Путь магии и сердца - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 43

— Мы не помирились, — столь же тихо ответила я. — Мы… мы…

Дохлый тролль, а правда, что между нами произошло?

— Это за гранью ссор и примирений, — вслух пояснила я. — Это…

Милли поняла мои слова по-своему, хихикнула.

— О, Эмелис! Я всё понимаю, но избавь меня от подробностей. Я сейчас не готова про «грани» слушать.

Да, меня учили держать лицо в любых обстоятельствах, но шпилька была слишком неожиданной. Я слегка покраснела.

— Мы с Сином на развалины идём, — пояснила Милли. — И раньше вечера никаких тет-а-тетов не предвидится.

— На развалины? Зачем?

Подруга выпустила из объятий и обречённо вздохнула.

— Да там драка у третьекурсников назначена, Син хочет посмотреть. Я полдня ныла, а он рогом упёрся — пойдём, и всё. Мужчины, что с них взять?

Я не могла не улыбнуться. Да уж, что есть, то есть.

Миг, и в глубине зелёных глаз вспыхнул радостный огонёк.

— Ой, Эмелис! Может, и вы с нами, а?

— Нет! — сказала куда поспешней, чем хотела. — Мне лабораторную по физану делать нужно.

— У… теперь это так называется, — протянула Милли хитро.

Дохлый тролль! Ну почему опять краснею? Ведь я на самом деле лабой заниматься собираюсь! И даже если бы не собиралась…

— Ладно. Отстала! — хихикнула зеленоглазая. Подарила ещё одну улыбку и в свою комнату помчалась. Одеваться, чтобы Сина на развалины сопроводить.

А я заперла дверь, поправила сумку и поспешила вниз. Туда, где поджидал сообщник. Или его теперь уместнее другом называть?

Нет, всё-таки сообщник. Глупость, наверное, но от слова «друг» почему-то воротит. Не вообще, а применительно к Киру. К тому же поцелуи наши настолько далеки от дружеских, что… Ладно, не важно.

Всё не важно, кроме одного — он ждёт, и он… опять без шапки.

Спускаясь по лестнице женского общежития, я ещё не знала, чем будем заниматься, но в одном была уверена железно — лабораторную для Ликси сделаю! Вот только… Ну не смогла я. Не смогла, и всё тут.

Кирстен отпер дверь своей комнаты, отстранился, галантно пропуская вперёд. Я перешагнула порог, невольно улыбнулась лёгкому беспорядку, который после наших утренних сборов остался, и вздрогнула, когда руки боевика обвили талию.

— Всё, Мелкая, — прошептал синеглазый. — Попалась!

Кир шутил, но по спине всё равно мурашки побежали. Памятуя о шоколаде, я развернулась в объятиях и обняла за шею.

— Уверен? — спросила с улыбкой.

Сообщник замер в лёгком недоумении, я же встала на цыпочки и, коснувшись губами щетинистого подбородка, добавила:

— Может быть, это ты попался?

— Есть… такая вероятность, — сглотнув, отозвался Кир.

Он наклонился, прикоснулся к губам. Мир привычно поплыл, а я вместе с ним.

Я не думала, я отвечала на поцелуй и… целовала в ответ. Знаю, звучит парадоксально, но что делать, если так и было?

— Мелкая, ты невозможна. — В голосе сообщника появилась хрипотца, и сжимал он куда сильнее, чем раньше.

Я тоже отчего-то охрипла…

— Жарко.

— Очень жарко, — согласился Кир и отпустил, чтобы тут же заняться застёжками моей шубки.

В этот раз ценный мех пустынной выдры не на пол полетел, он был аккуратно пристроен на вешалку подле двери. Куртка Кира оказалась там же.

Поцелуй сильно выбил из колеи, поэтому с ремешками, которые стягивали голенища сапог, справлялась куда хуже обычного. Проблема не осталась незамеченной. Сообщник опустился на колени и принялся помогать. Этот момент ужасно смутил, сама не знаю почему.

Потом был ещё один поцелуй, бесконечный, как северный океан, и тёплый, как южное море. В этот раз Кирстен не только губы целовал, но и щёки, подбородок, глаза… А я пыталась вспомнить, как дышать, и таяла, таяла, таяла… Ну а когда отпустил, поняла — если б выпила пару бутылок игристого, эффект был бы тем же.

Да, меня штормило. И ноги подгибались. И комната перед глазами плыла! Но я была счастлива. Полностью. Абсолютно!

