Маршал Сталина. Красный блицкриг «попаданца» - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 3

– Наигрались? – с плохо скрываемой усмешкой, уколол Тухачевского Войцеховский. – Впрочем, признаюсь, форма выглядит отменно.

– Я рад, что смог сделать вам приятно.

– Но вы ведь пришли не только для этого? Что вас привело ко мне?

– Ваша позиция. Всем известно, что начальник Генерального штаба армии Чехословакии является одним из лидеров борцов за независимость Чехословакии. И я от лица Советского Союза хочу предложить вам сотрудничество в этом вопросе.

– Что?! – вспыхнул Войцеховский.

– Не заводитесь. Я все объясню, – быстро произнес Тухачевский и, дождавшись кивка Сергея Николаевича, продолжил: – Я не собираюсь вас агитировать для работы в НКВД. Это было бы глупо и бессмысленно. Тем более что вопрос стоит иначе – Советский Союз интересует в нашем с вами сотрудничестве только борьба за сохранение независимости Чехословакии.

– Вот как? Почему?

– Потому что Чехословакия – ключ к мировой войне. Если Чехословакия падет к ногам Германии, а все к этому и идет, то Германия получит ресурс для самостоятельного решения Польского и Французского вопросов. Без Чехословакии Германия, даже после присоединения Австрии, слишком слаба, чтобы явно угрожать миру.

– И Советы хотят, чтобы Чехословакия защитила их? – с легкой усмешкой произнес Войцеховский.

– Нет. Советы хотят, чтобы Чехословакия защитила сама себя, и они готовы ей в этом всемерно помочь. Но ваш президент и кабинет министров…

– И вы пришли ко мне? – перебил Тухачевского Войцеховский.

– Да. Мы хорошо знаем вашу репутацию честного человека, который не привык сдаваться без боя.

– К офицеру, который не сдается без боя, а не к предателю, – с нажимом произнес Войцеховский. – Если вы не знаете, я присягал защищать Чехословакию ценой своей жизни.

– Никто не просит вас нарушать присягу. Напротив, мы предлагаем вам ее выполнить, ибо президент и кабинет министров, видимо, о ней позабыли. – С этими словами Тухачевский достал из внутреннего кармана кителя письмо и передал его Войцеховскому.

– Что там?

– Мне не известно, но оно адресовано вам. Я понимаю, что все это выглядит очень неожиданно и довольно дерзко, однако мы должны попробовать спасти Чехословакию. И вы нужны своей стране.

Войцеховский потер лоб и тяжело вздохнул.

– Мне нужно подумать. Все это так странно…

– Я буду в Чехословакии еще неделю. Если вы не против, то перед отъездом я хотел бы обсудить поднятый вопрос уже на другом уровне, а не столь спонтанно.

– Хорошо. До конца недели я дам вам свой ответ.

– Прекрасно. Очень надеюсь на то, что он будет положительным. Честь имею! – кивнул Тухачевский и по старой, еще дореволюционной, моде покинул кабинет генерала чеканным шагом, оставив Войцеховского в глубокой задумчивости. Прошло минут пять, пока он смог собраться с мыслями и вскрыть конверт, где обнаружил, к своему удивлению, письмо от Иосифа Сталина, предлагавшего отбросить все старые обиды и постараться совместными усилиями спасти Европу от страшной войны, а Чехословакию от германского плена. «Час от часу не легче», – пронеслось у Войцеховского в голове, но совершать резких поступков он не стал. Нужно было все взвесить…

Он поднял трубку телефона:

– Вацлав, – обратился Сергей Николаевич к адъютанту, – позвони в гараж, вызови машину. Я через пятнадцать минут выезжаю.

– Будет сделано, господин генерал.

После чего Войцеховский снова впился глазами в письмо, пытаясь найти в нем подвох. «Что же это? Как же такое могло произойти? И опять же эти золотые погоны…» – проносились в голове у генерала мысли буйным табуном. «Но если это все правда, то у нас еще есть шанс… маленький, призрачный, но шанс на независимость».

Глава 3

5 июня 1938 года. Лондон. Кабинет главы Foreign-office лорда Идена

– Проклятые лягушатники! – швырнул газету на стол министр иностранных дел Великобритании. – Как они вообще на это решились?!

– Сэр… – попытался возразить Эрик Фиппс[6].

– Как вы это допустили?!

– Мы сделали что могли, сэр, – понуро опустив голову, стоял перед лордом Иденом посол Великобритании во Франции. – Но заблокировать парламентское большинство не смогли. Тем более эти профсоюзные волнения. Стачки.

