Круиз - Азерников Валентин Захарович - Страница 3

– Товарищ… – постучала она ему по плечу.

Капустин рывком сел.

– Что? Где горит?

– Где горит? – испуганно переспросила уборщица и оглянулась.

– А-а… – пришел в себя Капустин. – Нет, уже не горит. Потушили уже.

– Где?

– Там. Во сне.

– Господи, напугал… – сказала уборщица. – А чего это вы тут спите?

– Там это… сосед храпит. Сил нет.

– Толстый, наверное?

– Да, очень. Вот такой, – и Капустин показал – какой.

В это время открылась дверь каюты и выглянула Светлана Николаевна. Посмотрев на Капустина, стоящего с разведенными в стороны руками, и на уборщицу, она сказала нежно:

– Дорогой, я уже проветрила, можешь заходить…

За завтраком Капустины хмуро молчали.

За соседним столиком тоже молча сидели четверо преферансистов. Подошел официант с кофейником.

– Кофе?

– Я – пас, – сказал один.

– Я – вист, – сказал другой.

Теплоход пришвартовался к румынскому порту Констанца. Играла музыка. Туристы спускались по трапу, рассаживались по автобусам.

Кремнева считала выходящих. Когда по трапу сошел последний турист, она сказала Гобели:

– Четырех не хватает.

Недостающих она нашла в одном из салонов, где те сосредоточенно играли в преферанс. На столике около каждого лежали румынские леи.

– Товарищи, вам что, – сурово спросила Кремнева, – отдельное приглашение? Так отдыхать дома можно.

– Нельзя, – сказал тот, кто сдавал. – Там на рубли, здесь – на валюту.

В холле гостиницы Кремнева раздавала ключи от номеров.

– Капустины… – она протянула им ключ.

Сначала никто из них не брал его, предоставляя это другому, потом оба протянули руки одновременно.

Капустины вошли в свой номер, огляделись. Поставили сумки: он к одной стене, она – к другой. Кровати были соединены вместе.

– Так, – сказала она. – Этого еще не хватало. Помоги раздвинуть, что ли…

– Не утруждайся, – ответил он, взял свою сумку и вышел.

Внизу он встретил Нелю.

– Ну как? – спросила она. – Все устроилось? С вашей однофамилицей.

– Более или менее. Вы не хотите погулять перед сном? Если, конечно, я не нарушаю ничьих планов.

– Нарушаете. Но это как раз и хорошо…

Выходя из отеля, они наткнулись на Кремневу. Она криво усмехнулась и сказала:

– Вы, конечно, как хотите, но я бы вам не советовала.

…К отелю они вернулись, когда он уже был погружен в темноту. Сквозь стеклянную витрину Неля увидела, что в полутемном холле в кресле сидит Дима.

– Боюсь, планы остались не нарушены, – сказала Неля. Капустин прильнул носом к стеклу.

– Он?

– Он, – сказала Неля.

Капустин протянул было руку к звонку.

– Не надо, – Неля отвела его руку. – А то опять до утра выяснять отношения. И так каждую ночь не высыпаюсь.

– И вы тоже? Ну нет, так просто мы им не дадимся…

Светлана Николаевна проснулась рано. Отель еще спал. Она посмотрела на часы. Встала, выглянула в окно. На площадке перед отелем выстроились в ряд автобусы, на которых они приехали.

Она пошла вдоль автобусов, заглядывая в окна. В предпоследнем она заметила, что спинки двух сидений откинуты. Снизу не было видно, кто там находится. Она огляделась и, убедившись, что никто ее не видит, встала на колесо.

В креслах спали Капустин и Неля.

Автобусы мчались по шоссе. Капустин и Светлана Николаевна ехали в разных автобусах.

В Синае автобусы остановились на площади, откуда вверх поднималась канатная дорога. Туристы вышли из автобусов и двинулись к кабинкам канатной дороги. Когда размещались по кабинкам, Капустин сел рядом со Светланой Николаевной.

Светлана Николаевна отодвинулась.

– Не смей прикасаться!

– Света…

– И не смей обращаться ко мне по имени.

– Товарищ Капустина…

Кабинка пошла вверх.

– Я не Капустина. Я возьму девичью фамилию.

– Но пока мы еще не развелись.

