КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2 - Мальцева Валентина - Страница 16

— Но ты ведь не мог знать, что я появлюсь?

— Я надеялся, — улыбнулся Мишин. — Не имея права, не понимая, на что именно, но надеялся, ждал, предчувствовал… Я был в таких местах и ситуациях, из которых мало кто выбирался с уцелевшей головой на плечах. Но я все-таки возвращался. Наверное, мне просто везло. Но знаешь, почему-то я не испытывал при этом счастья и всякий раз задавал себе один и тот же вопрос: «Зачем я это сделал?»

— Просто тебе не к кому было возвращаться, — тихо откликнулась Ингрид.

— Ты права. Благодаря тебе я теперь знаю ответ, Ингрид. И мне хорошо от того, что я его знаю.

— И все равно ты уходишь?

— Поцелуй меня, Ингрид.

— Почему ты не попросил меня об этом раньше? Десять минут назад, когда я проснулась? Ведь ты же хотел, чтобы я тебя поцеловала, правда? Ты очень хотел…

— Почему ты все знаешь? Откуда в тебе такое?

— Кажется, сейчас я готова проклясть себя за это.

— Ради Бога, только не становись моей первой женой!

— Постараюсь…

— Ты о чем-то жалеешь, Ингрид?

— Только об одном — что в сутках всего двадцать четыре часа. По-моему, на Нептуне одни сутки длятся девять земных месяцев. Или десять…

— Полетим на Нептун?

— Конечно! — воскликнула женщина. — Дай мне только несколько минут на сборы.

— Никаких нескольких минут! — пробормотал Мишин, притягивая Ингрид к себе и чувствуя, как обжигающе горячи ее губы. — Начинай сборы прямо сейчас. И не спеши — путь предстоит неблизкий…

5. ГЛАВНОЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА СОВЕТСКОЙ АРМИИ. ГРУППА «ДЫМ»

Апрель 1978 года

…Их было пять человек, каждый из которых в любую минуту имел шанс оказаться вызванным по условному сигналу на конспиративную квартиру и спустя тридцать два часа отправиться в туманный город Лондон. Пять профессионалов высочайшего класса, натасканных на полигонах, в учебных классах и в инженерно-технических лабораториях, как боевые бульдоги, и одинаково спокойно и даже философски переносивших как чужую боль, так и собственную.

Пять суровых характеров, выпестованных и натренированных в экстремальных условиях постоянной борьбы и выживания, когда высшей целью ставилось выполнение задания, а главными инструментами реализации — полное подчинение дисциплине, железная воля и доведенный до биологического совершенства инстинкт самосохранения.

Несмотря на то что все пятеро работали на одну организацию, давали одинаковую присягу и исповедовали схожие идеалы, они никогда не были знакомы друг с другом. В обычных обстоятельствах их вполне могли связывать контакты по службе, совместные увлечения, дружба домами и прочие проявления естественной для любого человека бытовой коммуникабельности. Но эти люди функционировали в принципиально иной среде обитания, а потому рассматривали любой контакт исключительно через призму выживания.

За каждым из них тянулся длинный шлейф хладнокровных убийств, отчаянных вылазок в стан идеологического врага, дерзких похищений, участия в операциях, неизменно сопряженных с колоссальным риском для собственной жизни. Тем не менее ни один из пятерых никогда не числился ни в одной из криминальных картотек уголовником-рецидивистом или профессиональным убийцей. Наоборот, все пятеро пользовались колоссальным уважением, их труд оценивался и, соответственно поощрялся по самым высоким критериям. Этими людьми дорожили так, как дорожат голосами выдающихся оперных певцов или ступнями легендарных танцовщиков, приносивших в казну валюты больше, чем огромные предприятия с многотысячными производственными коллективами и конструкторскими бюро. Разными и, как правило, неординарными людьми с глубокими знаниями и огромным жизненным опытом в их сознание кропотливо и последовательно вколачивалась одна и та же мысль: «Вы — избранные, вы — элита, вы — посвященные, а потому вы не принадлежите себе, поскольку ваша жизнь целиком отдана служению высшим идеалам Отчизны». Со временем они настолько свыкались с этой нехитрой, отнюдь не новой, но необычайно ЛИПУЧЕЙ философией, что отказ от нее был бы равносилен для каждого из этой пятерки нравственному самоуничтожению. При этом они вовсе не были примитивными фанатиками, что, собственно, и не требовала специфика их работы. Наоборот, подготовка каждого требовала таких колоссальных затрат, что искусство ВЫЖИВАТЬ преподносилось им как второй по значимости, после выполнения задания, критерий профессионализма. С самого начала эти люди были избавлены от необходимости тривиальных поисков смысла жизни — он был соответствующим образом ПРЕПОДНЕСЕН им, причем в такой неординарной и привлекательной форме, что практически исключал возникновение проблем с собственной совестью.

