Ответный удар. Дилогия (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 126

Проснувшись, я понял, что никто нам не приготовит, и если мы хотим поесть — то надо приготовить все самому. Пройдя на кухню, я порылся по шкафам и обнаружил, что мяса нет, ни сушеного, никакого — но есть куча риса, прямо в гуманитарных мешках, и есть все специи для приготовления плова. Конечно, на плов без мяса это не тянет… но желудок набить сойдет. Кстати, если вы не знаете — плов изобрел великий ученый и целитель Авиценна, как основное блюдо для армии, сытное, и которое можно готовить из не слишком много весящих и не портящихся при долгих походах продуктах. Мясо — можно было добыть охотой на месте, свежее, а если не получается — плов можно сделать и так. Спасибо тебе, Авиценна, за такое поистине мирового класса изобретение. Восток, на самом деле — способен дать очень многое, и я мечтаю о том времени, когда Запад и Восток смогут жить вместе, без пуль, взрывов и крови, делясь друг с другом самым ценным, что у них есть. Увы, мои мечты наверняка бесплодны…

Поставив кастрюлю на плиту, я налил в нее масла и бросил соли. Отсыпал риса и бросил его промываться в мелком решете под краном. Как раз в это время — на кухню вошел американец.

— Доброе утро… — сказал он

— Доброе…

— Слушай… — сказал он — здесь есть бритва или что-то в этом роде?

— Нет — сказал я — борода ваджиб. [151]Тут убивали парикмахеров за то что брили бороды.

— Черт…

— Не переживай — сказал я — ваши спецы тут тоже не брились.

— Я знаю… — раздраженно ответил американец — просто неохота опускаться. Кстати, ты знаешь, что от готовки на масле появляются холестериновые бляшки?

— Не меньше, чем от истекающего жиром гамбургера кинг-сайз — сказал я — впрочем, если хочешь готовить сам, я не возражаю…

— Да нет… — американец подумал и сказал — просто нервы.

Убедительный повод. Я бросил рис в кипящее масло, буквально взорвавшееся от такого вторжения, и, немного переждав, начал засыпать пряности. На плошку риса — примерно полторы воды, если я правильно помню. А дальше — посмотрим…

Рис, несмотря на долгое отсутствие практики — получился вкусным. Впрочем, это может быть, потому что мы голодны. Я лично — не жрал больше суток, чтобы не идти в бой с полным желудком.

Американец задал вопрос первым. Это было важно — я готов был сидеть и ждать, пока он его задаст. Вопрос был донельзя своевременным.

— Долго нам тут сидеть?

Я облизал ложку

— Полагаю, все зависит от тебя.

— То есть?

— Видишь ли, друг… — сказал я, посмотрев американцу прямо в глаза — ты знаешь парня по имени Джефф Барски?

— Знаю… знал, точнее

— И я знал. Очень хорошо знал.

Повисло напряженное молчание

— Барски был моим агентом. Передавал мне информацию. Ты это уже понял, да?

Американец молчал

— Он работал не за деньги — хотя я ему подбрасывал кое-что. Он работал потому, что едва не погиб от рук исламистских ублюдков. И когда он познакомился со мной — он понял, что я, русский, ненавижу их не менее сильно, чем он. И готов убивать их. Одного за другим. Без дурацкой бюрократии, ограничений и запретов. И не остановлюсь, пока не перебью их до последнего человека. А Джейку было все равно, кто именно их убьет, американский беспилотник ракетой или оперативная группа русского спецназа. А как тебе? Тебе не все равно?

Американец подумал. Потом неуверенно ответил

— Я не могу делать такой выбор.

— А Джейк мог. И сделал. Что мешает тебе?

…

— Вы никак не можете понять одной простой вещи. Во время холодной войны, избивая друг друга — мы ослабли настолько, что впервые за сто лет дали этим тварям — реальный шанс. Шанс опрокинуть весь мир и прекратить его не в ад, а в одну большую и безнадежную помойную яму. Я слышал, что кто-то из вас слушает записи девять-один-один.

