Только для просмотра - Орлов Антон - Страница 11

Ситуация: опасность.

Режим: свертывание.

Программа «Свертывание» доступна только для просмотра.

Шаркая по вымощенному красноватым кирпичом тротуару, Вермес прошел мимо. Штучки вируса так его измучили, что он даже врагов не испугался.

Дома он внезапно ощутил голод и съел остававшийся в холодильнике кусок ветчины. Не спать! Все, что угодно, только не спать. Наверху суркот опять грыз мебель, но, несмотря на шум, с наступлением темноты Вермеса начало клонить в сон. Он надрезал кожу на пальце, посыпал ранку солью. Если он хоть на минуту уснет, вирус еще к чему-нибудь прицепится… Его учили подолгу обходиться без сна, но этому уделялось не очень много внимания – считалось, что он при необходимости воспользуется режимом «Бессонница». Не слишком на что-то надеясь, Вермес попытался вызвать «Бессонницу». Ну да, «только для просмотра»… Похоже, что биокомпьютер готов и теперь вирус примется за его сознание и подсознание. Тем более нельзя спать!

После полуночи суркот затих, дом окутала ватная тишина. Вермес включил свет, включил музыку и уселся за стол, стиснув голову руками. Сколько он продержится без сна? Двое-трое суток, а потом сломается.

Уже на рассвете он то ли задремал, то ли потерял сознание от нервного перенапряжения, в результате свалился со стула и очнулся на полу. В первые секунды ничего не мог сообразить, потом вспомнил. Произошла перезагрузка или нет? Надо найти резидента Хозяев… Но ему не найти резидента – тот доступен только для просмотра. Черные боги, он уже сам начинает мыслить, как вирус! Что еще надо сделать? Да, сходить к адвокату проконсультироваться, а то есть у него одна юридическая проблема.

Откинувшись на спинку жесткого пластикового сиденья в вагоне монорельса, он смотрел в окно на проплывающие мимо покатые крыши – синеватая черепица похожа на рыбью чешую, кое-где в щели набилась земля, оттуда торчат травинки, – когда у него начало сводить живот. Не стоило есть тот кусок ветчины, целый день пролежавший в открытом холодильнике.

Вермесу пришлось выйти на площади Прогресса, где находился самый древний в Эсоде общественный туалет – настолько знаменитый исторический памятник, что его даже туристам показывали. Вот и сейчас перед серым приземистым зданием с лепными гирляндами вдоль карниза стояла группа экскурсантов, и гид что-то им рассказывал. Вермес проскочил мимо. Никогда нельзя есть продукты, предназначенные только для просмотра… Избавившись от злополучного ужина, он сполоснул руки под краном, мельком глянул в зеркало, на свое измученное бледное лицо с отросшей щетиной, и тут его окликнули:

– Молодой человек!

Он оглянулся: пожилой мужчина в старомодной шляпе с цепочкой.

– Разве можно быть таким рассеянным? Смыть-то забыли…

– Я сделал это для просмотра, – устало отмахнулся Вермес и направился к выходу.

Вроде понятно объяснил, но тот почему-то рассердился и закричал:

– Вернитесь и смойте за собой! Безобразие какое!

Вермес ускорил шаг, выскочил из туалета, пробился через толпу сгрудившихся перед старинным крыльцом туристов и побежал к станции монорельса. Уже на бегу он понял, что, по общепринятым меркам, сделал не то и его могут оштрафовать за нарушение общественного порядка. Все-таки бывают у него моменты прояснения… Сейчас он контролирует свое сознание параллельно с вирусом, но еще две-три перезагрузки – и вирус возьмет верх.

Ближайшая юридическая контора находилась в двух остановках от площади Прогресса, на Осеннем проспекте. Адвокат, мужчина средних лет с крупным широкоскулым лицом и вздернутым носом, предложил Вермесу сесть в кресло и уставился на него выжидающе, вертя в пальцах дорогой карандаш с золотым тиснением.

– У меня сложный вопрос, – собравшись с мыслями, заговорил Вермес. – Я должен жениться на девушке, но жена мне не нужна. Меня устроит, если она будет в режиме только для просмотра. Ну, это разрешимая проблема… Надо найти закон, по которому я смог бы жениться на мертвой девушке.

Адвокат перестал вертеть карандаш. Его лицевые мускулы напряглись – словно он вдруг ощутил у себя под ягодицей острие иголки, однако решил вопреки всему сохранять невозмутимый вид.

