Четыре Ступени (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна - Страница 41

- Нет, вроде. Не думаю.

- Ага, - беспричинно разозлился Скворцов. - Не знаю, наверное, может быть.

Дрон опять внимательно взглянул на приятельницу в зеркало.

- Покраснела. Значит, точно влюбилась

Лёгкие, радостные нотки в его голосе исчезли. Остались добрые, ласковые. Светлана огорчилась. Она ненавидела собственную манеру краснеть по любому поводу, выдавая себя с головой. Ненавидела, но поделать ничего не могла. Теперь надо выкручиваться.

- Да не влюбилась, - она досадливо вздохнула. - Просто нравится один человек. Если нравится, значит, непременно влюбилась?

- Кто он? - вопросом на вопрос среагировал Дрон.

- Так… На работе. Словесник новый.

- Хороший человек?

- Очень.

Скворцов теперь сидел нахохлившись. В разговор не встревал. Обиделся. А на что, спрашивается? Светлана тоже нахохлилась. Не могла же она до конца жизни одна быть? На какое её поведение, интересно знать, эта сладкая парочка рассчитывала? Придёт время и женится Дрон, обзаведётся семьёй Лёха Скворцов. А ей, получается, век одной куковать, чтобы друзья не огорчались? Счастливый характер Дрона не позволил тишине надолго повиснуть в салоне.

- Ладно, не хочешь - не говори. Сиди молча, слушай меня. Я намедни картинку одну забавную имел удовольствие наблюдать. Даже Лёхе ещё не рассказывал. Третьего дня ехал в маршрутке от метро “Речной вокзал”. И влезла к нам молодая мамаша с дитём лет четырёх. Дитё пакостное, вредное. Ноет каждые три секунды: “Мам, купи покемон”…

Дрон повествовал артистично, не растекаясь мыслию по древу. Где он такие истории умудрялся подсматривать? Натуральные анекдоты. Этого не знал и Скворцов. С трудом верилось, что они случались реально. Юрка божился в отсутствии плагиата. Своими глазами видел, своими ушами слышал. Может, и не врал. Чего только в жизни не случается.

- Вышли они. Все вздохнули с облегчением. Кто глаза прячет, кто посмеивается в кулак. И тут моя соседка на весь салон говорит: “Дура! Уж лучше бы она ему покемон купила”.

Скворцов хохотал так, что сполз с сиденья. До слёз смеялась и Светлана, хотя и краснела, пока Дрон рассказывал. Бывает же такое. Нарочно не придумаешь. Наверное, судьба Юрке особое везение подарила. Куда ни пойдёт, всюду с анекдотом столкнётся. Оно и хорошо. Поездка закончилась весело, без обид. Договорились в субботу обмыть машину. Опять у Дрона. Опять пивом с воблой. У Светланы организм нежный, водку трудно принимает. Скворцов же всегда пиву предпочтение отдавал. А Дрон шёл на поводу у большинства.

*

Обмыли машину. Хорошо посидели, душевно. И разбежались, как всегда, на неопределённое время. У Дрона с Лёхой свой бизнес, у Светланы работа. Все заняты, всем некогда. И опять Светлана вернулась к мыслям о Дубове. Вернее, мысли эти вернулись к ней. И рада бы избавиться от них. Но если ничего равноценного в жизни нет, разве избавишься? Странное существование наступило. Как в полусне. Просыпалась, точнее будет сказать, возвращалась в реальный мир Светлана тогда, когда реальный мир её теребить начинал, требовал активного участия. Чаще всего трясла Светлану Панкратова. То детей вместо неё на окружную олимпиаду надо свозить, то предметную неделю провести, то придумала Люська поставить спектакль на английском языке. Выбрала для постановки ни много, ни мало “Пигмалиона”. Светлане пришлось дома по вечерам возиться с текстом пьесы, адаптируя его для почти не знающих английского языка учеников. Та ещё работёнка! Затем и Галина Ивановна решила Светлану встряхнуть. Вызвала однажды к себе в кабинет, начала интересоваться свободным временем, делами, частными уроками, которые сама же и обеспечила. Яснее ясного, это она издалека заход прокладывала, не торопилась к делу приступать. Светлана не любила всякие дальние подступы. Спросила:

- Галина Ивановна, что-то нужно? Так вы прямо скажите.

- Понимаете, Светлана Аркадьевна, у меня к вам просьба. Большая просьба. Вы, конечно, имеете полное право отказаться. Никто не обидится.

- Да в чём дело-то, Галина Ивановна?