Американец дернулся. Попал! Хотя я не знал этого, просто сказал на удачу.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. А я — никогда не забуду того, что произошло в Беслане. Двести детей сгорели в огне, разожженном фанатичными бородатыми ублюдками, которым было все равно, что на свои жизни, что на детей. Может быть, ты думаешь, что их жизни менее ценны, чем жизни тех, кто погиб в девять — один — один? Ты так думаешь?

— С чего ты взял? — возмущенно сказал американец — конечно, я так не думаю!

— Тогда почему вы действуете так, как будто это так и есть?! Почему вы до сих пор видите в нас врага и бьете, что есть силы? Может быть, настала пора прекратить все это? И пожать друг друга руки — по крайней мере, нам с тобой.

Американец думал долго. Потом — покачал головой

— Нет. Не могу.

— Почему?

— Вы не можете быть друзьями.

— Но почему?! — выкрикнул я

— Потому что — ответил он — ты видишь во мне ублюдка, а это не так. Но у меня есть причины. Я говорил тебе, что работал на прослушке?

— Да.

— Я прослушивал разговоры ваших людей… политиков, преступников, бизнесменов… всех, которые купили у нас недвижимость… прослушивал постоянно, по меньшей мере, один раз в неделю. И знаешь… ничего хуже я в своей жизни не слышал, Такое ощущение… что эти люди вообще не имеют никакой морали… никакого понимания о праведном и грешном… никакого страха. Вообще никакого, как будто они живут последний день и можно творить все что угодно. И теперь — ты говоришь, что мы должны дружить… с такими?

— Ты равняешь меня и этих ублюдков?!

— Да, равняю — американец отставил тарелку и прямо посмотрел на меня — потому что эти ублюдки и есть ваша власть. Вот уже почти тридцать лет они ваша власть. И вы ничего не делаете с этим. А ты — исполняешь приказы этих мразей.

— Я исполняю приказы?! — перебил я его

Молчание. Ни один из нас не знал, что сказать…

— Я не знаю, поймешь ли ты это… — сказал я — но попробуй все-таки понять. Наша страна велика настолько, что в ней есть место всему. И таким подонкам, о которым ты говоришь. И служивым людям, таким как я. И простым людям, которые просто ходят на работу, а в субботу едут на машине в магазин за покупками, точно так же, как делают ваши люди. И эти простые люди — не хотят, чтобы их сын или дочь в один прекрасный день оказалась в захваченной террористами школе. Я служу этим людям — а не тем, кто купил особняк в Штатах, понял? А приказы — я получаю от моего непосредственного начальника. Хочешь, я расскажу про него? Он служил на границе с Чечней — давно, когда мы проиграли первую войну и были вынуждены уйти. Чеченцы — начали похищать скот и людей, частично — чтобы прокормиться, частично — чтобы отомстить. Мир между нами и Чечней — был заключен на самом высоком политическом уровне. Но этот офицер — плевал на этот мир. Он и его люди — ходили на территорию Чечни не раз, чтобы спасти тех, кого они могли спасти. И плевать они хотели на то, что говорили им политики. А политики знали, что можно говорить- а о чем лучше помолчать. Пока такие как этот офицер и его люди — не появились вместо Урус-мартана в Кремле и не вытрясли из всех душу. Что-то понял?

Американец долго это обдумывал. Потом покачал головой.

— Я никогда этого не пойму. Почему вы не можете просто жить?

— Просто живут — другие. А мы — Россия. Тот человек, который приказал тебя убить — попытается еще раз, теперь ты для него — смертельно опасен. Единственный способ обезопасить себя — нанести удар по всей цепочке: когда начнется публичный скандал, тебя будут ненавидеть, но ты будешь неприкасаем. Если хочешь раскрутить это дело один, если тебе не нужна помощь — забирай телефон и уходи. Прямо сейчас…

Я положил трофейный телефон на стол и посмотрел в глаза американцу. И американец все же решился…

— Этот телефон — сказал он — принадлежит человеку по имени Реймонд Обан. Он помощник заместителя директора ЦРУ…

О как…

— Откровенность за откровенность — сказал я — Джейк считал, и я так тоже считаю, что группа высокопоставленных сотрудников ЦРУ проводит здесь, в Багдаде, специальную операцию, нацеленную на долговременную дестабилизацию обстановки в стране или даже во всем регионе. Возможно, без санкции. Ты что-то знаешь об этом?