказывать сопротивления работнику милиции, а спокойно помочь разобраться, справедливы ли показания потерпевшего.

– Не знаем мы никаких ваших потерпевших! – дернула плечом сизоголовая. Но Мельников ненавязчиво взял ее под руку, и она пошла, ворча и хмыкая. Следом потянулась и Красная Шапочка, держась за рукав подруги.

Подъехал на «Коломбине» Калитин. Мельников пропустил на заднее сиденье Сизую, забрался сам, жестом пригласил Красную Шапочку. Та села беспрекословно, так и не произнеся ни слова.

– Куда мы едем? – спросил Калитин у женщин. – Прошу ваш адрес. Или сразу в райотдел?

– Чего мы там забыли? – взъелась Сизая. – Везите домой, раз вам так надо. Улица Курганная… Везите, мы хотя пятак за автобус сэкономим.

Да, женщина с норовом, но в крутых переделках не бывала, с милицией неприятностей не имела, иначе так легко не согласилась бы сесть в машину. Тонкие губы кривит презрительно, от Мельникова острый птичий нос воротит, но пальцы нервно бегают по сумочке-косметичке. Красная Шапочка косится на Мельникова, как на серого волка. У нее узкое, довольно миловидное лицо, рот великоват, полуоткрыт, как бы левит слова собеседников, а в карих глазах застыл вопрос, словно чего-то не поняла она в окружающем мире. Эта характером явно слабее подруги, вся под ее влиянием. Когда первый испуг минует, обе настрочат заявления, и начальство призовет Мельникова на ковер за нарушение законности. Но ведь надо же найти хулиганов, избивших Мамедова!

– Вот ваша Курганная. А номер?

– Тридцать первый. Прямо перед соседями совестно: милиция домой привела, как какую-нибудь…

– На нас не написано, что мы из милиции, мы же не в форме. И мужчины к вам иногда заходят, верно?

– А вот это не ваше дело.

– Не наше. Мы по уголовным делам. Приехали, выходите. Приглашайте в гости.

– Век бы таких гостей не видать, – фыркнула Сизая и пошла в подъезд.