Опасное лето ( илл.) - Янссон Туве Марика - Страница 8

— Муми-папа! — прошептала она.

— М-м-м… — просопел из-под перины папа.

— Я что-то волнуюсь.

— Все будет хорошо, вот увидишь, — пробормотал папа и снова зевнул.

А мама лежала, вглядываясь в лес… И наконец задремала.

Прошел, наверное, целый час.

Серая тень скользнула по полу и замерла возле кладовки. Это была Эмма. Собрав все свои старческие силы, удесятеренные гневом, она вытащила палку из дырки в крыше чулана и забросила ее далеко в воду.

— Я им покажу, как разрушать суфлерскую будку! — бормотала Эмма себе под нос.

Мимоходом она схватила со стола банку с сахаром и, высыпав содержимое в карман, отправилась спать в свой угол.

Освобожденный от швартов, дом тотчас поплыл по течению. Переливающаяся гирлянда из синих и красных лампочек еще некоторое время мелькала среди деревьев. Но вскоре и она исчезла, и лишь луна молочным светом заливала лес.

Пятая глава

О том, что бывает, когда свистят в театре

Фрекен Снорк проснулась от холода. Ее челка была совершенно мокрая. В деревьях клубился туман, в двух шагах уже ничего нельзя было разглядеть. Влажные, черные, как уголь, стволы облепили мхи и лишайники, за ночь они сделались совершенно белыми.

Фрекен Снорк еще глубже зарылась головой в перину и попыталась досмотреть свой приятный сон: ей снилось, что мордочка у нее совсем маленькая и необыкновенно очаровательная. Но заснуть ей так и не удалось.

Внезапно ей почудилось что-то недоброе. Встревоженная предчувствием, она огляделась.

Деревья, туман, вода. А дома нет! Дом исчез! Их с Муми-троллем бросили на произвол судьбы! На мгновение фрекен Снорк утратила дар речи. Затем начала осторожно трясти Муми-тролля.

— Спаси меня, — шептала она, — милый, добрый, спаси меня!

— Это что, новая игра в спасение? — сонно спросил Муми-тролль, приподнимаясь.

— Нет, это взаправду! — фрекен Снорк глядела на него почерневшими от страха глазами.

Кругом капало. «Кап-кап-кап», — лепетали капли, разбиваясь о темную воду. За ночь опали лепестки цветов на деревьях. Было холодно. Прижавшись друг к другу, они долго сидели, не двигаясь. Фрекен Снорк тихо плакала, уткнувшись в перину. Наконец Муми-тролль встал и машинально снял с ветки корзину с едой.

Она была набита маленькими аккуратными бутербродиками, завернутыми в шелковистую бумагу. В каждом свертке по два. Муми-тролль сложил бутербродики рядом один к одному, но есть ему не хотелось.

Но тут он увидел надписи на свертках: их сделала мама. На каждом стояло либо «Сыр», либо «Только с маслом», либо «Дорогая колбаса», либо «С добрым утром!». На самом большом пакете мама написала: «Это от папы». В нем оказалась банка крабов, которую папа берег с весны.

И Муми-тролль сразу понял, что это приключение не такое уж опасное.

— Ну, хватит слез, давай-ка лучше съедим бутерброды, — сказал он. — Будем пробираться дальше через лес. И расчеши челку, ведь ты такая красивая. Мне нравится смотреть на тебя.

Весь день Муми-тролль и фрекен Снорк перебирались с дерева на дерево. Наступил уже вечер, когда они наконец заметили, что под водой растет зеленый мох; вскоре они разглядели покрытую тем же мхом твердую землю.

О, как чудесно снова стоять на земле, в настоящем еловом лесу, зарываясь лапами в настоящий мягкий мох! В вечерней тишине куковали кукушки, а под плотной сенью елей вились полчища комаров. (К счастью, комару не под силу прокусить шкуру муми-тролля!)

Муми-тролль с удовольствием растянулся на поросшей мхом земле. Ему казалось, что голова его все еще кружится оттого, что мимо несется и несется быстрый поток воды.

— Я притворюсь, будто ты похитил меня, — прошептала фрекен Снорк.

— Да так оно и есть, — дружелюбно ответил Муми-тролль. — Ты отчаянно кричала, а я все равно тебя похитил.

