За несколько стаканов крови - Мерцалов Игорь - Страница 51

Радости слушающих не было предела. Наконец, утешив Фраергала и выпроводив его с глаз долой, король подступил к Темному Путнику с вопросом, не желает ли он занять какую-нибудь высокую должность при дворе, чтобы не бегать каждый раз туда-обратно, а всегда быть под рукой. Однако Путник не желал жиреть, сидя на месте, и в качестве награды попросил, чтобы король заставил Сдохни Одноглазого пересказать произошедший спор.

Сдохни, когда его спросили о Фраергале, затрясся от ярости.

— Отроду не встречал такого хама! — воскликнул он. — Это же надо, впервые в жизни встретил человека — и ну его оскорблять! Мол, одноглазый ты, гы-гы! Я ему: ты поосторожнее, слышь, а то я тебя без обоих глаз оставлю. А он как пьяный: на двоих, мол, три глаза, гы-гы-гы! Я ему: прибью, гад! — Сдохни потряс кулаком. Он весь побелел, заново переживая случившееся. — Нет, я, конечно, только пригрозил… я бы не стал… Но он ведь, сами видели, не унимался: вишню слопал, а косточку так — тьфу! — мол, да плевал я на тебя, калека. Ну, я тогда крыжовник сыскал в кармане и показываю ему: если уж я за тебя возьмусь, то с потрохами съем. А он, видели, яблоком дразнит: куда, мол, тебе, у тебя отец простой торговец яблоками. Ну а у меня буханка завалялась, тяжелая, как камень, я ему и намекаю этак вот: кончай, старый, голову размозжу. А он не унимается, яблочко свое кусь — и откуда узнал, гад такой, что я яблоки в детстве воровал? То когда было, чего теперь-то в нос мне тыкать? Ну, я и не стерпел. Зашиб хама. Уж извините…

Его величество покачал головой и сказал:

— Ты всем нам преподнес мудрый урок, Темный Путник!

Такая вот сказочка под завязочку… Персефоний усмехнулся и отложил книгу на прикроватный столик. Глупее самого глупца тот, кто с глупцом спорит, и любая попытка оспорить «Томаса Бильбо» бессмысленна: наимудрейший критик потонет в лавине аргументов, ибо привести их все — значит попытаться объять необъятное, а его оппоненты возьмут себе за труд самое большее пожать плечами.

Нет, глупость можно свалить только другой глупостью! Вот только легче ли от этого станет?

Персефоний еще раз заглянул в выходные данные. «Переводчиком» значился некто Задовский Малко Пупович, «консультантом» — Бред Даун. Обратить бы их… познакомить с миром ночи и лишить дневного света… Перед Королевой такие выкрутасы не прошли бы!

Все потому, что Королева есть абсолют, истина в последней инстанции. Ей нельзя ответить враньем и безразличием. Персефоний вздохнул. Насколько проще было бы жить в мире, если бы все признали над собой некую непогрешимую истину!

Размышляя над этим, он наконец-то заснул.

Глава 3

ПСИХОЛОГ ИЗ МАЙНОЧИ

В империи, как известно, две беды, и, хотя на эту тему сказано и написано уже много, не проходит недели, чтобы очередной острослов не ввернул где-нибудь сию бородатую сентенцию.

Опыт показал, что независимость сама по себе ни от той, ни от другой беды не лекарство.

Тем удивительнее, что Майночь могла похвастать прекрасно развитой транспортной системой. Крошечный городок круглые сутки содрогался от паровозных гудков, экипажи всех видов на версты выстроились на обочинах в ожидании грузов и пассажиров, ковролетчики ругались, сталкиваясь в воздухе. Повсюду виднелись массивные фигуры джиннов с горящими глазами.

При этом дороги были в отличном состоянии, бригады гномов и кобольдов возникали то тут, тот там, в считаные минуты перекладывали аварийные участки и исчезали, ни разу даже не выругавшись. Вежливые фантомы проворно регулировали движение, так что ни одной пробки Персефоний не увидел. Хотя уже довольно давно бродил по шумным улицам Майночи.

«Дорожное чудо» объяснялось, конечно, близким соседством с переименованным Старосветским. Если пограничное село было центром проникновения контрабанды, то Майночь стала центром ее распространения по графству.

