Афоризмы, мысли и высказывания выдающихся россиян. Полное собрание остроумия и жизненной мудрости - Агеева Елена А. - Страница 37

И сердце вновь горит и любит – оттого, / Что не любить оно не может.

Клеветник без дарованья, / Палок ищет он чутьем, / А дневного пропитанья – / Ежемесячным враньем.

Кто раз любил, тот не полюбит вновь.

Льстецы, льстецы! Старайтесь сохранить / И в подлости осанку благородства.

Любви все возрасты покорны.

Любите самого себя, / Достопочтенный мой читатель! / Предмет достойный, ничего / Любезней, верно, нет его.

Люди никогда не довольны настоящим и, по опыту имея мало надежды на будущее, украшают невозвратимое минувшее всеми цветами своего воображения.

Молодость – величайший чародей.

Мы почитаем всех нулями, / А единицами себя.

На свете счастья нет, но есть покой и воля.

Нас пыл сердечный рано мучит, / Как говорил Шатобриан, / Не женщины любви нас учат, / А первый пакостный роман.

Не должно русских писателей судить, как иноземных. Там пишут для денег, а у нас (кроме меня) из тщеславия.

Не лгать – можно; быть искренним – невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью – на том, что посторонний прочел бы равнодушно.

Недолго женскую любовь / Печалит хладная разлука: / Пройдет любовь, настанет скука, / Красавица полюбит вновь.

Нельзя надеяться на женскую верность; счастлив, кто смотрит на это равнодушно.

Неуважение к предкам есть первый признак безнравственности.

Но грустно думать, что напрасно / Была нам молодость дана.

Нравственные поговорки бывают удивительно полезны в тех случаях, когда мы от себя мало что можем выдумать себе в оправдание.

Обычай – деспот меж людей.

Одна из причин жадности, с которой читаем записки великих людей, – наше самолюбие: мы рады, ежели сходствуем с замечательным человеком чем бы то ни было: мнениями, чувствами, привычками – даже слабостями и пороками.

Вероятно, больше сходства нашли бы мы с мнениями, привычками и слабостями людней вовсе ничтожных, если б они оставляли нам свои произведения.

Односторонность в писателе доказывает односторонность ума, хотя, может быть, и глубокомысленного.

Отсутствие общественного мнения – это равнодушие ко всякому долгу, справедливости, праву и истине. Это циничное презрение к мысли и к достоинству человека.

Переводчики – почтовые лошади просвещения.

Повторенное острое слово становится глупостью.

Пошлость – это то, что пошло в народ.

Поэзия – добрая умная старушка, к которой можно иногда зайти, чтобы забыть на минуту сплетни, газеты и хлопоты жизни, повеселиться ее милым болтаньем и сказками; но влюбиться в нее – безрассудно.

Скука есть одна из принадлежностей мыслящего существа.

Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная.

Совесть – когтистый зверь, скребущий сердце.

Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки.

Точность – вежливость поваров.

Точность и краткость – вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей, без них блестящие выражения ничему не служат.

Ты понял жизни цель, счастливый человек, / Для жизни ты живешь.

Ученый без дарования подобен тому бедному мулле, который изрезал и съел Коран, думая исполниться духа Магометова.

Хвалу и клевету приемли равнодушно, / И не оспоривай глупца.

Чем более мы холодны, расчетливы, осмотрительны, тем менее подвергаемся нападениям насмешки. Эгоизм может быть отвратительным, но он не смешон, ибо благоразумен. Однако есть люди, которые любят себя с такой нежностью, удивляются своему гению с таким восторгом, думают о своем благосостоянии с таким умилением, о своих неудовольствиях с таким состраданием, что в них и эгоизм имеет смешную сторону энтузиазма и чувствительности.

Чем меньше женщину мы любим, / Тем легче нравимся мы ей.

Чтение – вот лучшее учение!

Что было, то не будет вновь.

Что пройдет, то будет мило.

Что слава? Яркая заплата.

Чувство выздоровления – одно из самых сладостных.

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать.

Я пережил свои желанья.

РОЗАНОВ Василий Васильевич

(20.04/02.05.1856–05.02.1919)

Религиозный философ, литературный критик, публицист.

Родился в городе Ветлуге Костромской губернии в семье чиновника. Окончив историко-филологический факультет Московского университета в 1882 г., работал учителем истории и географии в гимназиях Брянска, Ельца, города Белого Смоленской губернии. Одновременно трудился над философской рукописью «О понимании», опубликованной в 1888 г. В 1890–95 гг. перевел «Метафизику» Аристотеля и одновременно опубликовал свою книгу «Место христианства в истории». В 1894 г. издал книгу «Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского», принесшую ему известность в литературных кругах. В 1899—1901 гг. вышло несколько сборников его статей – «Сумерки просвещения», «Литературные очерки», «Религия и культура», «Природа и история», «В мире неясного и несовершенного». В 1911 г. издал книги «Темный лик» и «Люди лунного света», в 1912 г. – эссе «Уединенное». Октябрьскую революцию 1917 г. встретил настороженно. Находясь с семьей в Сергиевом Посаде, в 1917–18 гг. написал последнюю книгу «Апокалипсис нашего времени» о гибели европейской культуры. Умер в Сергиевом Посаде в крайней нищете. В.В. Розанов – один из наиболее одаренных, сильных, но и противоречивых русских религиозных философов, имевших огромное влияние на русскую философскую мысль ХХ в.

Без веры в себя нельзя быть сильным, но вера в себя разливается в человеке нескромностью. Удалить это противоречие – одна из труднейших задач жизни и личности.

Будь верен в дружбе и верен в любви: остальных заповедей можно и не исполнять.

В России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается.

Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере, ленивого русского социализма).

Вот и совсем прошла жизнь… Остались немногие хмурые годы, старые, тоскливые, ненужные…

Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги – мир кончится. И теперь уже молчание есть вечерняя заря мира.

Двоякого рода может быть жизнь человека: бессознательная и сознательная. Под первою я разумею жизнь, которая управляется причинами; под второю – жизнь, которая управляется целью. Жизнь, управляемую причинами, справедливо назвать бессознательной; это потому, что хотя сознание здесь и участвует в деятельности человека, но лишь как пособие: не оно определяет, куда эта деятельность может быть направлена, и также – какова она должна быть по своим качествам.

Дешевые книги – это некультурность. Книги и должны быть дороги. Это не водка.

Есть люди, которые как мостик, существуют для того, чтобы по нему перебегали другие. И бегут, бегут; никто не оглянется, не взглянет под ноги. А мостик служит и этому, и другому, и третьему поколению.

Жалость – в маленьком. Вот почему я люблю маленькое.

Жизнь требует верного глаза и твердой руки. Жизнь не слезы, не вздохи, а борьба, и страшная борьба.

Жизнь, управляемую целью, справедливо назвать сознательной, потому что сознание является здесь началом господствующим, определяющим. Ему принадлежит выбор, к чему должна направиться сложная цель человеческих поступков… Из самого понятия о сознательной жизни прямо вытекает, что вопрос о цели человеческого существования есть первый, разрешение которого необходимо для сознательности этого существования.

Идея счастья как верховного начала человеческой жизни, не указывая на постоянно должное, не может служить и руководительным принципом для человека… Не будучи руководительным принципом для человека, идея счастья не есть и верховное объяснение его жизни.

Как увядающие цветы – люди. Осень – и ничего нет. Как страшно это «нет». Как страшна осень.

Как я отношусь к молодому поколению? Никак. Не думаю. Думаю только изредка. Но всегда мне его жаль. Сироты.