1356 (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 22

- Видите вон того громилу, - кардинал указал на всадника в блестящих доспехах и с бело-оранжевым полосатым щитом, на котором был изображён красный кулак, - Его имя Жослен из Бера. Глуп, как пробка, но боец могучий. Последние пять лет его никому не удалось одолеть, исключая разве что, Роланда де Веррека.

Жослен из Бера был тем рыцарем, с которым беседовал перед схваткой Робби Дуглас.

- Бера, где это? – поинтересовался лорд Дуглас.

- На юге.

- Откуда мой племяш его знает?

Бессьер пожал плечами:

- Понятия не имею.

- На юге Робби бывал. Ещё до мора. Ездил с англичанином, - Дуглас плюнул, - Чёртовым лучником-англичанином.

Кардинал вздрогнул. Чёртова лучника-англичанина, о котором говорил Дуглас, звали Томас Хуктон. Из-за него Бессьер лишился Грааля и шанса занять папский трон. Ради беседы о Хуктоне с Робби Дугласом кардинал и почтил присутствием нынешний турнир.

- Ваш племянник где?

- Среди бойцов, на пегой лошади.

- Мне бы потолковать с ним. – мягко произнёс кардинал, - Не будете ли вы любезны прислать его ко мне?

Прежде, чем Дуглас успел ответить, король дал отмашку, герольд опустил флаг, и всадники ударили коней в шпоры.

Кардинал немедленно пожалел о поставленных деньгах. Низкорослые шотландские коньки не шли ни в какое сравнение с великолепными дестриерами французов. К тому же хозяева ристалища скакали плотно, колено к колену, любо-дорого посмотреть, тогда как строй шотландцев развалился сразу, едва они пересекли отметку. Островитяне двигались неровной линией, в которой зияли широкие прорехи. Кто-то ехал быстрее, кто-то медленнее, французы же накатывались медленно, неукоснительно блюдя строй, и ускорились лишь когда разделяющая соперников дистанция сократилась до пятидесяти шагов. Кардинал покосился на Дугласа, ожидая узреть на лице того такие же разочарование и досаду, как те, что терзали самого Бессьера, но шотландец улыбался с затаённым торжеством.

Копыта гремели всё громче. Толпа вопила, подбадривая бойцов. Король, большой охотник до турниров, подался вперёд. Кардинал перевёл взгляд обратно на поле чести. Французы подняли щиты и нацелили копья. Зрители умолкли, затаив дыхание в предвкушении сшибки.

Что случилось потом, кардинал толком не понял. Позже, за праздничным столом, ему наглядно разъяснили произошедшее, но сразу Бессьер не успел ничего уразуметь.

Шотландцы в последнюю секунду перед сшибкой вдруг сбились в колонну по трое, и колонна прошила французский строй, как гвоздь прошивает лист пергамента. Шотландские копья ударили в щиты, выбрасывая французов из сёдел. Разметав первый ряд соперников, островитяне врезались во второй. Тупой наконечник копья смял металл в основании шлема французского рыцаря. Бедолага опрокинулся, лошадь заржала. Шотландцы избавились от копий и взялись за мечи с булавами. Французы на флангах спешно разворачивались, мешая друг другу, к оказавшимся за спиной противникам, но было поздно. Взлетали и опускались мечи, утяжелённые свинцом палицы с грохотом плющили шлемы и доспехи. Дестриер поволок по земле застрявшего латным башмаком в стремени всадника.

Шотландцы победили, это было ясно даже кардиналу. Скалли, смахнувший с седла одного француза, с разворота вбил палицу в шлем на уровне глаз другому. Тот свалился под ноги коню. Робби Дуглас с товарищем теснили Жослена де Бера. Тот искусно оборонялся, но, получив сзади от Скалли чувствительный удар в поясницу, взвыл, бросил меч и запросил пощады. Робби Дуглас немедленно вклинился между Бера и Скалли, спасая графа от гибельной палицы, уже занесённой над его головой.

Скалли отвернул и жестоким пинком сбил на землю поднимающегося на ноги француза. Добить противника шотландцу вновь помешали, на этот раз герольд, протрубивший в рожок, и соотечественник, придержавший за руку. Зрители хранили молчание. Скалли с рычаньем озирался, но повержены были все французы, кроме сдавшегося Жослена де Бера. Схватка длилась считанные мгновения. Кардинал сглотнул и изумлённо осознал, что с момента сшибки не дышал.

