Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 147

— Возможно, — согласился Всеволод.

— Но как? — с неподдельным любопытством спросил Аракелян.

Всеволод быстро окинул взглядом всех четверых гостей. Ответил:

— Я не уверен полностью, это лишь гипотеза… Предположим, что моя версия о сущности С-пространства верна, и примем её за аксиому. Будем отталкиваться от того, что эс — полиморфная психоструктура, существующая после прохождения бифуркационного рубежа самоорганизации уже независимо от внешних влияний. Развивающаяся структура. Огромный, сложнейший организм, внутри которого задействованы неизвестные нам процессы контроля и усложнения. Любой организм усложняет сам себя, эволюционирует, подстраивается под внешнюю среду. Но тут дело несколько другое. Эс — это и есть среда. Внешнее для него — реальный мир. И они уже давно стали равноправны, более того — сейчас идёт борьба за первенство. Это нормально — воля к власти. И С-пространство если не побеждает, то явно лидирует в гонке, потому что человеческая реальность исчерпала львиную долю своих ресурсов.

— Мне казалось, что эс во многом отражает наш мир. Рефлекторно… — сказал Альберт Агабекович.

— Не совсем точно. Трафаретирует и вытесняет.

— Такого не может быть, — возразил Аракелян. — Слишком грамотно С-пространство ведёт бой. Логично. Не для нас, конечно, но собственная, внутренняя логика у него есть. И слишком уж она чёткая для организма, живущего на одних инстинктах. А как доказано — мир, галактика, вселенная не могут быть разумны сами по себе. Если, конечно, не упираться в идею Бога или чего-то в этом роде… Так что, уважаемый Всеволод, ваша гипотеза грозится расползтись по швам.

Всеволод снова окинул взглядом гостей, задержал глаза на Аракеляне и потом опустил их на свою коленку, не переставая мотать ногой.

— Профессор, я читал несколько ваших трудов, — проговорил он своим писклявым голосом. — Вы отличный учёный. Даже великолепный, блистательный, восхитительный… Знаете, чего вам не хватает для того, чтобы вас назвали гением? Косоглазия.

— Простите…

— Я образно выражаюсь. Гений должен быть косоглаз, чтобы, окромя необъятного разнообразия реалий, уметь видеть кончик собственного носа. Хотя бы иногда. Таким был Макушик — великий учёный нашего времени, которому я имел честь ассистировать. Венгр, как ни смешно, страдал лёгким косоглазием… После того, как он предсказал и доказал возникновение сшизов, я понял, насколько важно подчас увидеть что-то очень-очень близкое, давно примелькавшееся не только другим, но и самому себе.

— Давайте оставим философию для кухонных посиделок, — раздражённо перебил Павел Сергеевич.

— Так вот, что касается моей гипотезы… — Всеволод наконец перестал мотать ногой и выпалил: — Вы, профессор, правы в одном: эс неразумен. Он — всего лишь подсознание.

Все переваривали информацию добрую минуту. Рысцов даже прекратил рассеянно ковырять палочкой в вентиляционной прорези сломанного блока питания и поправил разболтавшуюся повязку на руке.

Наконец Альберт Агабекович оторопело улыбнулся и прошептал:

— Или надсознание.

— Как угодно. Это невообразимо сложная психоэмоциональная сфера чего-то большего.

— Значит, есть и… какой-то разум, которому подчиняется С-пространство, — сказал Аракелян, машинально сплетая и расплетая подрагивающие волосатые пальцы. — Значит, есть сознание, которое позволяет ориентироваться в окружающем пространстве, времени, обеспечивает многообразие поведения и целостность восприятия… Возможно, это даже осознает себя как личность… Просто невероятно!

— На этом предположении и основана моя гипотеза, — вздохнул Всеволод.

— Но это же открывает такие горизонты… Это расширяет границы нашего знания на порядок… Какой там, на несколько порядков! Интересно, вероятен ли контакт?..

— Так. Без бравады. Осталось добраться до этих нечеловеческих мозгов и размазать их, — встрял Петровский, и все заметили, как враждебно загорелся его здоровый глаз. — Правильно, Всеволод?

— Не знаю. — Учёный не отрывал взгляда от своей коленки. — Последствия невозможно предсказать…

— То есть в принципе контакт не исключён? — осторожно уточнил Андрон.

— Да. Но я не могу этого сделать.

— Почему?

— Изнанники…

— Не понял…

Всеволод снова вздохнул.

— Все не так просто, как кажется. Даже если допустить возможность уничтожения того, что управляет действиями эса… Тогда, с большой долей вероятности, исчезнет и само С-пространство…

— А мы зачем пришли?! — зарычал Петровский, и холмы мышц перекатились под его рубашкой.

— Я бы мог пойти на такое некоторое время назад… — спокойно ответил Всеволод. — Но теперь поздно. Развитие эса зашло слишком далеко… Появились изнанники.

— И что? — недоуменно хмыкнул Таусонский. — Как появились, так и пропадут, так-сяк. Не много ли чести для безмозглых уродцев?

— Вы не понимаете, молодые люди. Изнанники — новая жизнь. И она имеет такое же право на существование, как и мы с вами. Более того, эти создания, в отличие от нас, абсолютно ни в чем не виноваты.

Валера вдруг понял, что творится в душе Всеволода. Даже не понял, а ощутил. И вздрогнул от мелькнувших догадок. Он ужаснулся мысли, как можно вообще существовать с таким грузом на совести! Как можно жить, зная, что ты создал весь этот кошмар! Помня каждую секунду того вечера, когда твои пальцы выбили на клавиатуре последние знаки и цифры формулы С-волн… Маяться потом годами в каких-нибудь закрытых институтах, где военные и спецслужбы контролируют каждый твой вздох, и смотреть, как растёт империя грёз. После лечь под излучатель и навсегда уйти в эс, закупориться в «Изнанке» и все равно видеть, как люди теряются в дебрях снов, как рождается нечто, решившее, что настало время изменить облик человечества на свой лад, как рушатся города, как лишается опоры само право на жизнь в реальности…

Всеволод тем временем продолжил:

— Изнанник — неудавшаяся аватара человека. Со всеми его достоинствами и недостатками, болью и счастьем, любовью и гневом, горем и экстазом… Просто — нарисованная в иных координатах. Мы по сравнению с ними — высшие существа. Боги.