— Я безумно скучал, — сказал Кир, отступая.

— Я тоже скучала.

Бессмыслица? Да. Но кого это волнует?

Это был лучший момент, чтобы вспомнить о лабораторной по физану, но увы, память дала сбой. Вместо лабы осторожно шепнула о том, что я с утра нечесаная и, следовательно, не на девушку, а не пойми на что похожа. И так как планов всё равно не было, я взялась за расчёску. Кир не возражал…

Сообщник развалился на кровати, и всё то время, пока стояла у зеркала, пристально наблюдал. А когда принялась разделять пряди и щёлкать пальцами в попытке сотворить заклинание завивки, соскользнул с кровати и приблизился.

Поймал мою руку, поцеловал каждый пальчик и лишь потом спросил:

— До сих пор не отошла?

— Видимо, нет, — со вздохом ответила я.

Конечно, Кир маг и ситуацию понимает прекрасно. Но всё равно пояснила:

— Так бывает. Уровень дара к защитной магии очень высокий, а во всём остальном… вот.

Улыбнулся. Шепнул, коснувшись губами ушка:

— Давай я попробую?

Что?! Мне ведь это почудилось, правда?

— Только я заклинание не знаю, — продолжал боевик. — Не учил. Не предполагал, что может понадобиться.

Вдохнула. Выдохнула. Вдохнула снова.

Всевышний, почему я опять краснею? Ведь ничего особенного не происходит. Ну подумаешь, локоны.

— Так что? — оборвал мои мысленные стенания Кир. — Научишь?

Я научила и даже позволила попрактиковаться. И тот факт, что заклинания перемежались поцелуями в шею, ничуть не расстроил.

Вторым бытовым заклинанием, которое требовал синеглазый, было заклинание для застёгивания пуговиц. Я формулу на листочке записала, пасс показала, но когда Кир затребовал практическое занятие, рассмеялась и отступила.

Было не ясно: шутит он или всерьёз говорит, но… всё равно. Выяснять, чтобы посмеяться ещё раз или одёрнуть, отчитать за неподобающее поведение, я не стала. Зачем? Зачем тратить время и силы на такие мелочи, если есть иные, куда более интересные занятия?

— Поцелуй? — вопросил синеглазый, наступая.

Неужели мои желания настолько предсказуемы?

Я сделала ещё шажок назад. Ну просто так, из вредности.

— Поцелуй. — Уже не вопрос, а констатация факта.

Из той же вредности помотала головой, сказала тихо:

— На сегодня хватит.

Брюнет шумно вздохнул и, прежде чем успела опомниться, оказался рядом. Сцапал в охапку и уже в паре миллиметров от губ…

— Поцелуй. — Это был приказ.

Я прикрыла глаза и подчинилась. А почему бы нет?

И снова голова кружится, и ноги подгибаются, и сердце стучит бешено. Не так сильно, как сердце Кира под моей ладошкой, но всё-таки.

— Любимая, ты… — не договорил. Уткнулся носом в мои волосы и замолчал.

Я не противилась, наоборот. Эта незамысловатая ласка пьянила не хуже поцелуев.

О Всевышний, как же я по нему скучала… Только теперь поняла, что те три недели были сущим кошмаром.

Кстати, о трёх неделях.

— Кир… — тихо позвала я.

В ответ услышала невероятно содержательное:

— Мм-м?..

— Кир, ты себя, помнится, подкаблучником назвал. Почему?

— А как ещё назвать мужчину, который на протяжении нескольких недель потакает всем желаниям женщины? Причём… глупым желаниям.

— Это каким же?! — Нет, я не могла не возмутиться.

— Ну ладно, — пробормотал боевик. Он по-прежнему сжимал в объятиях и дышал в волосы. — Не желаниям, а одному… но о-о-очень глупому.

Наверное, мне следовало обидеться. Вот только не получилось почему-то.

— Ну! — поторопила я. — Что за желание?

— Я держал дистанцию.

Нет. Не хочу продолжать эту тему. И вспоминать не буду. Не было ничего. Не ссорились мы. Никогда!

— Ещё один поцелуй? — спросил Кир.

Я улыбнулась, а когда он коснулся моих губ, пробормотала тихо-тихо:

— Обожаю шоколад…

Преподаватели, нанятые папой, учили многому, в том числе планировать время. Они объясняли, а я соглашалась — это очень важный, очень нужный навык. В его полезности убедилась сразу по возвращении с каникул — я стала успевать всё!