Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна - Страница 34

— Нет, я так не думаю…

Рослин чуть не задохнулась, заметив появившуюся улыбку на его устах.

— Ты находишь это забавным?

— Мне кажется, любовь моя, что ты придаешь этому слишком большое значение. Тебе всего-то и требуется найти кого-нибудь, кто бы смог убедить этого родственничка, что для его здоровья будет полезнее поискать жену в другом месте.

— Тебя?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Энтони. — Я, возможно, не откажусь оказать тебе подобную услугу.

Рослин чуть не ударила его. Но, сдержавшись, отхлебнула еще бренди, с радостью ощутив вскоре, что это ее немного успокоило.

— Тогда уж выслушай меня внимательно, Энтони Мэлори. Ты предлагаешь сыграть в игру, ставкой в которой будет моя жизнь, а не твоя. Ты не знаешь Джорди, не понимаешь, что он может сделать для того, чтобы наложить лапу на дедушкино наследство. Он ни перед чем не остановится. Он может устроить для меня «несчастный случай», запереть меня под замок и объявить сумасшедшей или придумать что-нибудь еще в этом роде. Что ты сможешь противопоставить этому? Немного припугнуть? Это его не остановит. Его вообще ничто не испугает. У меня есть только один способ защитить себя — выйти замуж за кого-то другого.

Слушая, Энтони вновь наполнил ее бокал и протянул ей бренди. Она, казалось, даже не заметила.

— Что ж, хорошо. Теперь понятно, почему тебе надо было торопиться с замужеством. Но почему именно сейчас, немедленно? Я же понимаю, что ты рискнула репутацией, придя сюда вечером. Что толкнуло тебя на это?

Рослин вздрогнула. Говоря откровенно, она до сих пор больше думала об опасности, исходящей от Джорди. То, что и само появление в этом доме представляет какую-то угрозу для ее планов, в голову не приходило.

— Джорди обнаружил мое убежище. Вчера вечером его людям удалось опоить меня и похитить прямо из дома Франсес.

— Лети все в ад, если это так!

— Проснувшись сегодня утром, — продолжала Рослин, не обращая внимания на его восклицание, — я обнаружила, что заперта в какой-то незнакомой комнате, где-то в районе порта. Джорди заранее подкупил священника и ждал только его прихода. Если бы я не выпрыгнула из окна…

— Боже милосердный! Неужели ты говоришь все это серьезно, женщина? Этого не может быть!

Рослин перестала ходить по комнате и бросила на собеседника взгляд, в котором читалось откровенное презрение.

— Уверена, что в моих волосах еще полно соломы, попавшей туда во время моего бегства на телеге. Я слишком долго добиралась до дома и не успела как следует привести себя в порядок. Я бы представила тебе доказательство, но, к сожалению, со мной нет Нетти, чтобы снова уложить волосы после того, как я их распущу. А твой Добсон вряд ли мне в этом сможет помочь. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу покинуть твой дом в растрепанном виде, будто я… Как будто…

Энтони затрясся от смеха, наблюдая, как она силится, но никак не может выговорить последнюю, слишком откровенную для нее фразу. Рослин смолкла, резко повернулась к нему спиной и направилась к выходу. Но покинуть комнату ей не удалось. В одно мгновение Энтони оказался рядом с ней, сильная рука скользнула по плечу девушки, прижимая ее к двери.

— Разве я сказал что-то недопустимое? — спросил он самым невинным тоном, склоняясь к самому ее уху.

Ответом был весьма чувствительный удар локтем в грудь. Неожиданно болезненный при столь близком расстоянии, он заставил вскрикнуть даже такого тренированного спортсмена, как Энтони. Не скрывая удовлетворения, Рослин выскользнула и отошла подальше, переводя дыхание.

— Полагаю, что вы уже достаточно повеселились, сэр Энтони. Я думала, наша встреча отнимет всего несколько минут и будет полезной, а вместо этого потратила массу времени на никому не нужные объяснения. У подъезда меня ждет извозчик, и мне предстоит долгая поездка. Вы, кажется, тоже спешите. Так что давайте завершать. Не будете ли вы так любезны назвать обещанное имя?

Долгая поездка? Эти слова насторожили, даже испугали Энтони.

