Воины преисподней - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 35

– А ну подвинься! – и занял место среди них. В сапоге было мокро от крови, при каждом движении, каждом напряжении мышц в голени разливался жар и ворочалась тупая игла, но Карсидар тянул канат вместе с остальными, ритмично ухая:

– И-эхх!.. И-эхх!.. И-ыхх!.. – и едва слышно постанывая. А в душе ворочалась тёмными клубками и всё разрасталась, как на дрожжах, жажда мести.

– Ну-у!.. Ну-у!.. Тя-ни!.. Тя-ни-и!.. – покрикивал Карсидар в такт движениям. Воины и так старались вовсю. Время от времени вражеская стрела поражала кого-нибудь из «тягачей», однако место раненого или убитого тут же занимал новый ратник.

До берега оставалось уже совсем чуть-чуть, когда татарские всадники рванулись к столбу, к которому был привязан канат их парома.

– Тянуть! Остальные – за мной!!! – рявкнул Карсидар, бросил канат и слегка прихрамывая, побежал к переднему краю парома. На ходу нагнулся, подобрал круглый щит, валявшийся рядом с убитым воином (мастер Карсидар не любил пользоваться щитом, однако при таком количестве вражеских лучников другого выхода попросту не было), выхватил из ножен меч и спрыгнул в реку. Студёная чёрная вода доходила до пояса. Мигом пробившись под одежду, она обожгла тело, и её холод заставил даже позабыть о боли в простреленной ноге.

– Вперёд! – прокричал Карсидар то ли самому себе, то ли остальным. Стараясь шагать как можно шире, преодолевая сопротивление ледяного течения, он выбрался на берег, пригнулся пониже и помчался вперёд, прячась за щитом. Жаль, что он не захватил с собой рукавный арбалет, понадеявшись в основном на сверхчеловеческие способности. В обычном арбалете мастера, который болтается у него за спиной, всего две стрелы. Кроме того, рукавный арбалет был бы невидим для врага. Но ничего, лучший мастер Орфетана может сражаться не только любым оружием, но и любым количеством оружия! Татарским собакам ещё неведомо, с кем предстоит скрестить мечи. Тем более, Карсидар страшно разозлился, разъярился до того, что уже совсем не обращал внимания на боль в ноге. Сейчас проклятые ордынцы получат всё, что причитается на их долю…

Перед Карсидаром оказались два всадника. Ближайший ткнул в него копьём, но Карсидар шутя парировал этот выпад мечом и одновременно махнул щитом, утыканным десятком стрел, перед мордой коня, несшего другого, богато одетого всадника. Испуганный скакун взвился на дыбы, и Карсидар, крутнувшись на месте, ловко перерубил подпругу его седла. С громким криком татарин свалился на землю, потеряв пушистую лисью шапку и ударившись затылком так, что хрустнули кости. Очевидно, он сломал шею, потому что остался лежать неподвижно. Карсидар поймал его коня за уздечку и одним махом взлетев на спину животного, изо всех сил сжал лоснящиеся бока ногами.

Но удерживаться на испуганном животном, не слушавшемся повода, чрезвычайно трудно, поэтому теперь предстояло сменить коня. Карсидар бросился к копьеносцу, увернувшись, отбил щитом его атаку и точным ударом снизу распорол противнику левый бок. Татарин взвизгнул, разжал ослабевшие пальцы, выронил копьё и повалился вперёд. Карсидар перемахнул на круп его лошади, спихнул истекающего кровью врага наземь, пересел в седло, нащупал ногами стремена.

Ну вот, наконец-то он получил коня… правда, это не верный Ристо, но выбирать не приходится. И пригибаясь к конской шее, прикрываясь щитом, Карсидар ринулся на татар, раздавая удары налево и направо.

Этого скакуна убили прямо под ним, пришлось добывать себе третьего. Но теперь было легче: уже причалили паромы, канаты которых татары не успели перерубить, и силы русичей на левом берегу Дона увеличились. К тому же, среди высадившихся были не только пешие, но и всадники. Увидев, что полностью сорвать переправу не удалось, ордынцы бросились наутёк.

