Двери во Тьме - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 31

Гостиница «Купеческая» оказалась в городе самой лучшей, если Федьке верить. Ну и если глаза не обманывают. В прошлом это было каким-то учреждением, а до того, говорят, здесь было местное дворянское собрание. Двухэтажное здание в стиле середины девятнадцатого века, которое радикально перестроили, поделив его на вполне приличные номера и вполне прилично их обставив. Федьке достался одноместный на первом этаже, рядом с баром, а мне — на втором. Вполне приличный такой номер с заказной мебелью, теплый и светлый, разве что решетка на окне частая и толстая, но это стало привычной деталью интерьера. Санузлы тоже были где положено — в номерах, а не в коридорах, что радовало еще больше: тут как-то такой роскоши и ждать отвыкаешь.

В гостинице была даже баня, большая и добротная, стоящая на берегу пруда, и прямо сейчас я наблюдал из окна, как по мосткам к воде бежит распаренная голая девица, высокая и пышная, сейчас почти полностью укрытая облаком пара, валившего от тела, а следом за ней, чуть ли не вприпрыжку, несется маленький толстый человек с лысиной и волосатой спиной, оставляя за собой такое же облако. Интересно, это он с женой резвится? Или кто-то из «массажного салона „Грезы“» навестил?

В дверь постучали, и рука привычно скользнула к кобуре.

— Я это, я! — послышался голос моего компаньона из-за двери.

Я скинул цепочку и сдвинул засов, пропуская его внутрь. Не проходя, Федька сказал:

— Ну что, в банк идем?

— А не закрыт еще?

— Он тут без выходных — и закрывается аж через час после того, как базар закроется, чтобы все выручку сдать успели, кому надо.

— А, тогда нормально, — кивнул я, глянув на часы.

Перевешивать кобуру поверх тулупа было лень, поэтому я просто накинул его, не запахивая, и так выскочил на улицу. Ветер, как мне показалось, заметно стих, вроде даже опять чуть потеплело, но вместо крупы понемногу начинал сыпать вполне нормальный снег. Не то чтобы густо, но к утру землю укроет, пожалуй.

Не удержался, поймал снежинку на ладонь, поглядел, как тает.

— Ага, зима, — сказал Федька в унисон моим мыслям. — Кстати, у обоих «кюбелей» в багажниках по комплекту цепей на колеса. Это у них у всех.

— Я в курсе. Поехали.

Не, все же холодно в машине, надо что-то делать. Запахнул тулуп, натянул перчатки. Моторчик прогрелся быстро, и я тронул «кюбеля» с места, сказав Федьке:

— Дорогу показывай.

— Вон там, за углом забора, направо, — сказал он и добавил: — Это рядом совсем. Просто базар объехать.

— Давай объедем.

Базар пока закрываться не собирался, хотя народу заметно поубавилось. Думаю, что поехали обратно те, кто из других городов просто за покупками приехал, чтобы успеть если и не засветло, то в разумное время. И чтобы ехать колоннами — так не страшно. Одна такая, явно собравшаяся случайным образом, как раз выезжала со стоянки.

Банк выглядел… банком, пожалуй. Вполне солидная вывеска «Городской торговый банк» во весь фасад, большими буквами, выложенными керамической плиткой, капитальные решетки на окнах, будка охранника на входе, вполне настоящий операционный зал с четырьмя окошками. Над одним из окошек табличка «менеджер» — вот к нему мы и направились.

«Менеджером» оказалась дама средних лет, затянувшая свои тучные телеса в толстый вязаный свитер, делавший ее еще толще. Выслушав нас, она встала со скрипнувшего стула и, обойдя свой стол, позвала нас к другому окошку, в котором мы разглядели бледного и тощего молодого человека с редкими и тонкими как пух светлыми волосами.

— Дима, — сказала она ему. — Открой два счета, сразу оформи взаимные доверенности на внесение и снятие средств… так, и один счет будет на двух владельцев. Понял?

Тот явно понял, но все же переспросил, попутно записывая в блокнот то, что женщина говорила. А затем попросил у Федьки его удостоверение личности.

