Галактики, как песчинки - Авраменко Олег Евгеньевич - Страница 74

В начале третьего часа сражения среди альвов появились первые дезертиры. Они уходили через ближайшие свободные каналы второго рода в неизвестность — не важно куда, лишь бы вырваться из этой мясорубки, где небольшой человеческий флот, потеряв менее сотни кораблей, уже перемолотил почти половину их огромной армады.

Этот пример оказался таким заразительным, что вскоре бегство приобрело массовый характер, а грозные тирады командующих с обещанием всяческих напастей на головы дезертиров лишь подстёгивали колеблющихся. Узнав из телепередач о том, что творится в дром-зоне, отдельные альвийские корабли из состава орбитального комплекса и даже целые соединения решили, что они ничем не хуже своих товарищей по оружию, и бросили боевые посты, устремившись прочь от планеты.

Ворушинский, вовремя сообразив, что ребята вот-вот кинутся в погоню за беглецами, крикнул в микрофон:

— Всем кораблям в дром-зоне и на орбите! Сохранять построение, не разрывать крылья… Спокойнее, друзья, спокойнее. Чёрт с ними, с трусливыми мохнатиками. Всё равно их всех не перебьёшь. Покажем им, что бегство — лучший способ сохранить свои блошистые шкуры.

Впрочем, лидеры большинства крыльев, в том числе и Рашель, ещё до вмешательства главнокомандующего сумели обуздать порыв своих подчинённых. Лишь десяток кораблей во всём флоте, чьи командиры поддались азарту, рванулись было вперёд, и в результате четыре из них попали под перекрёстный огонь противника. К счастью, все их экипажи успели катапультироваться.

Юрий сразу распорядился:

— Новые корабли не давать. Команды списать в резерв. Капитанам — выговор в личное дело.

Среди четырёх провинившихся капитанов оказалась и Эстер. Пользуясь своей привилегией как государевой невесты, она ворвалась в командный центр с явным намерением потребовать объяснений, однако, встретившись с суровым взглядом Ворушинского, даже не пикнула, а, виновато склонив голову, подошла к нам.

— Плохой из меня командир, правда?

Анн-Мари обняла её за плечи.

— Нет, девочка, ты хорошо сражалась. Просто нервы под конец не выдержали. Такое бывает.

— И от этого гибнут люди. — Эстер вздохнула. — Надеюсь, жена из меня получится лучшая, чем капитан.

— Тоже ответственная работа, — сказал я. — Особенно, когда твоя семья — целая планета.

На связь с линкором вышел Павел и потребовал, чтобы Эстер немедленно явилась к нему. Девушка попрощалась с нами и убежала к ближайшему нуль-порталу.

Битва продолжалась ещё четверть часа, пока дезертирство из массового не переросло во всеобщее. Лишь тогда, уже припёртое к стенке, командование альвов объявило о безоговорочной капитуляции. Ворушинский немедленно распорядился:

— Передать в ответ: «Капитуляция принимается. Все альвийские корабли, за исключением линкоров, дредноутов и крейсеров классов „АА“ и „АВ“, должны покинуть локальное пространство Новороссии через канал на Эпсилон Волхвов. Суда, упомянутые в исключении, а также уцелевшие станции и базы, остаются в качестве трофеев; защитные системы на них деактивировать. Всему личному составу и персоналу трофеев предписывается в течение часа погрузиться на транспорты и отчалить. Предупреждение: наличие активных защитных систем или запущенных механизмов самоликвидации будет расценено как акт агрессии со всеми проистекающими отсюда последствиями. На эвакуацию группы войск в районе дром-зоны отводится десять часов, для орбитального комплекса — тридцать». Подпись — главнокомандующий Военно-Космическим Флотом Новороссии.

— Радиограмма отправлена, адмирал, — отчитался связист.

— Главному инженеру — открыть канал на Эпсилон Волхвов. А теперь… — Юрий включил микрофон. — Внимание! Приказ главнокомандующего по всему флоту. Кораблям прекратить атаку, занять оборонительные позиции. Контролировать отступление альвийских частей. Открывать огонь только в случае прямого нападения. Сражение закончено, враг капитулировал. — Он глубоко вдохнул. — Ребята, сукины дети, вы победили! Спасибо вам! Я всех вас люблю!

