Соблазненная во тьме (ЛП) - Робертс Дженнифер - Страница 35

Он банально этого не понимал, и это раздражало его больше, чем следовало.

- Он ужасно к вам относился. То, что он делал с вами... не говорите, что вы этого хотели. Я вам не поверю.

Оливия снова уставилась в пустое пространство, но теперь уже говорила даже сквозь слезы, - С ним тоже произошло множество ужасных вещей, Рид. Его спина была сплошь покрыта шрамами от плети, и по его собственному признанию, это произошло с ним в очень раннем возрасте.

Не сдержавшись, Мэттью усмехнулся, и Оливия подняла на него сердитый взгляд.

- Я не идиотка, Рид. Я знаю, что та херня, которую он со мной вытворял, была ужасной, но я, мать его, выжила. И поверь мне, такими монстрами как Калеб не рождаются, ими становятся. Кто-то избивал его, кто-то делал с ним ужасные вещи, и единственный человек, который ему помог - Рафик - сделал из него убийцу. У него не было никого, похожего на тебя или Слоан, или гребаного ФБР, чтобы помочь ему. Он пережил все это сам, и, хотя я и не могу простить его, но я его понимаю.

- Вы пытаетесь сказать мне, что он монстр с золотым сердцем? - спросил Рид недоверчивым тоном, - Да ладно, мисс Руис. В самом деле?

Ее лицо исказилось от гнева.

- На мне не осталось никаких шрамов, Рид, ни одного. И ты не знаешь, как часто он поддерживал меня в те минуты, когда я была готова развалиться на части. Он - монстр, - рыдала она, - я знаю. Я знаю но... для меня это больше не имеет никакого значения.

Плачущие женщины всегда вводили его в ступор. Слишком уж они напоминали ему его родную мать, лежащую на диване, дрожащую и умоляющую его достать ей очередную дозу. В такие минуты его настигала паника, потому что он знал, что, если вернувшись домой, Грег найдет ее в таком состоянии, он изобьет ее до полусмерти, а потом обрушит весь своей гнев на Мэттью.

Ему было всего семь, но он уже знал, как прятаться так, чтобы найти его было невозможно. Как правило, он хватал свое пальто, и, поцеловав мать, обещал ей достать то, о чем она его просила, и уходил.

В нескольких кварталах от них, жила пожилая женщина - миссис Кавана. Поэтому когда все становилось слишком плохо, он оставался у нее, угощаясь печеньем и смотря по телевизору спортивные матчи, до тех пор, пока его мать или Грег, не отправлялись на его поиски.

Его мать была слабой женщиной, пристрастившейся к наркотикам, которую больше заботили мужчины, избивающие и унижающие ее, меняющиеся в ее жизни со скоростью света, нежели собственный сын. В течение многих лет Мэттью пытался помочь ей избавиться от наркозависимости, но она так и не смогла ее побороть. И однажды ночью, когда у нее не было никаких сил на самозащиту, Грег забил ее до смерти.

Мэттью не было дома, он был на улице со своими друзьями, и по возвращению домой он обнаружил ее окоченевшую и холодную.

На тот момент Мэттью было тринадцать, и он переехал жить к дочери миссис Кавана - Маргарет и ее супругу Ричарду Риду.

Не желая отправляться за решетку, Грег покончил с собой, и, несмотря на то, что после этого жизнь Мэттью кардинально изменилась в лучшую сторону, он так и не забыл об этой несправедливости.

Маргарет и Ричард стали для него настоящими родителями. Поэтому он старался больше не думать о тех, других людях.

- Со многими случаются ужасные вещи, мисс Руис. Однако не все от этого становятся монстрами, - сказал он.

- Не все, но мир полон таких людей. Это то же самое, что и дети в Африке, которых учат обращаться с оружием, чтобы убивать людей. Некоторые из них с трудом держат это самое оружие, но они уже убийцы. Что насчет них, Рид? Ты считаешь их ответственными? Ты бы лишил их свободы, поместив за решетку?

Она вытерла глаза.

- Это другое, и вы это знаете. Весь тот континент утопает в общественных беспорядках, и такие люди, как Мухаммад Рафик, Фелипе Вильянуэва, и да, даже Калеб, подсаживают этих детей на кокаин и учат их убивать. Вот их я считаю ответственными.

