Огненный Факультет - Кош Алекс - Страница 4

Кейт и Фло испуганно замолкли.

Да, зажечь лампу проще некуда, всего-то используя простое энергетическое действие, собственно, саму лампу и пару «магов» из хранилища. Я, конечно, слышал, что Ремесленники могут отбирать способности к использованию «магов», но чтобы лишали всех способностей, даже самых простых, необходимых в повседневной жизни, — такое я слышал впервые. Без этих способностей я бы даже музыкалу слушать не смог. Ужас какой!

Мы шли в потоке людей, спешащих в центр города для прохождения испытаний, а нам навстречу двигались огорченные толпы не прошедших даже первый, предварительный этап. Они зло смотрели на тех, кому еще предстояло пройти испытания, и, как обычно, двигались в сторону пивнушек. Это стало уже давно устоявшейся традицией. В день принятия все, кому не повезло (то есть почти весь город), расслаблялись в пивнушках, чтобы завтра забыть про свою неудачу и порадоваться за тех, кому повезло. А сегодня они были злы на весь свет, о чем с радостью сообщали всем, кто проходил мимо.

Странная атмосфера царила на улицах в этот день. Праздник сам собой затухал ближе к вечеру, и наступала чуть ли не пора траура. Каждый жалел себя и напивался вдрызг (не считая, конечно, детей и женщин). Кстати, испытания имели право проходить только те, кому было больше пятнадцати лет, поэтому все заботы и волнения этого дня детей совершенно не касались, а женщины к Академии всегда относились не сказать чтобы очень хорошо. Нет, выйти замуж за Ремесленника считалось почетным, даже моя кандидатура — даром что я представитель Высшего Дома — меркла на фоне настоящего Мага.[1] Но вот заниматься ремеслом самим девушкам почему-то не улыбается, хотя среди поступивших все равно оказывается около пятидесяти женщин… уж не знаю, что ими при этом движет.

Все это известно мне лишь понаслышке и из книг, потому что сам я еще слишком молод и ни одного принятия не видел. И, кстати, не очень представляю, чего могу лишиться, если не пройду испытания. А я ведь их и не пройду по ряду не зависящих от меня причин…

— Зак!

Ко мне через толпу пробирался мой старый друг Чез. Он, как всегда, улыбался до ушей и вел под ручку очередную свою (а может, и не свою) подружку. Девушки так и вились вокруг моего рыжего друга-здоровяка, но я был единственным из всей нашей компании, кто ему совершенно не завидовал. По мне, так от девушек одни проблемы.

— Чез! Ты уже прошел? — нетерпеливо спросил я, когда он подошел к нам своей фирменной вихляющей походкой.

— Нет еще, мы же договорились вместе идти, — ответил он, слегка обидевшись. — Ну что, пошли?

Я вопросительно посмотрел на тетю.

— Ну иди…

Я обрадованно повернулся было к Чезу…

— …только возьми с собой девочек, у меня еще кое-какие дела остались, а потом возле ворот я их заберу.

Вот только этого мне и не хватало.

— Но, тетя…

— И нечего строить из себя мученика, потерпишь, ничего с тобой не случится. — В голосе тети зазвенел металл.

Ага, единственное, что мне грозит, — это сердечный приступ или резкое ухудшение слуха в связи с постоянной стрекотней двух девчонок. Я что, похож на няньку?

Я поманил пальцем девочек, всем своим видом показывая, кто здесь самый несчастный человек на свете, и отправился вслед за Чезом.

Подруга Чеза, темноволосая красавица (кто бы сомневался), занялась девочками, и уже через минуту они вместе, смеясь, отделились от нас.

— А где Лиз? — шепотом спросил Чез, едва его новая пассия с девочками под ручку пошла впереди нас.

— Нет никакой Лиз, — устало ответил я.

