Побег в другую жизнь (СИ) - "Sammy Lee" - Страница 14

Мы вообще много смеялись с ним, еще ни с кем мне не было так легко и радостно в любом общении, не только в постели. Насчет сильных чувств ни с его, ни со своей стороны я не обольщался, но нам обоим было хорошо вместе, мы были очень похожи, с полуслова понимали друг друга, и этого было достаточно. Домашние начали поговаривать о нашем будущем браке, как о деле решенном. Мы оба молчали, но про себя я решил, что если предложит, неважно что, брак или просто жить вместе — не откажу. От добра добра не ищут, и я слишком долго был один.

Дни шли, становясь светлее и теплее, Маська круглела, Ости поправлялась. Лучис начал активнее прощупывать свои связи в поисках больного, который согласится быть подопытным и, главное, будет держать рот на замке и выполнять все наши условия. Я с другими молодыми парнями занимался всякой сезонной работой: сбрасывали с крыш снег, чинили на них прохудившиеся места, привозили с затапливаемых весенним половодьем участков лугов и леса сено и древесину, словом, готовились к весне. Келтен все чаще и настойчивее заговаривал о будущей лечебнице, мы уже даже начали обсуждать, где ее лучше разместить. Казалось, жизнь задалась целью побаловать меня чем только можно. Я еще никогда не чувствовал себя таким счастливым. Я был ... дома.

А над этим домом сгущались тучи. Сандор все настойчивее требовал снижения транзитных пошлин, снятия ограничений на ввоз импортных продуктов, и, самое главное, прекращения поставок новых видов оружия в некоторые страны. Дерей, сам воевать не любивший, тем не менее, был лучшей оружейной мастерской этого мира. Именно мастерской, потому что большого объема производства здесь не было и быть не могло, но новые виды разрабатывались постоянно и малыми партиями продавались в другие страны вместе с технологией изготовления за большие деньги. Спустя месяц с небольшим после праздника Середины года произошел дипломатический скандал с послом Хизмы в Дерее. Подробности до прессы не дошли, только смутные слухи об обвинениях в промышленном шпионаже, впоследствии снятых, но отношения между союзниками были испорчены.

Еще через месяц, как раз в тот день, когда мы с Лучисом пришли из коровника, все еще хихикая, был объявлен пропавшим без вести младший принц сандорского императорского дома, Карен Пеллский. А еще через несколько дней хладный труп несчастного был обнаружен близ границы, на территории королевства Дерей, с явными следами насильственной смерти. Посол Сандора покинул Дерей в тот же день, обещав вернуться со следственным комитетом.

Следствия не было. На третий день после отбытия посла император Сандора Картен X объявил войну королю Лестису и всему королевству Дерей. С формулировкой: «За предательское убийство Нашего брата». Очевидные параллели с сараевским инцидентом меня нисколько не радовали. Я и так знал, что политики одинаковы везде и что войны тоже везде одинаковы.

Всеобщую мобилизацию в Дерее не объявляли, воевала профессиональная армия, дворянские отряды и наемники. Но молодых бездетных специалистов некоторых профессий с началом войны призвали сразу, в том числе лекарей и ветеринаров. Лучис шел на войну с охотой, что меня не удивляло, я бы на его месте тоже не стал сидеть в теплом поместье. Мы прощались всю ночь, нежно и страстно, оба зная про себя, что это, скорее всего, в последний раз. Как бы ни сложилось дальше, вряд ли мы еще будем вместе. Если бы у нас было больше времени... Но его-то нам как раз и не дали.

- Я не буду тебя ни чем просить, - сказал он мне утром, - и тебе обещать тоже ничего не буду. Только, знаешь, если бы я хотел прожить с кем-нибудь всю свою жизнь, я выбрал бы тебя.

- Я тоже, - шепнул я, громко говорить не получалось. – Я тоже…

И смотрел ему вслед, пока он не исчез из виду. Коротким же оказалось мое счастье. Но оно было.

Глава 7.