После этих слов в командном центре начало твориться что-то невообразимое. Парни и девушки, прежде такие серьёзные и сосредоточенные, в одночасье превратились в обычных детей. Они кричали «ура!», смеялись и плакали, поздравляли друг друга, обнимались, кое-кто даже пустился в пляс.

Один лишь Ворушинский не поддался общему ликованию. С трудом переставляя ноги, он еле доплёлся до пультов и рухнул в ближайшее кресло. Руки его дрожали, а на лице была написана смертельная усталость. Для восемнадцатилетнего подростка, каким бы гениальным он ни был, оказалась слишком тяжёлой ношей ответственность за судьбы миллиардов людей. Да и только ли в возрасте дело! Я хорошо помнил, в каком состоянии находился после битвы за Мату-Гросу мой бывший шурин, адмирал Бриссо, который командовал операцией по освобождению этой планеты…

События следующего часа подтвердили, что альвы действительно отступают, не пытаясь нарушить условий капитуляции. За всё это время никаких серьёзных инцидентов не произошло. Альвы послушно оставляли в распоряжение победителей свои самые крупные корабли, станции и базы и уходили на безоружных транспортах. Уже готовились к высадке небольшие абордажные группы, состоявшие из юных инженеров и таких же юных космических пехотинцев — в основном, учеников спортивных школ. Представлялось маловероятным, что чужаки нарушат условия капитуляции и заминируют трофейные суда, ведь нам ничего не стоило разделаться с их транспортами.

Я наконец получил разрешение связаться с Рашелью и поздравил её с отличной работой. Дочка пообещала, что как только район, контролируемый её крылом, полностью очистится от альвов, она прибудет на борт линкора, и мы наконец-то сможем нормально пообщаться.

Тем временем по телевидению началась прямая трансляция выступления Павла перед народом, заполнившим огромную площадь напротив Летнего дворца. Говорил он красиво и прочувствованно, явно не по заготовленной заранее шпаргалке, а импровизируя на ходу. Хвалебные оды в честь героев-освободителей Новороссии Павел мастерски перемежал с проклятиями на головы предателей, сотрудничавших с альвами, и вскоре так завёл толпу, что она стала требовать для коллаборационистов публичной казни. Но тут молодой царь блеснул великодушием и объявил, что прислужники чужаков, позор всей человеческой расы, будут отправлены к своим хозяевам на Альвию — а те пусть приютят их у себя. Народ был в полном восторге от этой идеи.

Когда Павел уже заканчивал свою пламенную речь, дежурный связист сообщил, что пришла радиограмма от галлийского разведкрейсера, который накануне ночью, за шесть часов до начала атаки, вошёл в локальное пространство Хорса.

— Всё-таки соизволили поздравить нас с победой, — устало проворчал Ворушинский. — Пожалуйста, лейтенант, придумайте что-нибудь вежливое в ответ. И отправьте от моего имени.

— В радиограмме не только поздравления, адмирал. Здесь сказано, что на борту крейсера находится председатель Объединённого комитета начальников штабов Содружества. Он хочет встретиться с вами.

Анн-Мари тихо присвистнула. Я же от внешнего проявления эмоций удержался, хотя был поражён не меньше её.

— Ну и ну, какая честь! — произнёс Юрий с заметным сарказмом в голосе. — Сам адмирал-фельдмаршал Дюбарри почтил нас своим вниманием… А где его корабль? Далеко?

— В двух астроединицах. Но радиограмма содержит данные о настройках их нуль-портала. Адмирал Дюбарри просит разрешения высадиться на борт «Победоносца».

— То, что он просит, а не требует, уже отрадно… Что ж, лейтенант, перенастройте резервный портал верхнего яруса и шлите сигнал о готовности к транзакции.

Связист немедленно занялся делом. Ещё накануне вечером Юрий в общих чертах просветил меня насчёт ортогональных трансляций. Никаких выкладок он не приводил, поскольку для этого нужна была особая математика, которой я не знал, а просто сказал, что волны-посредники орто-трансляций имеют некое подобие длинны, однако выражается оно не скалярной величиной, а вектором в бесконечномерном гильбертовом пространстве. По этой причине наши агенты не подозревали о существовании на Новороссии и в её окрестностях другой нуль-сети — возможность случайного перехвата пространственных колебаний без точной взаимной настройки приёмника и передатчика была исключена не только практически, но и теоретически.