- Тут одному человеку помощь нужна. Длительная, постоянная. Бесплатная.

Бесплатная постоянная помощь? Репетиторство задарма? Ох, не похоже это было на Галину Ивановну. Стоило вспомнить, как она обычно выговаривала Люське, когда у той крали зарплату, или сама Панкратова упускала выгодное репетиторство. Деньги Галина Ивановна любила, счёт им знала. Бессеребренники вызывали у неё не то насмешку, не то жалостливое недоумение. Что вдруг поменялось?

- У одной моей знакомой… э-э-э… дальней родственницы сын - надомник. Числится в соседней школе. Мальчик хороший, умный. Одна беда - инвалид. Учителя к нему, конечно, ходят. Но вы сами понимаете, что там за уроки.

Светлана понимала. Год назад у неё был ученик на домашнем обучении. Два урока в неделю, по полчаса каждый. Эти уроки дополнительно проводились. Помимо основной нагрузки. За копейки. Лишняя тягота для учителя. Многие учителя в уроках с надомниками халтурили. Ни уроками сию халтуру назвать было нельзя, ни уж тем паче обучением. Галина Ивановна, убедившись в правильной, ожидаемой реакции Светланы, продолжила:

- Я оказываю некоторую помощь этой семье. Занимаюсь с мальчиком русским языком и литературой. Нашла для него приличного математика. Надо подготовить ребёнка к самостоятельной жизни. Чтобы мог сам зарабатывать. Не выходя из дома, так сказать. И вот мы с его матерью подумали, что мальчику в будущем очень пригодились бы иностранные языки. Хотя бы один. Английский. Проблема в том, что семья очень бедная, оплачивать частные уроки не может.

- Ваша знакомая мать-одиночка? - уточнила Светлана.

- Нет. Но дело в том, что у неё и муж - инвалид. Представьте себе этот кошмар! Два инвалида на одних руках. Муж, правда, лечится активно. Есть надежда, что через некоторое время сможет нормально ходить. С сыном сложнее. Им все знакомые помогают, сколько могут. Всё равно нищета беспросветная. Почти полная безнадёжность. Не приведи бог, что-нибудь случится с моей знакомой. Куда тогда деться её инвалидам? В интернаты? Вот уж не хотелось бы. Известны случаи, когда инвалиды, не выходя из дома, сами себе на жизнь зарабатывают. Мы решили подготовить мальчика к такому повороту. Возьмётесь помочь с английским языком?

Ну что тут скажешь? Альтруизм чистой воды. Отказаться? И кто ты после этого есть? Бессердечная кукла. Согласиться? Значит, добровольно взвалить на себя дополнительную и неудобную нагрузку, тягостные обязательства, лишить себя энного количества свободного времени, которого и без того почти нет. А если не выдержишь, устанешь? Лучше, наверное, сразу честно отказаться, чем впоследствии позорно дезертировать. Но Галина-то Ивановна какова! Шкатулка с сюрпризом. Не стыдно ли ей, Светлане, пасовать рядом с Галиной Ивановной? Завучу трудиться приходится в несколько раз больше. На работе часы, тетради, административная нагрузка, совещания разные, дома муж и двое сыновей-подростков. Спит ли она вообще при такой жизни? Взялась семье инвалидов бесплатно помогать. Люди, ясное дело, различаются по закалке, по выносливости. Светлана не двужильная, как завуч. Только…

- Хорошо, Галина Ивановна, - Светлана отвернулась немного, ругая себя, что не посмела отказать, постыдилась. - Я попробую. Обещать высокие результаты, сами понимаете, не могу. Сделаю всё, что в моих силах.

- Вот и хорошо, Светлана Аркадьевна, - чуть просветлела лицом завуч. - Не подумайте, что вы обязаны теперь. Вы всегда сможете отказаться. Но пока я на вас надеюсь. Возьмите!

Она протянула сложенный вчетверо тетрадный листок.

- Что это?

- Домашний адрес, телефон.

- А как хоть зовут Вашу знакомую?

- Я не написала? - спохватилась Хмура. - Ну, сами запишите. Вот вам ручка. Её зовут Ольгой Александровной, а сына Павликом.

С бумажкой в руке Светлана побрела к себе в кабинет. По дороге пыталась осмыслить, как могла попасть в мышеловку, из которой без ущерба для совести теперь не выбраться. Нужно было обдумать новое расписание, то есть составить новый распорядок дня, сдвинуть кое-какие дела. Да что там - сдвинуть, вообще всё сместить.