Звёздная дорога - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 25

— Понимаю, — сказал я. — Вам захотелось стать самураем. Звёздным самураем.

Бельфор отрицательно покачал головой:

— Вовсе нет, я и до того был самураем. За мной уже числился один успешный прыжок. Девять человек из десяти этим и ограничиваются, во второй раз не испытывают судьбу, но я хотел доказать себе, что ничем не хуже Звёздного Рика или Сорвиголовы Макартура. — Он фыркнул. — Вот дурак! Можно подумать, это их главная заслуга — что они прыгают, как кузнечики. В первую очередь, Рик знаменитый исследователь космоса, Макартур известный учёный, а я… я просто плэйбой, бесящийся от жира сынок богатого папочки.

Я подумал, что Бельфор далеко не так прост, как расписывал его Ладислав со слов бывшего директора центра. Возможно, года полтора назад он был более легкомысленным, но переделка, в которую он попал, без сомнений, заставила его поумнеть.

— А кто ваш отец? — поинтересовался я.

— Первый вице-президент компании «Рено», — ответил Бельфор и, очевидно, процитировал рекламный слоган: — «Мы делаем всё — от детских колясок до трансгалактических лайнеров».

— Неплохо, — сказал я.

Мы остановились возле дверей конференц-зала.

— Осторожно, — предупредил меня Бельфор. — Здесь работают даже по ночам.

— Знаю, — произнёс я, открыл дверь и вошёл внутрь.

Бельфор последовал за мной. При виде лежащих на полу людей у него отвисла челюсть.

— Mon Dieu![5] — в ужасе воскликнул он. — Вы убили их?!

— А вам-то что? — равнодушно спросил я.

— Они… многие из них были славными ребятами. Они ни в чём не виноваты… они просто выполняли свою работу.

Я постарался придать своему лицу циничное выражение.

— Что поделаешь. Лес рубят — щепки летят.

— Ущербная философия убийцы, — промолвил Бельфор, глядя на меня с откровенной враждебностью; всё его расположение ко мне мигом улетучилось. — Люди для вас — щепки.

Я тепло улыбнулся ему:

— Не переживайте, все эти люди живы. Они просто спят.

В подтверждение моих слов (и не без моего воздействия) один учёный пошевелился во сне и тихо захрапел.

Приникший было Бельфор воспрянул духом.

— Усыпляющий газ? — Он потянул носом чистый воздух. — М-да, вентиляция здесь отменная.

— Ладно, — сказал я. — Теперь помогите перенести этих славных ребят к лифту.

— Зачем? Их вы тоже похищаете?

— Нет, я спасаю их. Разве вы забыли, что сектор будет взорван?

— Ах да, действительно…

Мы принялись за работу. По ходу дела я связался с Ладиславом и узнал от него, что своих подопечных он уже погрузил в лифт номер два, а сейчас находится в помещении, где полно всякой всячины из иного мира, уцелевшей после гибели челнока, и отбирает самое ценное.

— Кстати, — сказал Бельфор, когда мы переносили восьмого учёного. — В других лабораториях тоже могут быть люди… А ещё есть охранники.

— Ими занимается мой напарник, — ответил я.

— Чёрт побери! В самом деле! Не могли же вы действовать в одиночку.

— Мог, — возразил я. — Но решил подстраховаться. Между прочим, что бы вы хотели вернуть из своих вещей?

— Бритву, — не колеблясь ответил он. — Я никак не могу привыкнуть к здешним топорным приборам.

— То-то я и гляжу, что у вас щетина. Опишите, как эта бритва выглядит.

Бельфор описал. Затем я спросил:

— Ещё что?

— Ну… пожалуй, мой покетбук.

— Ваша любимая книга?

— Что?… А-а. Нет, не совсем. Это карманный компьютер, блокнот, коммуникатор, телеприёмник, видеоплеер и ещё много чего. В частности, там записано свыше двух тысяч популярных романов.

— Сила! — восхищённо сказал я.

Бельфор хмыкнул:

— Самая заурядная вещица… в моём мире. Но здесь, конечно, это сила. Лично я могу понять Сашка — он не устоял перед соблазном.

— Кто такой Сашко?

— Самый главный начальник… бывший. Недавно его арестовали. Оказывается, он тихонько прикарманил мой лучевой пистолет и покетбук, а потом инсценировал в своём кабинете ограбление. Покетбук нашли во время обыска у него дома, а лучевик, насколько мне известно, до сих пор ищут.