- А что ты скажешь о тех, кто уже вырос? Тех, кто выжил и стал взрослыми? Ты винишь их за то, что повзрослев, они занимаются тем единственным, что умеют?

Ей пришлось остановиться и отдышаться - от гнева ее била дрожь. Он видел это по ее лицу. Мэттью подумал, что в таком состоянии она могла бы его даже ударить.

- Думаешь, через десять или двадцать лет я почувствую себя нормально, буду нормальной или буду жить нормальной жизнью, как это делаешь ты?

Мэттью с досадой вздохнул, - Я не знаю, мисс Руис. У меня нет ответов на эти вопросы. То, что происходит с этими детьми совершенно неправильно, но это не дает им право, будучи взрослыми, убивать и насиловать, только потому, что с детства они занимались именно этим. Испорченное детство не оправдывает их действий.

- Так... что тогда? Хрен с ними? - с вызовом спросила она, смотря на него дикими глазами.

- Это лучшее, что ты можешь сделать?

Мэттью пожал плечами, - Я не вижу разницы, мисс Руис. Даже если и так, вы хотите сказать, что если кто-нибудь из этих детей наставил бы на вас оружие или изнасиловал, вы были бы готовы простить их? Просто я сомневаюсь, что у меня для этого достаточно сострадания. Любой, кто станет мне угрожать, будет уничтожен. И мне без разницы, даже если это будет гребаная девочка-скаут.

Оливия невесело усмехнулась, - Ты чертовски неправ, Рид. Именно так сказал бы Калеб.

Несколько минут она смотрела на него.

- Ты не такой как Слоан. Она бы так никогда не сказала.

Мэттью пожал плечами, пытаясь успокоиться. Этот разговор выходил из-под контроля, что, в данный момент было нецелесообразным.

- Я сказал так, как есть, и поверьте, вы не первая, кого это раздражает.

- Кстати... почему ты рассказал Слоан о том, что я тебя поцеловала?

- Потому что так оно и было. Доктор Слоан начала бы расспрашивать, и несмотря на то, что для меня это не имеет никакого значения, для нее это могло быть важным.

Она снова закатила глаза, - Я просто хотела тебя отвлечь. Ты не отдавал мне долбаную фотографию Калеба, а мне она была нужна. Теперь Слоан считает меня какой-то извращенкой, пытавшейся соблазнить агента ФБР - по совместительству засранца, который не прочь пристрелить даже девочку-скаута.

Не сдержавшись, Мэттью улыбнулся, - А разве не так?

- Скажи, что ты шутишь.

Она уставилась на него удивленным, и даже в некотором роде, комичным выражением на лице.

- Не бывает настолько самовлюбленных....

- Я шучу. И да, я настолькосамовлюбленный.

Они оба разразились примирительным смехом, но разговор был далек от завершения, и от Мэттью зависело вернуться к нему или нет, но он хотел дать Ливви немного времени.

- Вы так и не ответили на вопрос: Почему вы так печетесь о Калебе?

Она вздохнула и снова направила свое внимание в никуда. И когда она заговорила, ее голос был мягким и каким-то грустным.

- Он разговаривал со мной ночами. Словно тьма позволяла нам быть самими собой, оставляя позади тот факт, что он был моим похитителем, и человеком, ответственным за весь тот ужас, который происходил со мной в течение дня. Но ты должен понять, что, несмотря на все плохое, он также защищал меня, только по-своему. Без Калеба мне было бы гораздо хуже.

- В ту ночь, после того, как Селия высекла Малыша у всех на глазах, Рафик пытался разлучить нас. Он хотел, чтобы я осталась в его комнате, и я безумно боялась, что Калеб позволит этому произойти. Я видела, что Рафик сделал с Нэнси. Я все еще слышала ее крики, звенящие у меня в ушах и чувствовала ее руки, хватающиеся за мои. Я не хотела кончить как она. Калеб отказался.

- Он сказал, что без него я буду орать как резанная. Он сказал, что я была опасной даже для самой себя, и что Рафик недостаточно хорошо меня знает, чтобы понять, что мне нужно. Он говорил все это на английском и когда Рафик стал ко мне приближаться, я стала орать как сумасшедшая, пока Калеб не поднял меня на руки. Я даже стала произносить какие-то непонятные слова, цепляясь за него и умоляя, чтобы он меня не отпускал.