– Догнать их! Живо! – скомандовал Карсидар, отшвырнул уже ненужный щит, рванул из-за спины двухзарядный арбалет так, что лопнул ремешок, на котором он висел, и бросился вперёд, подавая пример остальным. И хотя подгонять русичей не было особой нужды, хотя они и сами рвались в бой, всё же сравниться с воеводой в ярости натиска не мог никто. Карсидар был легко ранен ещё раз, теперь уже мечом в правую руку, как раз там, где заканчивался рукав кольчуги, однако и эта царапина нисколько не уменьшила его рвения.

Карсидар мстил татарам за смерть Ристо, ибо чувствовал всё возрастающее мрачное озлобление и одновременно досаду на себя за то, что решил взять старого товарища в последний поход. Если бы он оставил коня в Киеве, всё было бы по-другому… Пусть же знают эти трусливые псы, что значит трогать мастера Карсидара или его близких… или друзей… да хотя бы верного коня! Мало преподанного Бату урока?! Так вот ещё один! Вот!!

Но не только желание отомстить за Ристо подстёгивало Карсидара. Колдун! Этот ублюдок затесался где-то между ордынцами и, кажется, вообразил, что может сделать с Карсидаром всё, что вздумается! Набросил на него свои невидимые сети, строит зловредные козни…

Карсидар ощущал в груди лишь раздражение и досаду, зато совершенно не слышал оставшегося на правом берегу Михайла и, ясное дело, не чувствовал присутствия колдуна. Значит, татарский мерзавец вознамерился чинить ему препятствия? Так уничтожить его, и дело с концом!

«Колдун, колдун… Где же ты прячешься, жалкий трус?!» – думал Карсидар и едва сдерживался, чтобы не прокричать это вслух. Однако вопреки ожиданиям, колдуна среди преследуемых татар не оказалось. Возможно, негодяй успел скрыться. Незаметно юркнул в кусты, и был таков! А может, ускакал вместе с татарами, которым удалось оторваться от преследовавших их русичей. Ну и кроме того, колдун мог находиться не на левом, а на правом берегу, ведь мысленная связь с тестем прервалась, и Карсидар не знал наверняка, устроили татары там набег или нет.

Только слишком уж неожиданно закончилась схватка. Будь на месте татарского колдуна Карсидар, он бы непременно попытался добить противника, который лишился своих способностей. По зрелом размышлении выходило, что всё ратное искусство мастера было детской забавой против колдовства, пересилившего колдовство Карсидара. Например, свести с неба молнию – это же так просто!.. Тогда почему татарский колдун оставил его в живых? В чём тут дело?! Хорошо ещё, что Карсидар не задумался об этой странности, когда преследовал удирающих ордынцев. Но в переполненном жаждой мести сердце не осталось места трезвому расчёту и робости. В противном случае Карсидар действовал бы менее решительно.

И лишь когда погоня прекратилась, появилась возможность всё обдумать, а также оценить потери. Слава Богу, серьёзного урона русичам татары не нанесли. Конечно, были убитые и раненые. Три каната перерублены, их пришлось натягивать заново. Два парома унесло вниз по течению, и что было с оставшимися на них воинами, неизвестно. Кроме того, нужно было сколотить паромы вместо унесённых.

С паромщиками, которые отправились на правый берег, Карсидар послал Михайлу известие, что он ранен в ногу, но всё это пустяки, и попросил сообщить о происшествиях на правом берегу. Со второй партией переправившихся Карсидар получил ответ: да, ордынцы в самом деле напали также на основную часть войска. Правда, здесь они даже не пытались прорваться к паромным канатам, а просто пронеслись галопом мимо лагеря и на полном скаку обстреляли опешивших воинов. И сразу пустились наутёк, не ввязываясь в сражение с превосходящими силами русичей.

Но неужели татары рассчитывали сорвать таким образом переправу?! Если да, то почему они послали на Дон маленькие «летучие» отряды, не способные вступить в серьёзное сражение с русской армией? А если нет…

Левобережный отряд действительно стремился помешать русичам переправиться: татарские всадники обстреляли высадившихся с вечера на лодках воинов, попытались обрубить паромные канаты. Правда, надолго они русичей не задержали. Итак, это очередная промашка Тангкута?

Но Карсидару всё не давал покоя таинственный татарский колдун, так и не пойманный ни на левом, ни на правом берегу. И до сих пор не убитый, потому что утраченные способности всё ещё не возвратились к Карсидару. Вот мерзавец! Сидит где-то поблизости и строит свои козни…