Я рассмеялся и попросил описать внешний вид покетбука. Затем снова связался с Ладиславом и узнал, что оба предмета — и бритва, и покетбук — уже находятся в его коллекции.

Наконец мы перенесли последнего спящего. Все семнадцать человек были сложены штабелем в лифте номер один, благо кабина была просторной, и места хватило с избытком.

Я сделал ещё одну ходку и забрал ноутбук, на диске которого (если, конечно, Всеволод ничего не напутал) должна содержаться важная для дальнейших поисков информация. Вернувшись, я предложил Бельфору войти в лифт.

Тот переступил с ноги на ногу и в нерешительности произнёс:

— А как же бритва и покетбук?

— Ими займётся мой напарник. Мы держим постоянную связь, и он всё слышал.

— Ага… — сказал Бельфор и втиснулся в кабину.

Я велел Ладиславу отправить лифт номер два. Получив подтверждение, я для верности подождал пятнадцать секунд и нажал кнопку подъёма. Дверь закрылась, и лифт начал двигаться вверх, плавно набирая скорость. По информации, полученной нами от директора центра, подъём на следующий уровень занимает от шести минут двадцати до шести минут тридцати пяти секунд в зависимости от нагрузки.

— Проклятье! — вдруг всполошился Бельфор и затравлено оглянулся вокруг, словно замкнутый в клетке зверь. — Наверху нас будут поджидать вооружённые до зубов охранники! И это только первый уровень!.. Как вы собираетесь бежать?

— Так же, как и попал сюда, — флегматично ответил я. — Не волнуйтесь, мой план безупречен. Сумел же я попасть сюда.

— Гм, действительно…

— Да, кстати, вы не закончили свой рассказ, — напомнил я, чтобы отвлечь его от мыслей о предстоящей встрече с охраной. Кроме того, мне было интересно. — Вы вышли из Тунне… то есть, вас вышвырнуло из овердрайва, и бортовой компьютер пожаловался, что не может определить координаты. А что было дальше?

— Потом оказалось, что я не совсем верно понял сообщение компьютера. Если бы меня занесло за тридевять галактик, он бы просто заявил, что нет ориентиров для определения местонахождения… Но ориентиры-то были! Всё дело в том, как определяются координаты. Компьютер «хватает» десять самых ярких звёзд и в первом грубом приближении отмечает все места на карте Галактики, где хоть четыре из них расположены подобным образом — ведь даже на самых детальных картах обозначены далеко не все звёзды. Затем идёт второе приближение, производится перерасчёт с учётом расстояния на видимое, а не действительное расположение звёзд, карты накладываются на панораму звёздного неба, опять перерасчёт — и так далее. Обычно требуется десять-пятнадцать шагов, но иногда приходится начинать с самого начала — если компьютер неудачно выбирает ориентиры. В моём случае компьютер считал по новому раз семь или восемь, и всякий раз получалось одно и то же. Сектор определялся однозначно, далёкие звёзды накладывались друг на друга идеально, а вот с ближайшими творилось чёрт-те что — никак не удавалось совместить их видимое изображение с картографическим.

— Оно и понятно, — заметил я. — Чем дальше звёзды, тем меньший угол смещения. Таким образом, компьютер приблизительно знал местоположение челнока, но точно определить не мог.

— Вот именно, — кивнул Бельфор. — Боюсь, я был недалёк от того, чтобы сойти с ума — как тот географ древности, который не смог отыскать на карте Земли Берингов пролив. В конце концов я совсем обалдел и включил блок эвристического анализа. В качестве наиболее вероятного допущения, компьютер предположил, что челнок провёл в режиме овердрайва длительное время и, таким образом, звёзды изменили своё расположение. Произведя необходимые расчёты, он выдал результат — тысяча двести лет — правда, с невысокой точностью, почти пять процентов, и со знаком минус!

— То есть получалось, что вы вернулись в прошлое.

— То-то и оно. Я, конечно, не поверил… А потом поверил — когда увидел Землю. Я был в таком шоковом состоянии, что совершил непростительную ошибку и сразу пошёл на снижение. Сначала нужно было наладить связь с наземными службами, но я как-то не сообразил. А когда меня атаковали, было уже поздно, счёт шёл на секунды.