– Из-за чего они произошли? Вы ведь мне говорили, что все под контролем.

– Официально – рабочие выступили против попыток президента противодействовать созданию нового левого правительства, которое в сочетании с левым парламентским большинством позволяло бы очень серьезно изменить политический курс Франции. Фактически получается, что после того, как мы продавили отказ от идеи нового состава правительства с министрами-коммунистами, эти профсоюзы и взорвались. Начались волнения с беспорядками. Господин Либрен даже стал серьезно опасаться стихийных баррикад на улицах, так как тяжелый финансовый кризис усугублялся политическим. А потом кто-то пустил слух, что если правительство Франции будет по-настоящему левым, то это позволит заключить с Советским Союзом выгодные контракты, а значит оживить экономику Франции. Дать ей глоток свежего воздуха – новые рынки сбыта. И нас вежливо попросили не вмешиваться, дабы чего дурного не вышло.

– И вы отступили? – с усмешкой произнес лорд Иден.

– А что мы могли сделать? – развел руками посол. – Весь Париж буквально кипел. А потом, когда новое правительство утвердили, оказалось, что слухи о возможном экономическом сотрудничестве с Советским Союзом были не блефом.

– Хорошо, – немного успокоился лорд Иден. – Что там на самом деле произошло?

– Точно мы выяснить не смогли, однако есть все основания на игру наших коллег из Москвы. Правда, стиль работы на них не очень похож.

– Не похож? Думаете, им кто-то помог?

– У нас есть всего два варианта: или им помог кто-то опытный, или они перешли на иной уровень мастерства. Своих противников недооценивать, конечно, не стоит, но мне не очень верится в то, что советская разведка столь быстро достигла такого серьезного уровня. Это ведь не бывшего царского генерала ударить дубинкой по голове и вывезти в Россию в чемодане. Тут требуется серьезная и тонкая работа. Кроме того, по нашим сведениям, после трагической гибели Литвинова его пост занял Молотов, который совершенно не сведущ в дипломатической работе, каковая полностью просела, будучи и при Литвинове на очень скромном уровне. Он ведь, как вы помните, занимался не столько советской дипломатией, сколько…

– Я помню, – прервал его лорд Иден. – Не мог ли это быть Иностранный отдел?

– Возможно. Слуцкий человек профессиональный, но к опытному руководителю должны прилагаться толковые исполнители. А раньше ИНО не демонстрировала высокий уровень мастерства в столь сложных операциях. Рост уровня квалификации обычно происходит плавно.

– А вы не думаете, что вся эта операция могла быть сущей авантюрой, которая удалась лишь случайно?

– Да, это допустимо. Но мне не очень хочется доверять случайностям, а потому я склоняюсь к версии помощи им более опытными игроками.

– Вы видели этот договор? – переменил тему лорд Иден. – В газете ничего толком не написано. Так – общие фразы. А мне хотелось бы понять – о чем конкретно там говорится. Есть какие-нибудь интересующие нас зацепки?

– Французы с советской делегацией шептались без особенной огласки, – пожал плечами Эрик Фиппс. – И нас никто на те встречи не приглашал.

– Эрик, давайте обойдемся без кокетства. Вы ведь не пустили это дело на самотек? – с легким раздражением спросил лорд Иден. – Или пустили?!

– По своим каналам я смог получить фотокопию французского договора.

– Прекрасно!

– Ничего прекрасного там нет. Эти Ориоль с Мендес-Франсем нагородили такое, что у меня поначалу от ярости дух захватывало…

– Говорите конкретно! – начал выходить из себя лорд Иден.

– Советскому Союзу был открыт огромный промышленный кредит в семь миллиардов франков[7] с рассрочкой погашения в пятнадцать лет, который Советы могут потратить только на приобретение промышленного оборудования. А это в пять раз больше, чем предложили им боши в своей кредитной линии от тридцать пятого года. Под обеспечение этого займа правительство Франции уже инициировало выпуск билетов казначейского обязательства. И это катастрофа… Ведь учитывая сумму кредита и то, как его преподносит правительство, Франция сможет закрыть бюджетный дефицит по наиболее важным направлениям как минимум на год, а то и на два. Кроме того, ничто не мешает французам расширить Советскому Союзу кредитную линию, которая нужна им самим намного больше, чем Советам. Да и отсутствие открытой информации по условиям кредита позволяет французскому правительству маневрировать в довольно широком пределе.