Право на ошибку (СИ) - "Marlu" - Страница 11

Потом мы пили мерзко теплую беленькую, сначала просто чокаясь и произнося пространные тосты, потом снова на брудершафт. Было так хорошо, по телу вместе с опьянением разливалось томление и предвкушение чего-то большего. Поцелуи, сначала почти невинные, становились все более откровенными и жадными, жар, гуляющий в крови, соединяясь с градусами спиртного, превращался уже не просто в пламя, а в пожар, который грозил вырваться из под контроля.

Отволочь почти ничего не соображающего шефа в спальню, попутно откинув за несостоятельностью поход в душ, особого труда не составило. Сюрпризы начались позже, когда я стал его раздевать, нетерпеливо расстегивая и стаскивая жутко мешающую одежду. Хотелось насладиться вкусом его кожи, прижиматься губами не только к доступным участкам, а так, чтобы он весь был в моем безраздельном владении.

- Не надо, - Евгений стал отталкивать мои руки и пытался отстраниться.

Какого хрена? Нет, я не понял, это что сейчас было? Возбудим и не дадим? Или мы, идя в гости к мужику, думали, что будет обсуждаться коллекция марок? Не смешно, право слово. Хмель, вроде бы вот только что дававший легкую эйфорию, вдруг сгустился, затягивая плотным туманом мысли, оставляя на поверхности лишь одно жгучее желание. Мне было уже совершенно наплевать на лишенные координации трепыхания такого вожделенного тела, его туалетная вода, всю неделю доводившая меня до мокрых снов по ночам и перманентного стояка днем, срывала предохранители, вышибала пробки. Утробный рык, вырвавшийся из горла, испугал даже меня. Евгений, раздетый практически полностью, пытался отползти, бормоча «Не надо» на одной ноте, как заезженная пластинка, но я уже наваливался сверху, дорываясь до того, кто был мне необходим как воздух. Сейчас только тонкая ткань боксеров разделяла нас.

В паху ломило от неудовлетворенного желания до боли. Женечка, сука, изловчился и вскользь заехал по самому дорогому и, воспользовавшись моментом, откатился на край кровати, собираясь по всей видимости сбежать. Нет!

- Куда?! – рявкнул я, дергая его на себя, он всхлипнул и снова оказался подо мной, но сопротивляться не прекратил. До крайности нелепо, но отчаянно.

Меня это выбесило. Сука! Для профилактики отвесив пару оплеух, добился если не покорности, то внимания точно. Бледно-голубые глаза уставились на меня почти осмысленно.

- Ты не понимаешь, мне нельзя…

Твою мать! Мы что, сейчас пытаемся сказать, что у нас месячные?! Он продолжал выворачиваться, изображая ужа и беспорядочно колотя меня руками.

На спинке кровати весьма кстати оказался галстук. Ярость придала сил и ловкости, и вот уже Женечка прикручен за запястья к крепкой деревянной спинке. Попытки что-то сказать про жену я пресек не менее радикально, запихнув подготовленную для устранения последствий постельных игрищ с Никки тряпку ему в рот. Удачно, что смазку я тоже положил рядом, а вот презервативы остались в кармане ветровки. Блять! Пока я за ними ходить буду, этот змей вывернется, и опять придется его ловить. Нахуй!

Дрожащей рукой стянул мешающую ткань с его бедер, немножко сжав вяловатый орган, попытался немного поиграть яичками, пройтись по стволу, все же не хотелось его оставлять совсем без удовольствия, но он опять взбрыкнул, сука. Ну и хрен с тобой! Не хочешь по-человечески, будет по-другому. Навалился сверху, умудрившись открыть тюбик, и щедро мазнул смазкой между половинок. Он сжался, пытаясь не пустить, получил по уху раскрытой ладонью, протестующе замычал… Но мне было все равно. Самоконтроль растворился в похоти и желании обладать. Наше тяжелое дыхание смешалось, сначала я еще пытался как-то подготовить его зад к вторжению, но натыкаясь раз разом на противодействие, плюнул и приставил головку гудящего от желания члена к отверстию. Он замер, уставившись на меня широко раскрытыми глазами. Я надавил, с трудом проникая сквозь безумно тугое колечко мышц внутрь.

- Расслабься, - прошипел я сквозь зубы.

Наверное, ему было очень больно, потому что судорожно вздохнув, он все же последовал совету и обмяк в моих руках. Безразличный ко всему, что происходило сейчас с его телом, как будто вдруг из него разом вышел весь воздух. Блять! Наверное, при других обстоятельствах у меня бы упало все нафиг, но сейчас, сейчас было откровенно наплевать на чьи-то там чувства или желания. Сейчас важнее всего было только свое, собственное удовольствие. Еще немного, головка внутри. Мышцы до боли туго сжимают ее, не давая протиснуться дальше.

- Расслабься.

Как ни странно, он послушался. Мне удалось вдвинуться внутрь еще немного, а потом еще чуть-чуть, пока я не оказался целиком в горячем, безумно тесном и так сладко пульсирующем канале. Остатками разума я еще сообразил немного дать ему привыкнуть, но это титаническое усилие окончательно снесло тормоза, и я сорвался сразу на бешеный темп, стараясь вбиваться с размаху и как можно глубже.

Всего пара минут, и я кончил, подвывая от небывало яркого оргазма. Черт! Вместе с уходящим слепящим восторгом накатывало понимание того, что я сделал.

Чувство вины и запоздалое раскаяние как кислотой жгли душу.

Конечно, будь я трезвым, дальнейшее по определению произойти бы не могло, но я был пьян, а в этом состоянии я почти невменяем. Налет цивилизованности испаряется под воздействием градусов спиртного, и на воле оказывается моя дикая натура, и тогда «хочу» приравнивается к «могу». Но разве можно было отказаться жаждущему в глотке воды в пустыне?! Если бы Никки не сломал ногу, если бы я не поперся в это сомнительное заведение... Ах если бы, да кабы…

Медленно вытащил кляп изо рта Евгения и развязал руки, попытавшись растереть пережатые запястья, ведь наверняка кровь плохо поступала через них. Он молча терпел, не поднимая глаз, я тоже боялся нарушить гнетущую тишину: по большому счету сказать было нечего. Банальное «извини», боюсь, не прокатит.

Он, враз протрезвевший, криво усмехнулся и вышел. Хлопнула дверь ванной, послышался звук включенной воды. Я лежал, вытянувшись, на белоснежных простынях, положив согнутую руку на лоб. На душе было тоскливо и пусто.

Тихонько стукнула дверь ванной комнаты, и он, не стесняясь наготы, вошел в комнату и стал собирать разбросанную одежду, одеваясь спокойно и с достоинством. Уже одетый, прислонился плечом к дверному косяку, сложив руки на груди, посмотрел на стол, где стояла деревянная болванка с расправленным на нем париком и лежали стрёмные очки. Перевел глаза на меня и, криво улыбнувшись, сказал:

- Георгий Сергеевич, я не ломался, как вы могли ошибочно подумать, и не строил из себя девственника, хотя и предпочитаю верхнюю позицию. Я пытался сказать, что моя жена сдавала анализ на ВИЧ. Он положительный. Результат моего еще не пришел.

В ушах странно зашумело, и картинка окружающего мира подозрительно поблекла. Я не понял, когда он вышел из комнаты; оглушенный известием, услышал как с грохотом закрылась входная дверь. Ловушка захлопнулась.