Поединок. Выпуск 17 - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 19

Уваров задумался.

— Видите ли, Юлия Сергеевна, если говорить честно, во всем Ленинграде не так много людей, всерьез разбирающихся в монетах.

— Вы хорошо помните допрос Лагина, тот, на котором вы присутствовали? Тот момент, когда Лагин пытался объяснить, почему именно он вдруг решил показать ценную монету, которая у него хранилась, Лещенко. Помните? Хотелось бы знать, не было ли в этом объяснении какого-либо несоответствия? Лагин сказал, что всегда считал монету поддельной, но, достав ее, усомнился в этом.

— Помню этот момент. Скажу так: здесь прежде всего следует решить, насколько компетентен в нумизматике сам Лагин. Вообще же его объяснения именно в этом месте похожи на правду. Человек, в собственности которого находится монета такой ценности, даже если он подозревает, что она поддельная, обычно назубок знает все ее приметы. Изучить монету проще простого, достаточно взять лупу и часа два тщательно разглядывать монету со всех сторон. Так вот, как правило, владелец, подозревающий, что в его монете может быть заключено целое состояние, обычно совершает такие осмотры не раз, не два и даже не три, а гораздо чаще. Поневоле он запоминает мельчайшие неровности рельефа, шероховатости, царапинки, изъяны своей монеты. Если вдруг допустить, что, в очередной раз взглянув на монету, он заметит какие-то изменения — естественно, он сразу поймет, что это другая монета.

— Значит, такое могло случиться с Лагиным, Константин Кириллович? Кто-то мог подменить монету, положив вместо фальшивой настоящую? Какой в этом мог быть смысл?

— Не знаю. Может быть, никакого смысла не было.

— Тем не менее, Константин Кириллович, мне очень хотелось бы знать ваше мнение: могла ли Марина Шахова, именно Марина Шахова, в принципе сделать это?

— Во-первых, о Марине Шаховой я первый раз слышу. Во-вторых, то, что официантка может разбираться в монетах, исключено. Мое мнение: либо здесь что-то скрывает Лагин, может быть, даже не скрывает, а путает, либо… — Уваров замолчал.

— Да — либо?

— Не знаю.. Думаю все же, ваша девушка не имеет к этому отношения. Но есть один человек, единственный в такой ситуации, который мог бы это сделать. Единственный. Он достаточно понимает в монетах, а связи у него… Даже я позавидовал бы этим связям. Это Эдуард Долгополов.

— Это очень важно, Константин Кириллович. Как эксперт вы могли бы подтвердить, что Долгополов, именно Долгополов, мог затеять подмену принадлежащей Лагину монеты, пусть нелогичную?

— Безусловно.

В этот день в силу обстоятельств мне опять пришлось вызвать Лагина на допрос. Я прибегла ко всем ухищрениям: задавала каверзные вопросы, ставила ловушки, несколько раз неожиданно меняла тему. Нет, все мои ухищрения не действовали. Лагин стоял на своем. Наконец, задаю вопрос о «Елизавете»:

— Согласно вашим показаниям, эта монета пробыла у вас около двенадцати лет?

— Ну, около двенадцати. Мне подарили ее после армии, я же сказал.

— Сказали, Так вот, когда вам ее подарили, куда вы ее поместили?

— Положил у матери, в ящик секретера. Потом… потом отбывал наказание.

— А монета? Оставалась там же?

— Там же.

— Вас не волновало, что кто-то может ее похитить? Подменить?

Слово «подменить» я произнесла будто между прочим, мельком. Как я и ожидала, скрытого смысла Лагин не заметил, впрочем, может быть, не показал, что заметил?

— Подменить на фуфель, вы это имеете в виду?

На фуфель. На фальшивку. Ну да, Лагин считает, что в конце концов монета, его монета, оказалась настоящей.

— Да, на фуфель?

— Что вы, Юлия Сергеевна. Мама бы не дала, да и потом — там запор с секретом.

— А потом, когда вернулись из заключения, где хранилась монета?

— Сначала там же, у мамы. Потом у меня, в Лугове.

— Давайте еще раз: как хорошо вы знаете свою монету? До какой зазубрины?

— Сказал ведь уже, Юлия Сергеевна. Знаю, конечно. Вы третий раз уже об этом спрашиваете.

— Вы могли бы сейчас все-таки перечислить особенности штампа монеты, неровности рельефа, царапины, дефекты?

