Рыжее братство. Трилогия (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 46

– Оса! – узрев меня первым, воскликнул Лакс, к этому радостному возгласу тут же присоединились мелодичные крики эльфов, и пестрая волна маленького моря покатилась в мою сторону.

– Аглаэль! – улыбнулась я князю, первым подбежавшему ко мне, позабыв о правилах посольского этикета, учивших двигаться плавно, чинно и с достоинством, как подобает высокопоставленному вельможе. Впрочем, даже быстрая ходьба у эльфа выглядела куда элегантней любого танца. Я тоже решила наплевать на формальности вкупе со слегка сдвинутыми в знаке некоторого неодобрения бровями советников. Мы сердечно обнялись.

– Восхитительно выглядишь, и свита тебе под стать, – похвалила эльфа, чуть заалевшего в тон первой из трех кокетливо выглядывающих друг изпод друга рубашек, и деловито уточнила: – Как посольство? Вас тут никто не обижает?

Князь беззаботно рассмеялся, куда только подевался груз ответственности, омрачавший чело, и хлопнул в ладоши, прозвенев множеством браслетов, украшавших его руки от запястья до локтя (вся красота проглядывала сквозь разрезы рукавов, скрепленных дорогими пуговицами):

– Твоя магия обладает великой силой! Люди уже знают о ней! И о Цветной радуге! – Аглаэль ласково коснулся обретенной реликвии, занимавшей почетное место среди других ювелирных изделий, отягощавших его грудь.

– Дата подписания договора назначена, а пока нас пригласили быть гостями Патера и отдыхать, – дипломатично добавил советникмолчальник.

– Людям нужно время, – князь помальчишечьи прыснул, – чтобы увериться, что благодаря тебе ни обманывать, ни использовать силу в переговорах они более не смогут.

– Прекрасно! Ну, пусть они мучаются, а вы можете с чистой совестью наслаждаться прогулкой по городу, заодно напомните людям о красоте мира, – довольно, даже капельку самодовольно заключила я, мысленно представив кривую рожу графа Кольры, впервые в жизни вынужденного честно вести переговоры.

– Да уж, – хмыкнул Лакс, как на четверть эльф не испытывавший по поводу моей выходки никакого патриотического негодования, – такой красоты они долго не забудут.

– И это правильно! – наставительно сказала я. – Иногда нам полезно вспомнить о том, что тот крохотный уголок земли, где ютимся, еще не весь мир!

– Тыто не ютишься, – заметил вор, уже успевший познакомиться с моей страстью к бродяжничеству, расцветшей махровым цветом на благодатной почве.

– В данном случае использовался прием риторического обобщения, указывающий не на конкретную персону, а на расу людей, – менторским тоном, скопированным у преподавательницы политологии с профессорским званием и тонной веса, уточнила я.

– Тебе не кажется, что ты слишком умная? – фыркнул Лакс не то насмешливо, не то почтительно.

– Почему кажется? – изумилась тут же. – Я это знаю!

Эльфы, смешливый Фаль да и вор заразительно расхохотались. Веселье волной загуляло по площади, даже люди, не знающие, с чего это все хохочут, начали невольно улыбаться. Всетаки врут ученые, что зевота заразительнее смеха, все зависит от того, кто и как смеется.

– А еще я скромная, – чуть погодя добавила, вызвав новый взрыв хохота, под который мы и удалились с площади, оставив посольство любоваться достопримечательностями Квартала богов.

– Ты рискуешь, Оса, наверняка в толпе рядом с эльфами крутились соглядатаи графа, – нахмурился Лакс, когда мы уже отошли достаточно далеко от площади.

Вор вел меня довольно быстро, то и дело нырял в какието проулки и переулки, сворачивал там, где, я была готова поспорить, просто не могло быть никакой улицы, а она непременно оказывалась в нужном ему месте. Поскольку магическими способностями рыжий не обладал, мне оставалось только восхищаться его знанием города и возмущаться тем, что меня кудато тащат столь быстро, что я не могу получать от процесса удовольствия.

– Ну и что? – удивилась я, сообразив, какого черта вор принялся позаячьи путать следы. – Что он мне сделает? Я же магева!

