Свои люди – сочтемся - Островский Александр Николаевич - Страница 17

Устинья Наумовна . Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Аграфена Кондратьевна . Господи, да что ж это такое?

Липочка . Не хочу, не хочу! Не пойду я за такого противного.

Фоминишна . С нами крестная сила!

Подхалюзин . Видно, тятенька, не видать мне счастия на этом свете! Видно, не бывать-с по вашему желанию!

Большов (берет Липочку насильно за руку и Лазаря) . Как же не бывать, коли я того хочу? На что ж я и отец, коли не приказывать? Даром, что ли, я ее кормил?

Аграфена Кондратьевна . Что ты! Что ты! Опомнись!

Большов . Знай сверчок свой шесток! Не твое дело! Ну, Липа! Вот тебе жених! Прошу любить да жаловать! Садитесь рядком да потолкуйте ладком – а там честным пирком да за свадебку.

Липочка . Как же, – нужно мне очень с неучем сидеть! Вот оказия!

Большов . А не сядешь, так насильно посажу да заставлю жеманиться.

Липочка . Где это видано, чтобы воспитанные барышни выходили за своих работников?

Большов . Молчи лучше! Велю, так и за дворника выдешь.

Молчание.

Устинья Наумовна . Вразуми, Аграфена Кондратьевна, что это за беда такая.

Аграфена Кондратьевна . Сама, родная, затмилась, ровно чулан какой. И понять не могу, откуда это такое взялось?

Фоминишна . Господи! Семой десяток живу, сколько свадьб праздновала, а такой скверности не видывала.

Аграфена Кондратьевна . За что ж вы это, душегубцы, девку-то опозорили?

Большов . Да, очень мне нужно слушать вашу фанаберию. Захотел выдать дочь за приказчика, и поставлю на своем, и разговаривать не смей; я и знать никого не хочу. Вот теперь закусить пойдемте, а они пусть побалясничают, может быть и поладят как-нибудь.

Рисположенский . Пойдемте, Самсон Силыч, и я с вами для компании рюмочку выпью. А уж это, Аграфена Кондратьевна, первый долг, чтобы дети слушались родителей. Это не нами заведено, не нами и кончится.

Встают и уходят все, кроме Липочки , Подхалюзина  и Аграфены Кондратъевны .

Липочка . Да что же это, маменька, такое? Что я им, кухарка, что ли, досталась? (Плачет.)

Подхалюзин . Маменька-с! Вам зятя такого, который бы вас уважал и, значит, старость вашу покоил, – окромя меня, не найтить-с.

Аграфена Кондратьевна . Да как это ты, батюшке?

Подхалюзин . Маменька-с! В меня бог вложил такое намерение, потому самому-с, что другой вас, маменька-с, и знать не захочет, а я по гроб моей жизни (плачет) должен чувствовать-с.

Аграфена Кондратьевна . Ах, батюшко! Да как же это быть?

Большов . (из двери) . Жена, поди сюда!

Аграфена Кондратьевна . Сейчас, батюшко, сейчас!

Подхалюзин . Вы, маменька, вспомните это слово, что я сейчас сказал

Аграфена Кондратьевна уходит.

Липочка и Подхалюзин .

Молчание.

Подхалюзин . Алимпияда Самсоновна-с! Алимпияда Самсоновна! Но, кажется, вы мною гнушаетесь! Скажите хоть одно слово-с! Позвольте вашу ручку поцеловать.

Липочка . Вы дурак необразованный!

Подхалюзин . За что вы, Алимпияда Самсоновна, обижать изволите-с?

Липочка . Я вам один раз навсегда скажу, что не пойду я за вас, – не пойду.

Подхалюзин . Это как вам будет угодно-с! Насильно мил не будешь. Только я вам вот что доложу-с…

Липочка . Я вас слушать не хочу, отстаньте от меня! Как бы вы были учтивый кавалер: вы видите, что я ни за какие сокровища не хочу за вас идти, – вы бы должны отказаться.

Подхалюзин . Вот вы, Алимпияда Самсоновна, изволите говорить: отказаться. Только если я откажусь, что потом будет-с?

Липочка . А то и будет, что я выйду за благородного.

Подхалюзин . За благородного-с! Благородный-то без приданого не возьмет.

Липочка . Как без приданого? Что вы городите-то! Посмотрите-ко, какое у меня приданое-то, – в нос бросится.

Подхалюзин . Тряпки-то-с! Благородный тряпок-то не возьмет. Благородному-то деньги нужны-с.

Липочка . Что ж! Тятенька и денег даст!

Подхалюзин . Хорошо, как даст-с! А как дать-то нечего? Вы дел-то тятенькиных не знаете, а я их очен-но хорошо знаю: тятенька-то ваш банкрут-с.

Липочка . Как банкрут? А дом-то, а лавки?

Подхалюзин . А дом-то и лавки – мои-с!

Липочка . Ваши?! Подите вы! Что вы меня дурачить хотите? Глупее себя нашли!

Подхалюзин . А вот у нас законные документы есть! (Вынимает.)

Липочка . Так вы купили у тятеньки?

Подхалюзин . Купил-с!

Липочка . Где же вы денег взяли?

Подхалюзин . Денег! У нас, слава богу, денег-то побольше, чем у какого благородного.

Липочка . Что ж это такое со мной делают? Воспитывали, воспитывали, потом и обанкрутились!

Молчание.

Подхалюзин . Ну, положим, Алимпияда Самсоновна, что вы выйдете и за благородного – да что ж в этом будет толку-с? Только одна слава, что барыня, а приятности никакой нет-с. Вы извольте рассудить-с: барыни-то часто сами на рынок пешком ходят-с. А если и выедут-то куда, так только слава, что четверня-то, а хуже одной-с купеческой-то. Ей-богу, хуже-с. Одеваются тоже не больно пышно-с. А если за меня-то вы, Алимпияда Самсоновна, выйдете-с, так первое слово: вы и дома-то будете в шелковых платьях ходить-с, а в гости али в театр-с – окромя бархатных, и надевать не станем. В рассуждении шляпок или салопов – не будем смотреть на разные дворянские приличия, а наденем какую чудней! Лошадей заведем орловских. (Молчание.) Если вы насчет физиономии сумневаетесь, так это, как вам будет угодно-с, мы также и фрак наденем да бороду обреем, либо так подстрижем, по моде-с, это для нас все одно-с.

Липочка . Да вы все перед свадьбой так говорите, а там и обманете.

Подхалюзин . С места не сойти, Алимпияда Самсоновна! Анафемой хочу быть, коли лгу! Да это что-с, Алимпияда Самсоновна, нешто мы в эдаком доме будем жить? В Каретном ряду купим-с, распишем как: на потолках это райских птиц нарисуем, сиренов, капидонов разных – поглядеть только будут деньги давать.