Мы очень неплохо заработали в последнее время — и с грузовиком, и с премиями за найденные буксиры: их тоже никто не зажал. А заодно обнаружили себя впутавшимися в донельзя темную и запутанную историю с совершенно непредсказуемыми последствиями. Мы Сергею не врали, может и так получиться, что придется бежать из Углегорска, бросив все. Черт его знает, кто там за Пашей стоит, кто с ним и на что он способен. Поэтому счет в сальцевском банке никак помешать не сможет. Не понадобится — можно и закрыть, а можно деньги прямо с него в оборот через Горыныча пустить, вслед за остальными, так что… пусть будет.

А вот «взаимная доверенность» — это уже проявление полного пессимизма. Это на случай, если один из нас уже своим счетом распорядиться не сможет. Так не дарить же его банку! Понятно, что в таких делах своему партнеру очень-очень доверять нужно. Но я Федьке доверяю. Полностью доверяю, и если я ошибусь, то тогда в этом мире и прочих мирах все как-то очень неправильно. Так что такую вероятность я даже рассматривать сейчас не хочу.

Открытие счетов с одновременным обменом и зачислением средств заняло минут сорок, не меньше. Белесый Дима работал медленно и аккуратно, все по несколько раз перепроверял, так что мы его не торопили — пусть все делает как надо. Чтобы потом никаких ошибок. Мы ждали молча, Федька явно хотел курить, но держался.

Ближе к вечеру мы с ним двинули на Бродвей — так здесь цинично, но вполне официально переименовали бывшую Советскую — главную улицу этого занюханного райцентра. Даже таблички на углах висели: «ул. Бродвей». Приезжим нравилось.

Здесь было заметно безопасней на улицах — сказывалось отсутствие целых районов сплошных развалин. Да и застройка городская все больше одноэтажной была, частный сектор, что называется, а в нем или световые окошки в подвалы делали, или, если окошки не получались, ставили так называемые «перископы», то есть жестяные короба с двумя наклонными пластинками полированной стали, отражавшей свет. То есть дежурить целым Горсветом надобности не было, хотя абсолютно без происшествий и здесь не обходилось, разумеется. Даже на выходе из любого кабака можно было увидеть табличку с надписью «Осторожно, Тьма!» и черным силуэтом невиданной хищной фигни, символизирующей какую-то темную тварь.

Мы с Федькой зигзагом шли из заведения в заведение, нигде подолгу не задерживаясь. Тут кружечку, там рюмочку — и так шаг за шагом. Заглянули даже в казино, хоть я вообще ни во что азартное принципиально не играю, да и Федька к этому так. Поставил он пару раз на рулетку, сначала на красное, а потом удвоенную ставку на нечет, и даже, к своему удивлению, выиграл оба раза, оплатив тем самым наш сегодняшний загул.

— Вов, вот я одного только не пойму, — сказал он, когда мы сидели в баре «Ночной гость» за графинчиком «Клюковки», — как я с тобой во все это влез, а?

— В смысле?

— Да в прямом самом. Вот смотри, мы тут практически завещания составили, то есть примерно представляем, чем все эти наши телодвижения могу закончиться. Так?

— Ну… да, представляем, — согласился я, не понимая, куда Федька клонит. — Так у нас с тобой вся работа такая, а уж если халтуру брать, так вообще… в любой момент в клочья разорвать могут. Нет?

— Это верно, — засмеялся Федька, — профессиональный риск у нас малость того… вообще зашкаливает. Но там ведь как, технику безопасности соблюдаешь — и живешь, по большому счету. Противник-то не разумный. А тут мы, кажись, уже под людей копаем. А человек существо злобное, умное и хитрое, с ним уже техника безопасности не работает, так?

— Не работает, — признал я.

— Вот! — выразительно воздел он к потолку указательный палец. — То есть мы сознательно лезем под раздачу, так?

— Так, — кивнул я.

— Но тут твоя позиция понятна, ты с девушкой выход ищешь, то есть для тебя мотивация железная. А вот я… я ведь никуда отсюда не собираюсь, мне и здесь хорошо. Хочу только больше денег, домик здесь, в Сальцеве, ну и бизнес начать какой-то уважаемый. Я-то куда лезу?

— Как куда? Ты за деньгами лезешь.

— За деньгами? — не понял он. — Нам чо, кто-то за это заплатит?