- Впечатляющая демонстрация шотландской доблести. – признался Бессьер Дугласу, переводя дух.

- Ребята представили, что сцепились с англичанами.

- Очень обнадёживает.

На поле высыпали слуги, спеша помочь своим поверженным господам, один из которых лежал неподвижно. Сквозь смотровые щели его сплющенного шлема текла кровь.

- Скоро сведём вас с англичанами, - продолжил Бессьер, - Скоро.

Дуглас внимательно взглянул на церковника:

- Король к вам прислушивается?

- Король прислушивается к мнению церкви.

- Тогда пусть пошлёт нас на юг.

- Не в Нормандию?

- Сорванец Эдди на юге.

- Принц Уэльский?

- Он самый. Он нужен мне. Я заставлю его лизать мне сапоги, моля о милосердии.

- Что так?

- Нам король томится в английском плену…

- Как же, слышал…

- Англичане никак не определятся с выкупом за него. Поэтому мне нужен сорванец Эдди.

- А. – дошло до Бессьера, - Принц в обмен на короля?

- Точно.

Кардинал накрыл руку Дугласа своей ладонью в тонкой перчатке:

- Я непременно поговорю с Его Величеством. Но сперва – с вашим племянником.

- С Робби?

- С Робби.

Бессьер встретился с Робби вечером, на пиру в честь участников. Подавали угрей в вине, баранину в ягодном соусе, жареную оленину и множество других яств, сервированных в огромном холле, где за ширмой наигрывали, услаждая слух пирующих, музыканты. Шотландцы ели вместе под враждебными взглядами хозяев турнира, не исключавших, что их лучших бойцов побили с помощью магии, рождённой в диких холмах на северном острове. Поэтому Робби без охоты покинул товарищей, повинуясь приказу дяди. Слуга провёл шотландца у столу, за которым трапезничал Бессьер с четырьмя прихлебателями.

- Садитесь рядом со мной, юноша. – пригласил кардинал, - Пробовали печёных жаворонков?

- Нет, Ваше Высокопреосвященство.

- Чудесный вкус, нежное мясо. – кардинал положил перед Робби крохотную тушку, - Сражались вы великолепно.

- Мы всегда так сражаемся.

- Я наблюдал за вами. Ещё миг – и вы повергли бы графа Бера.

- Да вряд ли. – скривился Робби.

- Уверен в этом. Если бы не вмешался ваш зверь… - Бессьер нашёл взором Скалли, сметавшего со стола еду с такой скоростью, будто боялся, что отнимут, - Что за кости он носит в волосах?

- Напоминание о тех, кого он убил.

- А кое-кто полагает это колдовством.

- Это не колдовство, Ваше Высокопреосвященство, просто воинская причуда.

Кардинал со вкусом обсосал ножку жаворонка:

- Вы, сэр Роберт, как говорят, больше не дерётесь с англичанами?

- Я поклялся.

- Кому? Человеку, отлучённому от церкви? Женатому на еретичке врагу матери-церкви, безбожному Томасу Хуктону?

- Человеку, заботам которого я обязан выздоровлением от хвори, сжившей со свету половину Франции. – твёрдо сказал Робби, - Человеку, заплатившему за меня выкуп.

Кардинал поковырял в зубах:

- Я вижу человека с костями в волосах; вы, юноша, утверждаете, что излечением от смертельной болезни обязаны еретику. Днём вы шутя справились с полутора десятками лучших турнирных бойцов Франции. Очень похоже, что вам помогает какая-то сверхъестественная сила. Уж не дьявол ли? – Бессьер отпил вина, - Пожалуй, мой долг предупредить братьев-доминиканцев, что ваша душа, сэр Роберт, требует их внимания. А для того, чтобы вернуть заблудшую душу Господу, у них имеется богатый арсенал разнообразных средств: от раскалённого железа до машин, способных разорвать тело, но спасти душу.

- Я – честный христианин. – буркнул Робби.

- Докажите.

- Доказать? Как?

Кардинал похлопал его пухлой, перемазанной в жире ручкой по колену:

- Клятва, данная еретику, - пустые слова для небес. Лишь для сатаны, сэр Роберт, она имеет значение. Я хочу, чтобы вы сослужили мне кое-какую службу. В случае отказа, боюсь, мне придётся оповестить короля Иоанна, что в его королевство проникло зло, и, поверьте, братья-инквизиторы будут биться за ваше спасение до последней капли крови. Вашей, разумеется. Вы так и не притронулись к жаворонку. Позволите?