Подлинные имена этих людей были известны только трем высшим руководителям Главного разведывательного управления — начальнику ГРУ, шефу Главного управления разведки и его первому заместителю. Как, впрочем, и места рождения этих людей, возраст, образование, семейное положение и другие казалось бы ничего конкретно не значившие автобиографические данные, являвшиеся тем не менее государственной тайной, разглашение которой считалось тягчайшим должностным преступлением и каралось смертной казнью без суда и следствия.

Повседневная жизнь, которую в пределах собственной страны вел каждый из них, была настолько обычной и естественной, что вычислить истинный характер их занятий было невозможно даже теоретически. Ни один из них ни разу в жизни не переступал порога организации, которая могла иметь даже косвенное отношение к ГРУ или Министерству обороны. Ни разу в жизни они не носили военную форму и не встречались с людьми, которые могли бы быть опознаны как сотрудники секретной службы. Одним словом, даже у себя дома, в своей родной стране они были «кротами» — глубоко законспирированными стратегическими агентами, внедренными в конкретную среду обитания на максимально длительный срок.

Они жили, работали, записывались в поликлиники и библиотеки, занимались спортом, оплачивали счета за электричество и телефон, получали два раза в месяц зарплату и пользовались летними отпусками как самые обычные советские граждане, под именами, с которыми, собственно, и появились на свет. У них были непридуманные, незалегендированные, а самые что ни на есть настоящие родители, школьные товарищи, подруги, друзья по работе… Каждый из пяти агентов, как это бывает в жизни любого человека, имел свою жизнь, свое прошлое, свои взгляды, свою дорогу в обществе… Один получил высшее образование и трудился в стенах средней руки НИИ, второй имел диплом об окончании техникума связи и каждое утро отправлялся автобусом на завод, третий занимался тренерской работой, воспитывая мальчишек в секции вольной борьбы, четвертый работал оформителем в городском управлении торговой рекламы, пятый являлся лектором в обществе «Знание». Внешняя ЗАУРЯДНОСТЬ ПРИКРЫТИЯ агентов была результатом кропотливого труда аналитиков и экспертов, планировавших каждый этап их жизни, мельчайшие детали быта с такой тщательностью, словно речь шла о состыковке компонентов многоцелевого космического аппарата. Понятно, что эти люди жили с целым рядом ограничений, одно из которых являлось наиболее принципиальным — ни при каких обстоятельствах не обзаводиться семьей. А потому о каждом контакте, который мог расцениваться их непосредственным куратором как романтическая, интимная связь, они были обязаны немедленно ставить его в известность. Правила игры, на которую они обрекли себя пожизненно, были суровыми: сокрытие информации такого рода автоматически расценивалось как нарушение контракта, подписанного в свое время каждым из них с руководителем ГРУ. В этом типовом контракте было тридцать шесть пунктов, каждый из которых начинался фразой «агент не имеет права…» и заканчивался «…в случае невыполнения — немедленная ликвидация».

Таким образом, эти пятеро, которых в верхушке ГРУ называли «агентами внедрения», были практически НЕ- ВЫЧИСЛЯЕМЫ. Они разумно, только в случае крайней необходимости и с необыкновенно высокой степенью эффективности использовались руководством как в разведке, так и в контрразведке. Причем использовались с заданиями, рассчитанными не более чем на пять-шесть дней — то есть именно на такой период, чтобы их отлучка на работе, которая обставлялась как служебная командировка, не могла вызвать даже тени подозрений. В своей стране и за ее пределами все пятеро были совершенно незаменимы в вопросах молниеносных и не вызывающих подозрений ликвидаций или похищений — в зависимости от сути приказа — людей, вышедших из-под контроля.