Граница смерти - Одом Мэл - Страница 23

– Полиция, – произнес он, тяжело дыша.

Те замерли в двадцати футах от него, неуверенно переглядываясь. Оба были одеты в заплатанные джинсы и грязные фланелевые рубахи под куртками, зеркальные очки закрывали глаза. У обоих были бороды, а волосы требовали внимания парикмахера.

– Чепуха, – произнес один, глядя на другого. – Парни Такевы пользовались таким же приемом в Западном округе. Этот парень, Рэй, такой же коп, как и я. Он пытается провести нас, вот и все.

Второй мужчина направил пистолет на Трэвена:

– Если ты – коп, покажи удостоверение.

Звук помпового ружья, загоняющего патрон в ствол, послышался сверху.

– А вы хорошо знаете, парни, какое удостоверение вам требуется? – Это говорил полицейский в форме, прицеливающийся в них из «Моссберга-870» двенадцатого калибра. Рядом второй полицейский присел в стойке Уивера с пистолетом в руках.

– Вот падло! – воскликнул первый парень.

– Руки на голову, – коротко бросил полицейский. – Не сомневаюсь, что умники вроде вас знают, как себя вести. Бросьте оружие.

– Но здесь песок! Я не собираюсь портить свой пистолет песком.

– Может быть, ты предпочитаешь испортить его своей кровью?

Парни бросили пистолеты и положили руки на затылок.

Трэвен оставался на месте. Его ноги дрожали от изнеможения, но рука, сжимающая пистолет, была твердой.

– Послушайте, ребята, – произнес один из парней. – Мы выполняем поручение. Мейшу принадлежит нам.

– Это почему? – спросил Трэвен.

– Он взял ссуду и не вернул ее вовремя. Теперь он должен компании сумму с четырьмя нулями. Нас послали выбить у него эти деньги.

Полицейские с трудом спустились по склону канавы. За ними последовал Хайэм.

– Что здесь происходит? – спросил детектив, пристально глядя на двух мужчин, стоящих с поднятыми руками.

– Пара шакалов, работающих на фирму, торгующую органами человеческого тела, – ответил полицейский с ружьем.

– Проверьте документы, – распорядился Хайэм.

– У нас официальные лицензии, – ответил один из мужчин.

– Если это так, выгоните их отсюда, – сказал детектив.

– Вы не имеете права. Моя компания заинтересована в получении его тела.

– Обратитесь с жалобой в суд, – посоветовал Хайэм и повернулся к Трэвену: – Ты обыскал его?

– У меня не было времени.

– Тогда отдохни, а я займусь им.

Трэвен кивнул и встал, засовывая пистолет в карман плаща. Ему казалось, что он окунулся в нечистоты. В отделе борьбы с наркотиками ему приходилось арестовывать людей в момент осуществления сделок, а тут он преследовал человека, пытающегося спастись от верной смерти, да еще спорить из-за него со служащими фирмы, претендующими на органы тела живого человека.

Хайэм закончил обыск Мейшу.

– Все в порядке, он безоружен, – сказал Хайэм. – Трэвен, у тебя есть наручники?

– Да.

Движение Мейшу застало Трэвена врасплох. Когда он попытался защелкнуть наручник на худой кисти Мейшу, тот сунул руку под рубашку, и в следующее мгновение на Трэвена смотрело дуло крупнокалиберного револьвера.

После выстрела все происходило как в фильме с замедленной съемкой. Трэвен почувствовал, что огненная вспышка обожгла ему щеку, и затем увидел, как Мейшу отбросило назад. Его грудь превратилась в месиво крови и разорванной плоти. Тело упало на землю, и револьвер выскользнул из мертвых пальцев.

Обернувшись, Трэвен увидел полицейского с ружьем в руках. Дрожа от ярости и пытаясь сдержать ее, он повернулся к Хайэму.

– Ты же сказал, что у него нет оружия.

– Наверное, не заметил. – Лицо детектива было бледным как полотно.

На мгновение потеряв контроль над собой, Трэвен шагнул вперед и сжал пальцы в кулак. Он все еще дрожал от гнева, но, сделав несколько глубоких вдохов, сумел сдержаться. Трэвен повернулся и пошел по канаве, уходя от остывающего трупа.

