Три романа Синди Блэка - "Графит" - Страница 15

Домашние восприняли его рассказ по-разному.

— Ты умеешь танцевать? — удивилась Фредди.

— А то! — широко улыбнулся Синди. — Я же этот… ну… лауреат!

— Соревнований школьного двора? — съязвила Джу.

— Вот еще! — обида Синди не имела границ. — К-конкурсов, конечно! Медалей штук пять. Или шесть… не помню. Кубок помню, медали не помню…

Джу поглядела недоверчиво, зато Фредди и не подумала сомневаться в друге.

— Блэк, да ты полон сюрпризов! А что, можешь сейчас что-нибудь тут изобразить?

— Не вопрос!

Сказать это было проще, чем сделать — настойка оказалась коварной, и при попытке подняться Синди чуть не переломал ноги, все еще обутые в туфли. Фредди засмеялась и усадила его обратно.

— Не кипишись, потом покажешь… Ты сегодня уже напоказывался.

— И что, ты правда будешь выступать под именем Мерилин? — спросил Тинто.

— Придется, — пожал плечами Синди, — куда я денусь?

Фредди прыснула в кулак.

— У твоего работодателя извращенный вкус, если ему нравится!

— Но-но, — строго сказал танцор по имени Мерилин, — он смог оценить меня, а это главное! Из меня вышла м-милая девушка…

Тим не выдержал:

— Но ты же будешь так одеваться только для сцены, да?

— Хрен знает, — пожал плечами Синди. — Но пока будем считать это сценическим образоо…уаааааа. м…

— Иди спать, — сказала Фредди на этот чудовищный зевок. — Ты сейчас свалишься прямо тут.

Уже засыпая, он услышал, как кто-то их друзей сказал:

— Ну вот, теперь у нас есть собственная звезда танцпола…

Синди улыбнулся и хотел сказать, что еще всем покажет, но не успел, провалившись в сон.

Следующий день оказался на редкость обыденным по сравнению с предыдущим. Синди даже испытал разочарование: где резкие перемены? Где новые ощущения? Утро вышло самым обыкновенным: спор, кто первым идет умываться, чашка чая, ворчание Тинто, ругань Фредди, которая опять не могла найти свои вещи… Потом пришлось тащиться в магазин за продуктами, и никто не бросал к ногам Синди цветы, не восхищался, не предлагал сбежать на край света или хотя бы до ближайшего кафе. Даже погода выдалась мерзкая: мелкий снег колол щеки, забирался под воротник куртки и норовил попасть в глаза. Сырой ветер заставлял ежиться и двигаться быстрее, чтобы избавиться от противного ощущения и скорее отогреться. Нет, мир решительно не желал давать поблажек Синди Блэку и позволять ему сразу же заблистать в новой роли. Но все-таки что-то изменилось. Синди удивлялся людям: это же надо, идет рядом с ними красотка Мэрилин, а они и не замечают! Вот же он, совсем близко проходит — и ничего, хотя сам-то танцор прекрасно знает, в чем секрет. Синди это забавляло, он чувствовал себя надевшим маску, словно на празднике в детстве. Вот только на смену маскам зверей и героев комиксов пришла маска простого паренька из бедного района, под которой скрывалась танцовщица клуба, ждущая своего часа, чтобы показать истинное лицо. Впрочем, вскоре эти рассуждения были вытеснены горячим желанием попасть домой, потому что метель разыгралась не на шутку и стало совсем холодно.

Немного оттаяв после чашки горячего чая, Синди решил, что, пока есть время, стоит потренироваться делать макияж, раз уж Фредди предупредила, что не собирается больше этим заниматься, а слово она всегда держала. Пришлось Синди вооружиться косметичкой и снова уединиться в ванной, чтобы рисовать себе лицо. Конечно, так ловко, как у Фредди, у него не получалось: помада размазывалась, карандаши выворачивались из рук, щеточка для туши так и норовила ткнуть в глаз… Но к своему удивлению, он помнил большую часть наставлений подруги, и вскоре в зеркале стал замечать знакомые ему со вчерашнего вечера черты. На его лице медленно, но верно проступало лицо танцовщицы, которая увидела свет только вчера, хотя — Синди был в этом уверен — появилась намного раньше, просто не было возможности выпустить ее на свободу. Синди чувствовал себя то ли художником с тенями и пудрой вместо красок и спонжем вместо кисти, то ли скульптором, который может вылепить из податливой глины любой облик, явившийся ему в фантазиях. Синди подумал и пририсовал себе родинку на щеке, потом еще одну. Так вышло даже симпатичнее. И снова в зеркале отражался не скромный официант, а шикарная танцовщица, которая только и ждала своего дебюта в клубе.