– Тебя это не останавливает.

– Света…

– Я же просила.

– Светлана Николаевна… Ну что за глупая ревность.

– Ревность? Не смеши меня. Ты свободный человек, путайся с кем хочешь. Но не при всех. Не ставь меня в дурацкое положение. Я понимаю, на меня тебе наплевать, но ты бы хоть о нем подумал. Он же влюблен в нее, это за версту видно, а ты… Я не знала, что ты так циничен.

– Светочка, да что с тобой?

– Уйди, прошу тебя!

– Куда? – Он посмотрел вниз – под ними была пропасть. – Ты терпела столько лет, потерпи еще пять минут,

– Негодяй… Права мама: прежде чем выходить за вас замуж, надо с вами развестись – иначе не узнаешь.

– Иногда твоя мама высказывает здравые мысли.

– Оставь в покое маму! Мало того, что ты мне испортил жизнь…

– Ну вот, опять двадцать пять, – перебил он ее.

Кабинка остановилась.

– Если бы мы были дома, – сказала она выходя, – я бы сегодня же уехала. Но поскольку это невозможно, возьми себя в руки и веди прилично. Хотя бы до государственной границы.

Наверху, посреди площади перед отелем, стоял маленький мальчик и плакал. Светлана Николаевна огляделась, родителей не было видно.

– Ты что? – присела она перед ним, – потерялся? – Он посмотрел на нее и заплакал еще сильнее. – А где же твои родители, а? Папа? Мама? – Мальчик заревел пуще прежнего. – Ну перестань плакать, придет сейчас твоя мама. – Она снова огляделась. Никто не шел. – А как тебя зовут? А? Ну имя у тебя есть?… Не понимаешь… Ну я вот, я – Светлана. Тетя Света. – Она протянула ему руку. – А ты?

Он посмотрел на протянутую руку и снова заплакал.

– Ну а я по-румынски не понимаю, видишь, какая история. – Она погладила его по голове. Чувствовалось, что она не часто имела дело с детьми.

Мальчик затряс ногой.

– Ты что?… Ты, наверное, это хочешь?… Не знаю, как это по-вашему… Пи-пи?

Он закивал головой.

– Да… Ну а где же тут?

Она огляделась. Туалета нигде не было видно. Да и места подходящего тоже. Она направилась с ним к кафе.

В холле были две двери, на одной был нарисован мужчина, на другой – женщина.

– Ну вот, – сказала она мальчику. – А ты сам-то справишься?

Он потянул ее за руку.

– Нет, ну погоди, куда же ты меня тянешь? Это же для мужчин. Может, мы лучше сюда пойдем? – она быстро направилась к другой двери, но остановилась в нерешительности.

Мальчик снова заплакал.

Она в растерянности оглянулась, ища помощи, и увидела Капустина, который с интересом наблюдал за ней.

– Слушай, пойди с ним. Туда. – Она мотнула головой. – А то сейчас несчастье будет.

– А где его родители?

– Не знаю. Капустин пожал плечами, сказал мальчику:

– Ну пошли, – и взял его за руку.

– А ты… сможешь?… – Она не договорила.

Капустин поглядел на нее и грустно усмехнулся.

Когда они вышли, Капустин платком стал вытирать мальчику руки. Было ясно, что он делает это впервые в жизни.

– Ну ты что? Догадался! – сердито сказала Светлана Николаевна. – Грязным платком – ребенка.

– Он чистый. Сам стирал.

– Представляю себе. – Светлана Николаевна достала из сумки белоснежный платок, присела перед мальчиком. – Давай.

Мальчик спрятал руку за спину.

– Ну, что я с тобой, драться буду? – ласково сказала Светлана Николаевна. – Ты же сильнее меня.

Она поймала его руку, хотела вытереть, но мальчик ее вырвал.

Тут из зала вышла молодая женщина с бутылкой лимонада и бутербродами, завернутыми в салфетку.

– Коля, ну куда ты делся?! – сказала она сердито мальчику. – Вечно ты… Говорила тебе, не подходи к иностранцам.

Она взяла Колю за руку и, не обратив на Капустиных ни малейшего внимания, пошла с ним к двери.

В дверях Коля обернулся и состроил Светлане Николаевне рожицу.