Здесь было полно представителей купечества, «экономической (и политической, что зачастую означало одно и то же) элиты», иностранных торговцев и совсем уж откровенного криминала. Все они, занятые скупкой Кохлунда и всего того, что благодаря предприимчивым кохлундцам можно было раздобыть, нуждались в хороших дорогах и быстром, надежном транспорте.

Однако простому разумному выбраться из Майночи было не просто трудно — невозможно… Разве только пешком.

Все экипажи были забронированы, ковролетка расписана на месяц вперед, а работники железнодорожной станции вообще не сразу вспомнили, что такое пассажирский поезд — в Майночи давно уже видели только товарные. Попытка узнать, нет ли возможности пристроиться где-то в товарном вагоне, едва не стоила Персефонию жизни: его заподозрили в промышленном шпионаже.

К джиннам упырь и приближаться не стал: известно, что их услугами пользуются только для грузовых перевозок. Считалось, что проще добраться живым до цели, вися на хвосте дракона, чем доверившись этим дымчатым громилам, которые совершенно не способны вообразить, какими последствиями для организма оборачивается путешествие в разреженных слоях атмосферы. Это, конечно, шутка, джинны не так уж глупы, как предпочитают казаться, но, поглядев на их серые, зыбкие от усталости черты, Персефоний обошел сверхскоростных перевозчиков десятой дорогой.

Настроение неуклонно портилось, от деловой суеты вокруг уже начинала болеть голова. К тому же последние минут десять за ним неотступно следовал какой-то призрак, даже не делавший вид, будто скрывается. Это раздражало.

Наконец Персефоний, купив у лоточника плитку гематогена, уселся на скамейку в чудом уцелевшем и не превращенном в стоянку сквере и пристально посмотрел на призрака. Тот немедленно подплыл поближе и спросил:

— Милостивый государь желает уехать из Майночи?

— Очень желает, — ответил упырь, жуя. — Но, кажется, это невозможно.

— Что вы, сударь! В нашем городе возможно все, клянусь Розовой Дамой, — радостно заявил фантом. — Все, что пожелаете, вопрос только в цене.

— Ах, вот оно что, — кивнул Персефоний. — Уехать можно, но местные транспортники предпочитают сперва вытянуть из потенциального пассажира все жилы, чтобы он был готов на все, и уже тогда тянут из него деньги!

Он действительно шутил, но хмуро и без веселости, однако призрак счел шутку крайне удачной и довольно рассмеялся.

— Что вы, сударь, не только транспортники, решительно все! В некотором смысле это даже справедливо.

— Вы находите? — удивился Персефоний и, доев, скомкал обертку и кинул ее в урну.

Призрак почему-то проследил взглядом за полетом комочка и, улыбнувшись, пояснил:

— Конечно. Я правду сказал: в Майночи можно исполнить любое желание, были бы деньги. Это чудесный город, но в нем очень трудно приходится двум категориям разумных: тем, у кого нет денег, и тем, у кого нет желаний.

— У меня, к примеру, и то и другое имеется, а город мне все еще неприятен.

— На самом деле вы уже счастливы, потому что я рядом и ваши деньги вот-вот претворятся в желания, — заявил фантом, тоже присаживаясь на скамейку. — Но вы хорошо подумали, сударь? По вашим глазам я вижу, что денег у вас куда больше, чем желаний! Как правило, такой диссонанс и служит причиной всех неприятностей в жизни. Может быть, пока вы не покинули город, стоит подумать над своими желаниями?

— То, что мне нужно, за деньги не купишь, — вздохнул Персефоний. — Так что давайте сразу перейдем к делу, то есть к тому транспортному средству, которое вы мне намереваетесь предложить.

Однако призрак как будто не услышал его. Отрицательно покачав головой, он твердо заявил:

— Большая ошибка! Многие носятся с этой идеей непокупаемости, но если чего-то нельзя купить за деньги, то это всего лишь упрек продавцу или производителю, но никак не правило.

— Вообще-то я тороплюсь, — вздохнул упырь.

— Зачем куда-то ехать, если все можно получить здесь? Послушайте, — решительно сказал фантом, — давайте заключим пари: вы говорите мне, чего, по-вашему, нельзя купить за деньги, и если я не смогу удовлетворить ваше желание, то… — его глаза азартно сверкнули, — удовлетворю любое другое близкое по смыслу, взяв на себя половину расходов, и целиком за свой счет перевезу в нужный вам город. Идет?