Пока Синди прихорашивался, вернулся Тим. В полумраке прихожей он не сразу узнал друга, уже успев позабыть об его необычном амплуа, и поздоровался, как с чужим — незнакомые люди в этой квартире давно никого не удивляли. Синди засмеялся и только тогда был узнан.

— Нет, ты что, не узнал? По правде не узнал? — смеялся Синди, хвостом ходя за другом по квартире и не желая оставить беднягу в покое.

— Да не узнал я, не узнал! — отбивался Тим. — Темно же, я думал, Фредди кого-то опять притащила. Чего ты пристал?!

Синди заливисто расхохотался, но не отцепился от несчастного парня.

— А что, я тебе понравился, а? Ведь понравился? Ты бы пригласил такую девушку в кино, ммммм?

— Девушку — пригласил бы!

— А чем я тебе не девушка? — веселился танцор. — Тимми, ну позови меня в кино, ну сделай приятное!

— Да ну тебя нафиг! — Тим попытался спастись бегством, но тщетно, — Ты же не девушка!

— А чем не девушка, все при мне! — Синди кокетливо похлопал ресницами.

— Эй… ты что, правда пошел бы так гулять?

Озорной взгляд был ему ответом.

— А что такое? Ты не взял бы с собой такую милую спутницу? Фи-и-и-и…

Тим молча замер, глядя на друга в упор, и под этим суровым взглядом Синди почувствовал, как веселье понемногу оставляет его. Он сглотнул, внезапно ощутив себя ребенком, которого строгая мать застала за рисованием на стенах. Вроде бы и ничего дурного не сделал, но ожидание наказания заставляет сжиматься и торопливо мотать головой: "Это не я! Я не нарочно!"

— Ты понимаешь, что это ненормально? — спросил, наконец, Тим.

— Ненормально?.. — эхом откликнулся Синди.

— Да. Ты же парень. Все это… неправильно, понимаешь. Не, я все понимаю, тебе нравятся парни, это ясно, но так — зачем? Зачем эти шмотки и краски? Ты же не девчонка. Ты родился парнем, так будь им…

Синди вздохнул и сел на пол. Очень хотелось курить, но сигареты закончились, и он забыл купить их с утра.

— Ты хочешь, чтобы я был нормальным?

— Да причем здесь я? — Тим тоже сел. — Понимаешь, это ведь не ты. Природа создала тебя другим…

Тим все говорил и говорил что-то о неестественности, о том, что можно заиграться, что Синди могут однажды забить в подворотне, о какой-то морали и общественном мнении. Все это укладывалось в его исполнении в стройную логичную схему, Синди не мог найти какую-то лазейку, чтобы возразить, крикнуть: "Это все неправда!" — махнуть рукой, наконец… В конце концов, слова Тима стали сливаться в сплошной неразборчивый шум, у Синди зазвенело в ушах, а друг все говорил, и смотрел на него с тревогой, и явно беспокоился… Синди понял, что больше не выдержит.

— Замолчи, а? — сказал он невыразительно, но что-то в его интонациях все-таки заставило Тима заткнуться. — Давай уже договоримся, что я вот такая неправильная странная хрень. Я ношу женские тряпки, хожу на каблуках, работаю танцовщицей в клубе и — прикинь, да? — вовсе не желаю всю жизнь бегать с подносом или работать на автомойке или какая у нас там еще работа "приличная"? И плевал я, что это кому-то не нравится и какая-то старая клуша скажет, что я веду себя "не так". Я из дома из-за этого сбежал, неужели думаешь, что мне будет не пофиг на слова всяких грымз? А если ты… если тебе так важно, в какую обертку я завернут, то, пожалуйста, не общайся, можешь не смотреть в мою сторону, если противно! Надеюсь только, не будешь хотя бы в память о нашей дружбе плеваться вслед!

— Я совсем не то имел в виду… — растерянно начал Тим, но Синди уже не стал слушать, резко поднялся и ушел в другую комнату, хлопнув дверью, давая понять, что разговор окончен. Комната, в которую он зашел, служила Фредди мастерской, и там была мебель. Синди плюхнулся на стул и уронил голову на стол, прижался щекой к гладкой поверхности. Прикосновение прохладного пластика успокаивало. Синди прикрыл глаза, теперь, когда буря эмоций прошла, он поневоле засомневался, правильно ли поступил. Но, немного поразмыслив, решил, что все же правильно.