– Эй, парни, – громко произнес один из шакалов, – вам все еще нужно это тело?

14

Подключившись к терминалу своего офиса, Брэндстеттер скользил в киберпространстве, проскочил через открытые для всех каналы главного банка данных «Дата Мэйн», развернулся и приблизился к модулю Нагамучи вдоль линии сетки, фиксировано подсоединенной к компьютеру Управления иммиграции и натурализации США.

Будучи старшим сотрудником отдела компьютерной безопасности корпорации Нагамучи, он знал личные номера всех служащих Управления, имеющих право пользоваться банком данных этого департамента. К тому же он сам был в прошлом государственным служащим и понимал, что нередко правила, существующие в государственных департаментах, нарушаются и личные номера попадают в руки младших сотрудников, особенно в тех случаях, когда в этом якобы возникает необходимость.

Внутри японской иерархии привилегии, связанные с занимаемым положением, были строго засекречены, но даже и здесь некоторые из секретов становились известны всевидящим следователям Управления иммиграции и натурализации. По крайней мере так развивались события до тех пор, пока Нагамучи и другие гигантские японские корпорации не взяли под свой контроль деятельность этого Управления с помощью подкупа и других методов экономического давления.

Скрыв свои намерения под видом обычного запроса, Брэндстеттер просматривал информацию в банке данных, разыскивая сведения о нужном ему человеке. Он напряг все силы, стараясь полностью сконцентрироваться на поставленной задаче. Ощущение достигнутого успеха подгоняло его, помогало продолжать работу. Йоримаса унизил Брэндстеттера, заставил почувствовать себя подобно крысе, попавшей в ловушку. Если бы не триумф прошлого вечера, не ощущение власти и удовольствия, достигнутого внутри логической конструкции, если бы не испытываемое им торжество, Брэндстеттера покинула бы надежда. Однако сейчас, впервые в жизни, он знал, за что стоит бороться. И никто, даже такой могущественный человек, как Йоримаса, не мог отнять у него это, не заплатив высокую цену.

План принадлежал матери, но его осуществление зависело от его искусства и хладнокровия.

Гейш официально оформляли в качестве сотрудниц рекламных отделов и управлений по связи с прессой, однако только немногие из них занимались такой работой. Большинство гейш – подобно той, что служила у Йоримасы, – были обучены искусству приносить наслаждение мужчинам. Японцы щедро платили им; гарантировали социальное обеспечение, давали возможность делать капиталовложения и обеспечивали жизнь намного лучше той, что ждала бы девушек на улице.

Сохраняя спокойствие, помогающее ему избежать десятков смертельных ловушек в киберпространстве, Брэндстеттер быстро просматривал файлы. В одном из них он обнаружил противоречие, которое, как он выяснил после недолгого расследования, могло привести к аресту одного из самых влиятельных директоров корпорации Нагамучи по обвинению в убийстве. Кто-то занес в картотеку сообщение о смерти его гейши от инфаркта, содержащее, однако, ссылку на акт судебно-медицинской экспертизы, пришедшей к выводу, что причиной смерти послужил не обычный сердечный приступ, как было официально объявлено, а слишком большая доза наркотиков. Брэндстеттер покинул на мгновение свою программу, чтобы внести изменения, уничтожил оригинал файла и стер упоминание об экспертизе.

Гейши нередко умирали во время работы. Всем было хорошо известно, что деятельность посредника между двумя противоположными культурами требовала огромного напряжения. Однако Брэндстеттер отнюдь не хотел, чтобы кому-то легко удалось установить причины смерти Нами Шикары или скрыть от расследования сам факт ее убийства.

Перед ним сверкнули, запечатлевшись в его киберсознании, сведения о темноволосой красавице, вошедшей в кабинет Йоримасы днем: ее фотографии анфас, в профиль, в полный рост, затем адрес, служебный номер, должность в корпорации и другие сведения.

Запечатлев в памяти то, что ему требовалось, Брэндстеттер двинулся обратно по сетке, покинул канал Управления иммиграции в главном банке данных «Дата Мэйн» и помчался через киберпространство к модулю Нагамучи.