Местный барон призвал в свой отряд многих молодых парней, работавших в хозяйстве Келтена. Рабочих рук не хватало, и мы с Миканом, как и почти все домашние слуги, теперь не вылезали из коровников. Я специально загонял себя работой, чтобы не травить себя воспоминаниями о своем мимолетном счастье и не думать о том, что меня ждет впереди. А неизвестность была не только передо мной одним, а перед всем королевством.

Дерейская армия сражалась отчаянно, но полноценного сопротивления сандорским войскам оказать, конечно, не могла. Здесь все еще воевали числом и умением, а не мощностью боеголовок. Война катилась все дальше вглубь территории королевства.

Со дня на день ждали вступления в войну Хизмы по союзному договору, который, несмотря ни на что, никто не расторгал. Время тянулось, союзник молчал. То, что Хизма не намерена начинать военные действия, хотя и требует у Сандора их прекратить, стало известно на десятый день с начала войны. Гиганты договорились – Дерей отдали Сандору.

Как-то незаметно наступила весна, а у нас родились котята. Это событие внесло хоть немного радости в жизнь всех обитателей поместья. Три мальчика и одна девочка, как, сияя, объявила мне Ости. Родились они гораздо позже, чем я ожидал. То ли в этом мире сроки беременности изменились, то ли они их уже в поместье «сделали» втихаря… Озверевшая от новоприобретенного материнства Маська подпускала к себе только меня и Ости. Остальных встречал сплошной шипящий комок когтей, клыков и злости. Куда только девалась ее робость. Барсик родительских прав был лишен сразу и без права на апелляцию. А он и не настаивал, даже в комнату ко мне не заходил, спал с Ости.

Я очень скучал по Лучису, тревожился за него. Почти каждую ночь видел его во сне раненым, умирающим. Просыпался в холодном поту и долго сидел у корзинки с кошачьим семейством, успокаиваясь. Писем из действующей армии ждать не приходилось, а неизвестность выматывала душу.

Но беда пришла неожиданно и с другой стороны.

Келтен с охранником и двумя помощниками поехал в Дерей улаживать срочные дела. Капитуляция была неминуемой, и он хотел законсервировать все текущие сделки, по возможности обезопасить активы и имущество, находящееся в столице, чтобы тихо пересидеть смутное время в поместье. По дороге они попали под неожиданный прорыв сандорских войск. Келтен и Халег были убиты сразу, один из помощников, Нилим, тяжело ранен и умер в обратной дороге. Только один, самый старший, дядя Корит, как все его называли, остался жив и невредим. Он-то и привез свой страшный груз в поместье, и сидел у телеги с накрытыми телами, качая головой и глухо бормоча:

- Что же их-то, не меня? Я старый, мне и так мало осталось. А вот сижу, хоть бы что. Зачем меня-то оставили, кому я нужен теперь…

На Тирину страшно было смотреть. Я никогда не задумывался толком, какие отношения связывают их с мужем. Теперь видел – любила. Любит. Она была как каменная, что-то делала, распоряжалась насчет похорон, но глаза у нее были мертвые. Лучше бы она билась в истерике и рвала волосы на себе, было бы легче и ей и всем нам.

А вот Ости плакала так, что я начал бояться рецидива. И не напрасно – тремор усилился. Видимо, болезнь действительно имела нервное происхождение. Я велел Микану как минимум три раза в день ловить Барсика и хоть силком всучать его Ости. На Маську, ничем, кроме котят не интересующуюся, надежды не было. Впрочем, Барсик не подводил, сидел смирно с Ости, срывая всю злость на бедняге Микане.

Сказать, что в поместье воцарился траур – это ничего не сказать. Келтена мало сказать – уважали. Он был Хозяином в лучшем смысле этого слова. Все его работники при нем чувствовали себя защищенными и уверенными в завтрашнем дне. Он был единовластный и справедливый царь и бог своего маленького мира, и теперь все его обитатели осиротели.

А меня подкосила смерть Халега. Если бы не необходимость заботиться об Ости и Маське с котятами, я бы, наверно, впал в депрессию. Но днем приходилось быть собранным и спокойным, а по ночам… по ночам я плакал, впервые с шестнадцати лет. Я оплакивал не только своего друга, но и свою несостоявшуюся любовь, свое потерянное будущее. Но больше всего, я, конечно, плакал о Халеге.