— Но ты же не уезжаешь из Лондона, — спросил он, прислонясь к дверному косяку.

— Уезжаю, и непременно. Неужели ты думаешь, что мне можно оставаться здесь после того, как Джорди меня выследил?

— Но, уехав, ты лишишь своих поклонников возможности даже видеть тебя. Как же ты собираешься подвигнуть одного из них на то, чтобы он сделал тебе предложение?

— Черт побери! Ты говоришь так, будто у меня есть время на ухаживания! — раздраженно выпалила Рослин, которая уже теряла терпение из-за его бесконечных вопросов. — Предложение я сделаю сама. Требуется лишь, чтобы ты назвал мне имя того, кому оно может быть адресовано.

Последнюю фразу девушка произнесла медленно, со злостью выделяя каждое слово. Все выглядело более чем серьезно. Энтони понял, что ему следует изменить тактику. Но как? Не найдя сразу ответа на этот вопрос, он немного растерялся. Нет, имя самого достойного претендента на руку Рослин он, конечно, не назвал бы, если бы и выполнил свое обещание определить такового. Но скажи он об этом вслух, она молниеносно выскочит из комнаты и уедет одному Богу известно куда. Кстати, может, стоит спросить, куда она направляется? Нет. Очевидно, она уже по горло сыта его вопросами и увертками. Лучше попытаться потянуть время, пока что-нибудь не придет в голову. Он подошел к ней поближе и указал рукой на массивное кресло у камина.

— Присядь, Рослин.

— Энтони… — начала она предупреждающе.

— Пойми, все это не так просто.

Глаза девушки сузились, в них читалось явное недоверие.

— Времени для того, чтобы отличить правду от пустых сплетен было достаточно. А это единственное, что от тебя требуется. Ты же обещал.

— Я просил неделю, как ты помнишь.

— Значит, ты не… — начала она с явной тревогой.

— Напротив, — поспешил прервать ее Энтони. — Но тебе вряд ли понравится то, что мне удалось выяснить.

Рослин тяжело вздохнула и, не обращая внимания на предложенное кресло, опять принялась расхаживать по комнате.

— Тем не менее рассказывай.

Энтони тем временем лихорадочно напрягал память, стараясь припомнить всю грязь, которую ему когда-либо доводилось слышать о претендентах на ее руку. Начать он решил с единственного пришедшего ему в голову достоверного факта, надеясь в ходе его изложения почерпнуть вдохновение для дальнейшей беседы.

— Помнишь, я тебе говорил, что Дэвид Флеминг отказался участвовать в дуэли? Оказывается, бедняга опозорился тогда не просто как трус, но еще и… как бы это сказать…

— Довольно! Конечно, была замешана какая-то женщина? Не самый большой сюрприз для меня.

— В том-то и дело, дорогая, что ссора произошла не из-за женщины, а из-за мужчины, хотя причиной и была любовь.

Рослин замерла. Возникшей в результате замешательства короткой паузой Энтони воспользовался, чтобы еще раз наполнить бренди ее успевший уже опустеть бокал.

— Ты имеешь в виду, что он…

— Боюсь, что это именно так.

— Но мне он показался таким… таким… О, ладно, теперь это не имеет значения. Он, конечно, не подойдет.

— Данстэнтона тоже можешь вычеркнуть из своего списка, — продолжал он, рассчитывая, что, уехав из Лондона, Рослин не сможет проверить его утверждение. — Этот парень на днях объявил о своей помолвке.

— Невероятно! — воскликнула изумленная девушка. — Да ведь еще неделю назад он приглашал меня в театр. Правда, потом отменил приглашение, но… Ладно, даже неплохо, что мой список сократился. А что ты скажешь о Саваже?

Здесь уж Энтони вдохновила ассоциация, возникшая у него при звучании этого имени[2].

— Этот совсем не подходит тебе, дорогая. Похоже, что он во время бесшабашной юности проникся звучанием собственной фамилии. Этот человек настоящий садист.

— О, не слишком ли ты…

— Но это правда. Ему доставляет удовольствие причинять боль тем, кто слабее, — животным, женщинам. Слуги страшно запуганы его…

— Ладно, можешь не вдаваться в подробности. Есть еще лорд Вартон, которого даже твоя племянница рекомендовала мне, и сэр Артемус.