С сожалением покачал головой:

— Я ведь уже говорил, Юлия Сергеевна. Про большую царапину сказал, но до такой степени не помню. Ведь сколько эта монета провалялась без движения? Вы же сами знаете — двенадцать лет.

Я могла бы поклясться, что взгляд Лагина сейчас был совершенно искренним. Призвав на помощь весь свой опыт, попыталась понять, нет ли в этом взгляде и в этих словах какой-то фальши. Фальши не было. Что ж, если так, я прихожу к важному выводу: «Лагин действительно мог не заметить, что ему подменили монету, теперь я почти уверена, что это могла сделать Марина — по наущению Долгополова. Момент, чтобы выяснить это, неплохой, очень даже неплохой.

— Двенадцать лет — большой срок, так, Лагин?

— Ну, большой.

— Почему вдруг вы заинтересовались монетой — именно сейчас, Лагин? Что вас толкнуло на это?

Лагин явно колебался, прежде чем ответить. Вздохнул:

— Если откровенно, Юлия Сергеевна, деньги были нужны.

— Неточный ответ.

— Почему же неточный?

— Потому, что неточный. Деньги нужны всегда. Думаю, вам в данном случае понадобились не просто деньги, а большие деньги. Может быть, вам посоветовала показать монету на консультацию Марина Шахова?

Поднял глаза. Браво, Юлия Силина. Про себя я называю это «поймать на противоходе». Что бы Лагин ни сказал сейчас, я знаю точно: попытка продать монету Лещенко не обошлась без Марины. Взгляд Лагина выдал это.

— При чем тут Марина, Юлия Сергеевна? Я сам это решил, сам, понимаете?

— Понятно, только понимаю по-своему: вы не хотите впутывать в эту историю Марину. А зря. К сожалению, она уже впутана в эту историю, и, кажется, впутана довольно сильно.

— Что значит впутана? Объясните, что вы хотите сказать?

— Объясню чуть позже. Попробуйте вспомнить, Лагин, как именно вы познакомились с Мариной Шаховой?

— Это что, необходимо?

— Необходимо.

— Пожалуйста. — Сцепил руки на колене, закатил глаза. — Кафе «Север», вечер. Май прошлого года, естественно. Зашел туда просто так, музыку послушать. Там всегда трется кто-то из знакомых. Ну и ребята говорят: вон, девочка сидит в углу, нравится? Я посмотрел — да, думаю, девочка что надо.

— Подождите, Лагин. Вы сказали — «ребята говорят». Кто именно вам это сказал?

Прищурился:

— Ну, Долгополов сказал. А что? Это имеет значение? Эдика же знают все, он только и делает, что ходит по треугольнику «Руно» — «Север» — «Пингвин».

Долгополов. Мне не хватало именно этого звена, теперь круг замкнулся.

— Что было дальше? Вы подошли к Марине?

— Нет, зачем? Я же ее не знал. Подошел Долгополов. У него язык подвешен, а потом уже я.

— Подошел — и что?

— Ничего. Там было свободное место, я сел.

— Понятно. Значит, так вы познакомились с Мариной Шаховой.

— Да, так я познакомился с Мариной Шаховой. Удовлетворены? — Похоже, свободное место за этим столиком было оставлено заранее, и позаботился об этом Долгополов.

— Вполне. Но хочу перейти к следующей теме.

— Пожалуйста, с моим удовольствием.

— На предыдущих допросах вы утверждали, что утром одиннадцатого мая, в момент, когда вошли в квартиру Лещенко, там никого не было? Это так?

— Да, именно так.

— Вы в этом уверены?

— Уверен. Да и кто там мог еще быть?

— Не знаю. Может быть, ваш сообщник?

Усмехнулся:

— Опять вы, Юлия Сергеевна. Не было у меня никакого сообщника, не было и быть не могло. Я хотел только одного — чтобы старик отдал мне монету. Понимаете? Монета мне была нужна, больше ничего.

— Хорошо, допустим. Все-таки постарайтесь вспомнить: может быть, когда вы вошли в квартиру, там был еще кто-то? Не было ли у вас ощущения, что, когда вы вошли, второй человек, который был там, спрятался?

— Где там прятаться? На кухне?

— Почему бы и нет? На кухне, в ванной, в туалете?

— Не знаю. Раньше я думал, что мы там были вдвоем, а теперь… Не знаю. Все может быть. Может, кто-то и спрятался. Ну и что?