– Это конечно, – откинув со лба рыжую прядь, вздохнул приятель, сбавляя темп передвижения и малость успокаиваясь, – а только такие люди проигрывать страсть как не любят. Лучше им на глаза не попадаться.

– А мы разве собираемся к графу в гости? – пожала я плечами. – Надо было заранее предупреждать об этом пункте программы. Я против. Мне он не нравится, и я вовсе не желаю любоваться его кислой рожей, даже вкупе с великолепием его резиденции и коллекцией редкостей.

– Кто тебе рассказал про это? – Лакс удивился так, что даже остановился. – Или ты предвидела?

– Сия проницательность не магического свойства, – скривила я рот. – Замечал, приятель, чем дерьмовее человечек, тем, если, конечно, он обладает достаточной властью, вкусом и деньгами, с большим усердием стремится окружить себя прекрасными вещами. То ли думает, будто сам красивее станет, то ли желает на их фоне казаться еще большей мерзостью …

– Оса очень мудрая, – самодовольно, словно он лично отвечал за развитие моей непревзойденной мудрости, пояснил Фаль, свив гнездо у меня на плече.

– Ты прав, парень, – неожиданно серьезно согласился Лакс с сильфом.

– А доверия к моей мудрости достаточно, чтобы посодействовать скромным желаниям пообедать и еще пошататься по городу? – умильно уточнила я.

Вор разулыбался и охотно подтвердил, что вполне достаточно, а посему мы, и сильф в том числе, что у меня уже не вызывало никакого удивления, закусили в маленьком, всего на десяток столов, трактирчике с милым названием «Полная кружка». Кроме спиртного, а мы все равно пили компот, там оказались удивительно вкусные тоненькие и сочные сардельки и поджаренные до хрустящей корочки, а сверху залитые сметанной подливой клубеньки какогото растения, слегка напоминавшего по вкусу картошку. Разумеется, сладкого никто просить не стал!

Глава 13

О добрых делах и их последствиях

А потом мы шатались по городу. Гид из Лакса вышел просто замечательный. Перестав беспокоиться, он шел именно таким шагом, которым привыкла передвигаться я, показывал лавки, дома, трактиры, мастерские, без умолку болтал о том, что представало перед моими глазами, сыпал всякими забавными историями, участником или свидетелем коих являлся, когда ему доводилось бывать в Патере. Я слушала, развесив уши, как слониха, совершенно не замечая уходящего времени. А зачем его было считать? Мы никуда не торопились, и, право слово, я была абсолютно счастлива. Но малопомалу день начал клониться к вечеру, Лакс первым вспомнил о том, что в «Трех сапогах» нас будет ждать Лорд, обещавший заплатить за ужин. Не позволить комуто совершить столь благородный поступок мой рыжий приятель был не способен. Впрочем, прислушавшись к мнению своих гудящих от усердия ног, я согласилась со спутником. Мы решили вернуться.

Народу по сравнению с дневным временем чуть прибавилось, поэтому вор выбирал не глухие, где и по голове походя тюкнуть могут, чтоб зря не шлялся, но относительно людные и широкие улочки. На таких я могла безнаказанно задирать голову вверх и глазеть по сторонам, не рискуя отдавить комунибудь из прохожих больную мозоль. На одной из улиц, где стояло несколько симпатичных домов (первый этаж из камня, второй дерево и черепичная, экологически чистая крыша), кроме птичьего кудахтанья за оградами слышался вполне отчетливый плач. Скорчившись у ровненького забора, навзрыд плакала симпатичная, совсем молоденькая девушка.

– Ты чего ревешь? – первым полюбопытствовал Лакс, оглядывая заплаканное создание с покрасневшим, будто у записной выпивохи, сопливым носом.

Ни следов побоев, ни дефектов на рубашке с расшитым цветиками воротом и весьма симпатичном васильковом сарафане не наблюдалось. Девчушка еще раз всхлипнула, поглядела на нас искоса, а потом уже более пристально и засветилась такой надеждой, словно увидела не вора и магеву, а по меньшей мере Святую Троицу.

– Помоги! – жалобно попросила, вскочила довольно проворно и, ухватив меня за руку, попыталась поцеловать.