– В Меводе много всяких древних законов, – добавил Вермес. – Например, насчет парковки машин, у которых скорость больше двухсот в час, – до сих пор штрафуют. Наверное, и такой найдется.

– Конечно, найдется, – почему-то запнувшись, подтвердил адвокат. – Сейчас поищем и найдем. Только мне придется на минутку отлучиться – видите, у меня тут небольшой кабинет, и все тома Свода Законов в шкафах не поместились, остальные хранятся в соседней комнате. Не хотите пока выпить чашку кеваты? У меня есть растворимая.

– Не откажусь.

Он ушел, вскоре вернулся с двумя книгами и чашкой.

– Вот, пожалуйста. А я поищу нужный вам закон, это где-то здесь… – усевшись на свое место, он начал листать один из томов.

Вермес взял чашку, плюнул туда и поставил на стол.

– Смотрите, красиво, правда? Пусть это будет кевата для просмотра.

– Конечно, конечно, – мягко согласился адвокат. – Кевата для просмотра – замечательная идея! Пусть так и стоит.

Вермес расслабленно улыбнулся. Хорошо, что хоть кто-то его понял.

– Так, в этом разделе ничего нет, сейчас следующий поглядим… – бормотал адвокат. – Древних законов много, обязательно найдем подходящий…

Шаги в коридоре. Дверь распахнулась, в кабинет вошли трое рослых мужчин в светло-бирюзовых медицинских халатах.

– Это он, – сказал адвокат.

Вермес вскочил, оттолкнув кресло, но ему тут же завернули руки за спину. Нападение! Он ударил того, кто оказался напротив, носком ботинка в пах, а потом, когда тот согнулся, в грудь, и параллельно с этим мысленно произнес код, дал команду переход в режим «Бой» , повторил код.

Программа «Бой» доступна только для просмотра.

Ничего, он и так умеет драться… Рухнув на колени, Вермес швырнул через себя санитара, навалившегося сзади, опрокинулся на бок и сделал подсечку третьему. Вскочил и прыгнул на стол. До окна – полтора метра. Адвокат вжался в угол, заслонившись, как щитом, толстым томом Свода Законов. Первый санитар корчился от боли, двое других уже опомнились, и один из них что-то вытаскивал из кармана… Вермес в прыжке сбил этого парня с ног, но тут его охватила внезапная слабость, и он понял, что того и гляди уснет. Он еще успел повернуть голову: третий санитар держал астранийский парализатор. Ему же нельзя терять сознание…

Очнулся он в больничной палате. Пол застлан тюфяками, стены обиты мягким стеганым материалом успокаивающей расцветки, на окне решетка. Снаружи темно, виднеется краешек пологой арки Врат. Уже наступил вечер… Единственный плафон заливал палату приглушенным светом. Вермес оглядел себя: на нем пижама, хлопчатобумажные носки. Доигрался… Теперь он доступен только для просмотра, можно сразу форматировать. Даже если удастся отсюда выбраться, для Хозяев он – бракованный материал, никто не станет с ним возиться. Никто? Вермес невесело искривил губы. Кое-кто станет, еще как станет…

Нербил сказал, что для астранийцев вирусы, создаваемые меводянскими хакерами, – не проблема. Враги могут спасти его от вируса… И убивать его им невыгодно, ведь до сих пор им не удавалось захватить живьем никого из подготовленных Хозяевами агентов. По словам Инструктора, те умирали в момент захвата – биокомпьютер умерщвляет своего носителя и тут же самоуничтожается. Надо полагать, в том биокомпьютере, который сидит под черепом у Вермеса, программа «Смерть» доступна только для просмотра.

Если он добровольно сдастся властям и изъявит желание сотрудничать, с ним, наверное, не станут обращаться плохо… А Хозяева? Они ведь накажут его, когда вернутся на Биану. Они умеют наказывать. Но… кто сказал, что они непременно вернутся? Множество мелких разрозненных деталей свидетельствовало о том, что они боятся астранийцев – несмотря на свой численный перевес, несмотря на многовековой опыт. Еще неизвестно, кто победит. Астранийцы будут рады заполучить живого и разговорчивого агента Хозяев – они в лепешку расшибутся, чтобы сохранить ему жизнь и рассудок! Только надо поторопиться, пока у него еще есть рассудок… Его так и подмывало распороть тюфяки и перевести их в режим «Только для просмотра», жаль, что под рукой нет ничего острого. Еще одна перезагрузка – и конец.