Медовый месяц - Паттерсон Джеймс - Страница 46

— Это исключительно в целях получения дополнительной информации, — отшутилась она. — Вообще говоря, мне на подобные замечания наплевать, но разве в наши дни они не называются сексистскими?

Доктор недоуменно пожал плечами.

— У меня есть своя теория по данному поводу. Если женщины могут предъявлять какие-то претензии на этот счет, то, стало быть, подобное право должно быть и у мужчин. Правда, я не уверен, что моя теория выдержит испытание конкретными примерами.

— Думаю, что нет, — улыбнулась Сьюзен. — Она слишком логична.

Они заказали себе обед, немного поговорили о текущих делах, вспомнили последние модные веяния в Нью-Йорке, а потом Сьюзен обеспокоенно посмотрела на часы.

— Может быть, хватит пустой болтовни? — угадал ее мысли Маркюз с неизменной улыбкой на губах. — Что на самом деле привело тебя сюда?

В течение нескольких минут Сьюзен рассказала психиатру почти все, что знала о темной стороне деятельности Норы Синклер, а потом попросила его заполнить по возможности все белые пятна, которые остались в ее биографии. Иначе говоря, она хотела знать, что могло подтолкнуть Нору на серийные убийства и иметь наброски ее психологического портрета.

По обыкновению, Сьюзен тщательно конспектировала все, что говорил ей доктор Маркюз. После этого разговора она самым тщательным образом изучит эти записи и, возможно, поделится своими выводами с О'Харой.

Согласно теории Маркюза, Нора Синклер могла относиться к категории так называемых черных вдов, которые систематически убивают своих мужей, возлюбленных и просто сексуальных партнеров, но делают это не ради денег или иной выгоды, а исключительно по каким-то моральным соображениям, придуманным самими убийцами.

Но скорее всего, по словам Маркюза, Нора Синклер относится к другой группе серийных убийц — которые совершают свои преступления ради материальной выгоды. Для таких женщин любое убийство — просто своеобразный бизнес, не более того, а главным мотивом всегда является определенный доход.

— Почти все серийные убийцы женского пола убивают людей ради денег, — заключил доктор Маркюз со знанием дела.

Далее он рассказал Сьюзен о том, что Нора, по всей видимости, считает, будто мужчины не заслуживают доверия. Не исключено, что когда-то она подверглась насилию с их стороны, но еще более вероятно, что нечто подобное испытала ее мать, а дочь все это видела собственными глазами, и в ее душе зародился страх перед подобным унижением.

— Может быть, Нора подверглась насилию в детские годы, — продолжал доктор Маркюз. — Во всяком случае, именно к такому выводу пришли бы мои многочисленные коллеги. Что же до меня лично, то я вовсе не склонен доверять столь простым ответам на сложные проблемы. — Доктор Маркюз наконец-то закончил свою речь и выжидающе посмотрел на Сьюзен. — Похоже, эта женщина достала тебя своими выходками. Раньше у тебя не было пристрастия к серийным убийцам.

Сьюзен оторвалась от блокнота и посмотрела на доктора.

— Она очень опасна, Доналд. Мне плевать, кто там насиловал ее в детстве, но сейчас она красива, обаятельна и достаточно жестока, чтобы хладнокровно убивать ни в чем не повинных людей. И к тому же явно не собирается останавливаться на достигнутом.

Телефон в Уэстчестере зазвонил на следующее утро часов в семь. Нора быстро взяла трубку, думая, что это звонит Крейг, чтобы окончательно договориться о предстоящем ужине в ресторане.

Однако она ошиблась.

— Нора, это вы?

— Да, а кто это?

— Элизабет, — послышался ответ. — Элизабет Браун.

Черт возьми! Сестра Коннора звонила из Санта-Барбары, и Нору охватило дурное предчувствие из-за того, что не узнала ее голос. А ведь Нора была гостьей в доме Элизабет.

Однако ее обеспокоенность длилась недолго. Элизабет была вполне деликатной, а ее мягкий вкрадчивый голос подсказывал, что ничего страшного сообщить Норе она не может.

— Я все последнее время почему-то волновалась за вас, — слащавым голосом произнесла она в трубку. — У вас все в порядке?

Нора ехидно ухмыльнулась:

— Да, Элизабет, все нормально, спасибо. Я признательна вам за то, что вас интересует моя судьба. Знаете, поначалу я чувствовала себя очень одиноко в этом огромном доме, но сейчас все нормально. Кстати сказать, я не собираюсь более злоупотреблять вашим гостеприимством. А реализацией мебели я уже занялась.

— О, я надеюсь, вы не считаете, что я позвонила именно из-за этого, — пролепетала она. — Пожалуйста, выбросьте все из головы и не думайте, что мне что-то надо от вас.

— Правда?

— Конечно, — быстро ответила Элизабет. — Кроме того, у меня сейчас все равно нет времени, чтобы вплотную заняться продажей дома, даже если бы я хотела этого.

— Значит, вы слишком заняты на работе?

— Да, сейчас по моему проекту сооружаются два дома и еще один проект готовится к сдаче.

— Значит, вы приближаетесь к вершинам творческого успеха?

— Хотелось бы надеяться на это, — грустно вздохнула Элизабет. — Однако на самом деле я просто делаю давно известные вещи, а на более серьезные исследования у меня просто нет времени. Впрочем, возможно, это самый лучший способ сохранить спокойствие и подумать о моем бедном брате Конноре.

— Понятно, — протянула Нора. — Я сама недавно взяла себе еще трех клиентов, хотя не знаю, как удастся справиться с таким объемом дополнительной работы.

В течение нескольких минут они беззаботно болтали о своих делах, причем разговор был абсолютно дружеским и непринужденным, а все слова лились свободно и вполне искренно.

— Знаешь, меня постоянно гложет чувство стыда, — неожиданно сказала Элизабет.

— Из-за чего?

— Из-за тех обстоятельств, которые вынудили нас познакомиться друг с другом. А ведь на самом деле между нами так много общего.

— Да, ты права, мы действительно очень похожи.

— Может быть, твои поездки рано или поздно приведут тебя в наши края, и тогда мы могли бы поужинать вместе и поболтать о том о сем. Или я приеду в Нью-Йорк.

— Это было бы здорово, — согласилась Нора. — Мы могли бы договориться о встрече.

«Но только в твоих мечтах, Лиззи».