Изнанка - Палий Сергей Викторович - Страница 105

— Да я никогда не курил, — пожал плечами мужчина. — И пил-то изредка, по праздникам…

— Тем лучше. Не дёргайтесь, дайте-ка я шею вам зафиксирую, вот так. А то дёрнетесь, и иголочка выскочит.

— Скоро? — тяжело вздохнув, спросил мужчина.

— Уже все. — Борис глянул на подтверждение готовности аппаратуры и, сдёрнув предохранительную скобку, нажал кнопку пуска установки. — Приятных сновидений…

Учёный убедился, что пациент благополучно провалился в гиперсомнию, процессы жизнедеятельности и мозговая деятельность при этом не нарушились, и вышел из палаты.

Одинокий чемодан с самыми дорогими для уснувшего человека вещами остался стоять возле кровати. Он стал бесхозным.

Самая кровопролитная стычка произошла к концу дня на Павелецкой железной дороге, возле станции Расторгуево. Многотысячная толпа возвела на путях баррикады из поваленных столбов и других подручных материалов. Движение поездов остановилось.

Сначала массовая драка завязалась между пикетчиками, защищающими интересы Центров, и отбывающими из города гражданами. В ход были пущены арматурные прутья, кирпичи, доски, отломанные от заборов… Начался буран. И в его подсвеченных худосочными фонарями хлопьях люди налетали друг на друга в слепой ярости, калеча и убивая. Насыпи, рельсы, шпалы, тротуарчики — все было усеяно телами, залито кровью. Человек бил человека, не разбирая своих и чужих, не осознавая — за что…

Через полчаса растерянные милиционеры и военные попытались урезонить осатаневших гражданских, и жестокая схватка вспыхнула с новой силой. Люди бросались на подоспевшие бронемашины и даже на танки, швыряли в представителей несуществующего уже закона пустые бутылки, камни, отбирали у них оружие.

Никто не уследил, когда раздался первый выстрел — одинокий пистолетный хлопок, послуживший сигналом к следующему витку трагических событий. Взахлёб застрекотали автоматные очереди, косящие людей направо и налево. Кричали раненые женщины, плакали дети, лишившиеся отцов, братьев, сестёр… Пикетчики захватили один из танков, бестолково вращающих башней туда-сюда, и умудрились произвести залп по остановленному локомотиву. Снежная пыль и искорёженные стальные осколки взметнулись тугим смертоносным облаком. По «Т-120» незамедлительно жахнули из гранатомётов, и из люка выскочили несколько человек, контуженно щурясь и хватаясь за раскалённую броню, крича, падая навзничь на мёрзлую землю с черепами, пробитыми пулями…

Несколько вертолётов, потеряв связь с командованием и не решаясь применить ракеты, кружили над станцией, ставшей местом самой бессмысленной за все время эвакуации Москвы бойни…

Сти, узнав о беспорядках возле Расторгуево, решила сама поехать туда, взвалив заботы по организации распределения пациентов на Бориса.

Бронированный «Мерседес» подкатил почти вплотную к насыпи и остановился. Эскорт из трех джипов припарковался рядом. Выйдя из машины в сопровождении верного телохранителя Володи, который тщетно уговаривал её отказаться от опасной затеи, и нескольких спецназовцев, Сти вгляделась во мглу снегопада.

Бой к этому времени уже закончился, но издалека все ещё долетали редкие звуки выстрелов. Вдоль железнодорожных путей угрюмо брели люди, потерянно озираясь по сторонам. Некоторые стонали от ран, другие несли на руках убитых…

— Что же вы делаете, неразумные? — прошептала она, набрасывая капюшон.

— Кристина Николаевна, поехали обратно, — в очередной раз попросил Володя.

— Утихни, — огрызнулась она и подошла к сидевшей на рельсе девчонке.

Та, услышав шорох за спиной, вздрогнула и медленно оглянулась. Растрёпанные волосы, порванная местами куртка, синее в свете семафора лицо.

Не девчонка, оказывается, — женщина. Лет тридцать-сорок — в полутьме не разобрать.

— Что здесь произошло? — спросила Сти, присаживаясь рядом.

— Что здесь произошло… — повторила женщина ровным голосом.

— Вставай, пойдём со мной.

— Вставай… пойдём…

Сти вдруг захотелось помочь этой несчастной. Пропало восторженное чувство, приятно щемившее сердце целый день. Что-то странное затикало внутри. Она поняла, что, спасая толпу, забыла о людях. Внезапно эти понятия расслоились и распались на два пласта — толпа и люди. Вроде бы похожие, но, если приглядеться, лежащие в абсолютно разных плоскостях ценностей.

Взяв женщину за руку, Сти погладила худые безвольные пальцы. Они оставались неподвижны. Сняв с себя замшевые перчатки, утеплённые изнутри пухом, она натянула их на угловатые кисти женщины.

— Поговори со мной, — еле слышно попросила Сти.

— Поговори со мной… — отозвалось слабое эхо. Сти вздохнула и прислушалась к гулу турбин истребителя, пронёсшегося где-то в тёмном небе.

— Я хочу тебе помочь.

Тишина. Чей-то всхлип в толще снегопада, стрекотание невидимого пулемёта, скрип щебёнки под ботинками Володи, стоящего неподалёку,

— Мне нужно кому-то помочь, понимаешь?

Женщина снова промолчала, глядя чётко перед собой. Тонкие струйки пара срывались с её потрескавшихся губ, пугая крупные снежинки.

— Пожалуйста, позволь мне согреть тебя! — громко сказала Сти, тряхнув острое, словно окаменевшее плечо. — Мне очень надо кого-то согреть! Здесь, в этой беспросветной мгле! Понимаешь?!

— Понимаешь…

Женщина улыбнулась чему-то своему, двинув самыми краешками губ. Неуклюже встала и, наступая на скользкие шпалы, пошла прочь.

— Подожди! — крикнула Сти. — Постой же ты! Куда? Я могу сделать для тебя все, что только пожелаешь! Хочешь, мы станем подружками? По-настоящему! Будем встречаться, делиться ничего не значащими новостями, пить кофе с коньяком на кухне по вечерам и сплетничать! Да-да, будем подолгу сплетничать о противных мужиках! Хочешь?..

Сутулая спина женщины уже нечётко вырисовывалась в объёмном тумане бурана. Синий свет низкого семафора холодным конусом падал на Сти.

Она на миг забыла, что мир больше никогда не будет прежним. Она почувствовала себя такой одинокой в центре этого безмолвного снежного омута. Захотелось вдохнуть поглубже, чтобы не захлебнуться, не утонуть. На какой-то едва уловимый момент все вокруг замерло. Остановились даже разбегающиеся галактики…