Только для просмотра - Орлов Антон - Страница 10

Семелой встретила его криком:

– Вермес, где твой отчет?! А? Ты что, пятилетний или взрослый человек пришел на работу? Ты же совсем ничего не делаешь, я не вижу результатов твоей работы! Ты до сих пор не сдал мне отчет за декаду – это по-мужски?! А почему у тебя рожа, извиняюсь, намыленная?

– Для просмотра, – устало объяснил Вермес. Пока он ехал на работу, к нему уже несколько раз приставали с этим дурацким вопросом.

– Ты что, решил над начальником отдела поиздеваться?! Раньше бы тебя за это в Общество Морального Надзора вызвали, чтобы как следует поговорить, а потом пришли бы к тебе домой и посмотрели, что ты читаешь, что у тебя где лежит, – и ты бы не смел после этого в таком виде на работу являться! Ты бы по струнке ходил, как миленький!

С точки зрения Хозяев, Семелой думает правильно… А ему все равно тошно ее слушать. Выходит, то, что прививают людям Хозяева, ему не нравится?.. Он сам сжался от этой крамольной мысли и приготовился к тому, что вот сейчас заболит голова… Ничего не случилось. Видимо, ту программу, которая наказывала его за недопустимые мысли, тоже повредил вирус. Вермес вдруг ощутил громадное облегчение и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза, не слушая, что там еще говорит Семелой. На какое-то время он свободен от контроля за мыслями. Можно отдохнуть. Он даже сам себе не смел признаться, как он мечтал об отдыхе на протяжении последних двух лет, – потому что такое признание тоже было недопустимой мыслью.

Вирус. Надо побольше узнать о вирусе. В ящике его стола лежала дискета, на которую он вчера сбросил в электронном виде рекламу «Тропического компота». Вермес сунул ее в карман. Потом поднялся, неловко опершись о стол, и стол с треском рухнул – в третий раз на его памяти.

Семелой продолжала кричать, но он по-прежнему не слушал, словно выключил звук. Подошел к ее столу, снял трубку с позолоченных рычагов телефонного аппарата, набрал номер.

– Нербил?

– А, привет. Что у вас там стряслось?

– Не у нас, у меня. То есть у моего знакомого… У него в машине вирус завелся, а там информация очень важная… Ты не знаешь какого-нибудь хакера? Ну, проконсультироваться, я заплачу, сколько надо. Дело срочное, человек попросту погибает.

– Ладно, ты лучше подъезжай ко мне, – после паузы предложил Нербил. – Знаешь, где я живу?

– Нет.

– Записывай, – Нербил назвал адрес.

Вермес не стал записывать. Запомнить наизусть адрес с одного раза – это он пока еще мог.

– И разрешения не спросил! – брызгая слюной, крикнула Семелой. – Ведешь себя так, как будто перед тобой не дама и не твой руководитель, а трухлявый телеграфный столб! Давай стол собирай, он теперь, что ли, так и будет кучей лежать?

– Так и будет, – подтвердил Вермес. – Для просмотра.

Ответ был однозначным и буквальным, без всякого подтекста, но Семелой решила, что он иронизирует над Рибненом, который уже больше месяца держит у себя заявление насчет замены стола, и ринулась на защиту «гениального мальчика». От ее крика с распластавшихся на потолке лепных звезд тихо, как редкие снежинки, осыпалась побелка.

Он направился к двери. Тамьен испуганно смотрела ему вслед. Вспомнив, что он все-таки должен на ней жениться, Вермес сказал:

– Я еще вернусь сюда.

– А ты никому здесь не нужен!

От вопля Семелой заложило уши.

Повторив про себя адрес Нербила, он пошел к станции монорельса. Свободен! Пока он находился у Хозяев, его наказывали болью за каждое проявление недовольства, за каждую несанкционированную попытку анализа, за каждую тень сомнения. Особенно много боли было вначале, пока он не приучился контролировать свои мысли. Он уже успел отвыкнуть от того, что можно думать все, что угодно.

На протяжении всей поездки Вермес нецензурно ругался в адрес Хозяев – так ребенок, которого пороли за надписи на стенах, с наслаждением портит стенку в чужом подъезде, благо родители никогда об этом не узнают. Он был по-настоящему счастлив, даже забыл на какое-то время и про утраченный кайф, и про вирус… Но потом вспомнил. Хорошего понемножку, надо решить возникшую проблему и вернуться к выполнению задания.