Каждый так и норовит у меня спросить: «А где Лиз?» Лиз — замечательная девушка, мы с ней хорошо проводили время, но у нее оказались слишком большие планы на будущее. Уж очень она хотела стать женой настоящего Ремесленника (теперь вы понимаете, о чем я недавно говорил?), причем не менее чем третьего ранга. О чем она мне недавно и заявила. А поскольку мне им никогда не стать (тут я с ней полностью согласен), то я должен понимать, что наша связь носит исключительно временный характер. Я понял это, и в тот же день все было кончено. Тут же я сразу заметил и прочие ее «хорошие» качества: заносчивость, высокомерие, лицемерие и другие милые причуды, на которые я раньше почему-то совершенно не обращал внимания.

— Вот и правильно, я же тебе говорил, что она слишком хороша для тебя, — бодро сказал Чез.

Утешил, называется.

— Спасибо, ты настоящий друг, — сказал я.

— Не за что, — как ни в чем не бывало ответил он.

Мы подошли к Площади Семи Фонтанов и остановились, чтобы оглядеться.

— Наши сказали, что будут ждать нас у шестого фонтана, — с сомнением протянул Чез, оглядывая площадь. — Я пойду их поищу, а ты пока постой тут.

С этими словами он прихватил под руку свою подругу, кстати, я забыл спросить ее имя, и шмыгнул в толпу.

Я остался стоять у стены какого-то магазина с двумя подозрительно притихшими девочками. Они что-то сосредоточенно читали, заглянув им через плечо, я увидел модную нынче газету. Помимо очередного упоминания о покушении на нашего любимого (ну конечно!) Императора, на первой странице ничего интересного не наблюдалось. И как им еще не надоело обсуждать одно и то же? С того момента, как в Императорский дворец пробрались двое наемных убийц-вампиров, прошло уже несколько месяцев, а газеты не перестают обсасывать подробности. Скука. Неужели девочкам это действительно интересно?

Хотя это ведь хорошо! Пока они заняты, я могу спокойно послушать музыкалу. Я послал легкий энергетический импульс на панель воспроизведения и перенесся в чудесный мир музыки. Я даже не заметил, как отключился от внешнего мира, что со мной бывает нечасто. Обычно я это все же замечаю.

Прервало мою идиллию странное ощущение, как будто кто-то внимательно меня рассматривает. Причем рассматривает не поверхностно, а заглядывая глубоко в душу. Такой цепкий, оценивающий взгляд… мерзкий…

Я быстро открыл глаза и огляделся по сторонам. Народ все так же двигался мимо нас в обоих направлениях, но никто не обращал на меня никакого внимания, словно не замечая на фоне золотой стены (я же говорил!). Девчонки продолжали пялиться в свою газету, и мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к прослушиванию музыки. Вот только вновь расслабиться я уже не смог. Тут еще кто-то хорошенько прошелся мне по ногам, вконец испортив мне настроение. День начинался не очень-то и удачно.

Прошло каких-нибудь пять минут, и над площадью пронесся ропот. По всей видимости, по площади в поисках людей с особенно яркими способностями проходил парад Ремесленников. Это была обычная формальность, потому что в первый и последний раз человек со столь высоким уровнем силы, что его мог без всяких испытаний определить Ремесленник, появлялся около четырехсот лет назад. Причем впоследствии он стал искуснейшим Ремесленником того времени… кажется, именно он придумал эти гадкие ученические перстни, от которых так трудно избавиться…

И после того случая повелось, что каждый прием процессия из Высших Ремесленников и лучших учеников Академии проходит по городу в надежде отыскать кого-либо с достаточно высоким уровнем силы.

Я выключил музыкалу и с интересом уставился туда, где народ расступался, пропуская людей в красных и синих ливреях.

Красные ливреи принадлежали учителям Академии — Ремесленникам, а синие — ученикам старших курсов. Вот только со своего места я не видел никого, кто мог бы напоминать Высших Ремесленников. Тем более, насколько я помню, они носят серые и черные цвета, я бы их сразу заметил. Видимо, надоело им каждые тридцать три года таскаться по городу, и они занялись более важными делами. Я их понимаю, так как сам не люблю совершенно ненужные порой условности, приличествующие моему положению в обществе.

Они приблизились к строению, рядом с которым ошивался и я со своими родственницами. Я невольно подался вперед, чтобы получше рассмотреть процессию (и чтобы перестать сливаться со стеной). Как ни крути, а парад Ремесленников я вижу первый раз в жизни.