Солнце зашло, но в июне настоящей темноты не бывает. Ночь была прозрачной, сказочной, полной волшебства. Под елями мелькнула искорка и вспыхнул огонек. Это был маленький костер из хвоинок и веточек, а вокруг костерка толпилось множество крохотных обитателей леса, они пытались столкнуть еловую шишку в огонь.

— У них что, костер в честь летнего солнцестояния? — спросила фрекен Снорк.

— Похоже, что так, — грустно согласился Муми-тролль. — А мы с тобой позабыли, что сегодня день летнего солнцестояния.

Муми-тролля и фрекен Снорк охватила тоска по дому…

Обычно ко дню летнего солнцестояния папа припасал пальмовое вино. На берегу моря зажигали костер, и все обитатели леса и долины приходили взглянуть на него. Дальше по берегу и на островах горели и другие костры, но костер муми-троллей всегда бывал самым большим. Когда он разгорался в полную силу, Муми-тролль входил в теплую морскую воду, купался и плавал, нырял под волны, и любовался огнем.

— Костер отражался в воде, — вспоминал Муми-тролль.

— Верно, — отозвалась фрекен Снорк. — И когда он догорал, мы собирали девять самых разных цветов и клали их под подушку. Ведь по поверью все, что приснилось, сбудется — только нельзя проронить ни словечка, пока собираешь цветы, и потом тоже…

— А тебе снились когда-нибудь вещие сны? — спросил Муми-тролль.

— Еще бы, — кивнула фрекен Снорк. — И всегда что-то приятное.

Еловый лес вокруг поредел и внезапно расступился, открыв небольшую низину, заполненную густым молочным туманом, будто чашка молоком.

Муми-тролль и фрекен Снорк в испуге остановились на опушке. Они разглядели домик. Труба и столбики калитки были увиты гирляндами.

В тумане послышался звон колокольчика, затем наступила тишина, потом снова раздался звон колокольчика. Но из трубы не шел дым, и в окне не мерцал огонек.

А что же происходило в это печальное утро на борту плавучего театра? Конечно же, больше всех горевала Муми-мама. Она не притрагивалась к еде, и, сидя в качалке, беспрестанно повторяла:

— Бедные детки, мой бедный сынок! Одни-одинешеньки… Наверное, они никогда не найдут дорогу домой! Подумать только, что будет, когда наступит ночь и закричат совы…

— Раньше августа они не кричат, — успокоил ее Хомса.

— Все равно, — плакала мама. — Всегда кто-то страшно кричит…

Муми-папа печально посмотрел на пробоину в потолке.

— Это я виноват, — сказал он.

— Не кори себя, — сквозь слезы утешала его мама. — Наверно, тебе попалась старая и гнилая палка. Кто же мог знать? Нет, Муми-тролль и фрекен Снорк наверняка найдут дорогу домой! Конечно, они вернутся домой!

— Если их не съедят, — пролепетала малышка Мю. — Муравьи-то уж, наверно, покусали их так, что они теперь стали толще апельсинов!

— Ступай играть, а то останешься без сладкого, — сказала Мюмла.

Миса оделась в траур и, усевшись в угол, горько плакала.

— Ты что, в самом деле так их жалеешь? — сочувственно спросил Хомса.

— Нет, самую малость, — ответила Миса. — Но я пользуюсь каждым удобным случаем, чтобы поплакать…

— Понятно, — сказал Хомса и попытался представить себе, как же такое случилось.

Он обследовал дыру в крыше чулана, весь — пол в зале и вдруг под ковром обнаружил какой-то люк. Он вел прямо в черную клокочущую воду. Хомса был заинтригован.

— Может, мусоропровод? — рассуждал он. — Или вход в бассейн? А что, если отсюда они выбрасывали своих врагов?

Почему-то никто не обратил внимания на его находку. Только малышка Мю легла на живот и стала смотреть в воду.

— Пожалуй, это точно люк для выбрасывания врагов, — сказала она. — Прекрасная ловушка для маленьких и больших негодяев!

Весь день она так пролежала на животе, сводя глаз с таинственного люка, в надежде увидеть негодяев, но, к сожалению, ни одного не увидела.