Нербил жил в старом доме с громадными застекленными эркерами вразброс – те вздувались прозрачными пузырями на недавно покрашенном темно-желтом фасаде. Благодаря эркеру в его квартире было очень много солнца. Выслушав уклончивые и драматические объяснения Вермеса насчет друга, у которого из-за вируса гибнет исключительно ценная информация, он пригласил его в гости к хакеру, который обитал здесь же, тремя этажами выше. Да, Нербил неплохой парень, и поболтать с ним приятно, и в помощи не откажет… Наверное, девушкам нравится. Хорошо, что он не положил глаз на Тамьен, а то пришлось бы его убить.

Хакер оказался шестнадцатилетним мальчишкой. Вермес пересказал ему свою легенду, вынул дискету.

– Ага, вот он, вирусяга! – после десяти минут возни радостно объявил хакер. – Я его знаю, он понемногу ко всему прицепится… Вам надо пятнадцатый файл-доктор поставить, он его точно сделает.

– А что произойдет с информацией, которая находится на диске?

– Пятнадцатый вылечит, что сможет, а что не сможет – грохнет, поэтому вы перед тем, как его пускать, скопируйте все в новые файлы и запишите в формате «примитив», к ним эта зараза не цепляется.

– У моего друга не все можно переписать в «примитив».

– Ну, тогда нет гарантий…

– Тогда пусть твой друг сходит в астранийскую контору, – вмешался Нербил, – там тебе вытащат файлы, даже если ты свой жесткий диск искупаешь в кислоте и потом испечешь в духовке. По договору они оказывают поддержку в тех случаях, которые для нас безнадежны, а наши вирусы для них не проблема. Я сам как-то раз таскал к ним свою машину – ничего, спасли информацию… Еще и ботинками разжился! – он довольно глянул на свою стильную обувь.

При других обстоятельствах Вермес спросил бы, как это он разжился у астранийцев ботинками, но сейчас было не до того. Значит, антивирусником воспользоваться нельзя… Он ведь не может переписать содержимое своей черепной коробки в формат «примитив»!

Возвращаться в «Россыпи» не хотелось, не то настроение, и он отправился домой. Прав был Инструктор, когда говорил, что помимо тех опасностей, которые можно предвидеть, агента подстерегает множество стихийно формирующихся ловушек. «Случайность – это один из наших злейших врагов. Когда Хозяева забрали меня к себе, я был калекой, прикованным к инвалидному креслу. Здесь меня подлечили… Кто-нибудь из вас знает, при каких обстоятельствах я получил травмы?» – он с ехидно-желчным прищуром оглядел аудиторию. «Господин Инструктор, вас избили северяне на церемонии бракосочетания лорда Министерства Внешних Сношений Южной Меводы», – отрапортовал какой-то сообразительный курсант. «Не совсем так, – вздохнул Ситавис. – Меня избила одна северянка, леди Айвален Тирной Вентардел Кейнор, матушка леди Эрвет Вентардел Кейнор Сентил. Тьфу, какие длинные у них имена… Хороши у короля Нарегоя приближенные – эта остервеневшая ведьма избивала меня ногами на глазах у толпы других, таких же аристократов, да еще и ругалась! Но самое грустное то, что она не знала, кого бьет, я же был в женском платье. Когда ей сказали, кто я такой, она, слава богам, перестала меня пинать… Меня избили по ошибке, запомните это! Роковая случайность – и вы калека или труп!» Ситавис рассказывал эту историю несколько раз, с преувеличенной патетикой, с горечью – видимо, несмотря на прошедшие годы, никак не мог смириться с этим фактом. Вермес подумал, что его тоже погубила случайность. Дался ему этот файл Рибнена… Что теперь делать? Прежде всего – ни в коем случае нельзя засыпать, а то произойдет очередная перезагрузка!

Пересаживаясь с одной ветки монорельса на другую – для этого надо было миновать пару кварталов, застроенных сдвинутыми вплотную невысокими кирпичными домами с деревьями на плоских крышах, – Вермес наткнулся на астранийцев. Несколько парней и девушек (хотя возраст астранийца на глазок не определишь – даже участники межзвездной экспедиции, которым давно перевалило за сотню, выглядят тридцатилетними) как раз выходили из двух машин, опустившихся на площадку для парковки.