Все началось с вечеринки - Нэпьер Сьюзен - Страница 15

У Ани голова шла кругом.

– Ваша... мама Петры была учительницей?

– Разве я не говорил? – спросил он спокойно. – Ее карьера закончилась, когда она призналась, что у нее связь с учеником. Ей позволили уйти по собственному желанию...

Аня нервно сглотнула.

– Вы говорите... когда вы с ней... она была вашей учительницей?

– Математики и статистики. Мы предавались любви исключительно во внеурочное время. В результате я набрал девяносто семь баллов из ста возможных на выпускном экзамене, а она получила ребенка, о котором мечтала, так что, согласитесь, это были взаимовыгодные отношения. Теперь вы понимаете, почему я так отреагировал, когда застал вас с Шоном.

– Я... думаю, да... – запинаясь, произнесла Аня. Она отдавала себе отчет в том, что его откровенность вызвана лишь желанием настоять на своем. И не ошиблась.

– Итак, каков ваш ответ? Мы договорились?

– Вы говорили только о том, что будет, если ваш план удастся. – Она пыталась побороть эмоции. – А если нет?

– Если вам не удастся сохранить незапятнанную репутацию, назовете свою цену. Но этому не бывать. Я ни разу не проигрывал. Имейте это в виду, Аня. Я никогда не отступаю и не сдаюсь. Так или иначе, но я добиваюсь желаемого. Да или нет?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Не понимаю, раз ты умеешь так гладко и четко выражать свои мысли, почему ты получаешь низкие оценки за сочинения, – сказала Аня, положив рядом с собой на траву только что прочитанную письменную работу. Откинувшись назад, она внимательно посмотрела на девочку, лежавшую перед ней на траве. – Ты делаешь много ошибок, но, похоже, выдумки тебе не занимать.

– Это точно. Учителя говорят, что я слишком смело мыслю, хотя не пойму, почему бы не оживить скучные факты, – весело ответила Петра, откусив кусочек яблока.

Скотт настоял, чтобы они занимались у него в доме, но в последнее время Аня заметила, что обстановка не очень способствует концентрации внимания у Петры. Шон старался избегать встреч, а у Саманты одна шумная компания сменялась другой, да и присутствие Скотта изрядно их отвлекало. Ане показалось полезнее устроиться в саду, где можно расслабиться и поговорить в непринужденной обстановке.

Иногда Скотт ездил на судебные заседания и на деловые встречи, но чаще работал в своем кабинете. Или, говоря точнее, пытался работать.

– Это из-за меня он торчит дома, – призналась на второй день Петра. – Сэм говорит, что до моего приезда он все время пропадал на работе. Представляете, он даже купил книгу для родителей «Воспитание подростков в новом тысячелетии» или что-то в этом роде... Не думаю, что смогу «преуспеть в школьной обстановке», – проговорила Петра, встав во весь рост, чтобы швырнуть огрызок яблока через забор в гущу низкого кустарника.

Аня криво улыбнулась, услышав, что Петра процитировала строчку из своего табеля успеваемости. Музыка, пожалуй, единственный предмет, по которому она получает высокие оценки.

Девушка вспомнила удивление Лиз, когда та узнала, что она дает уроки Петре.

– Ты настоящий трудоголик. Сначала лагерь, а теперь это. Я думала, что ты в последние дни каникул займешься своей статьей.

– Я могу этим заниматься по утрам. А визиты в «Сосны» приносят свои плоды. Ты бы знала, сколько якобы случайно встреченных родителей и знакомых как бы невзначай упоминают, что до них дошли слухи, будто я даю уроки дочери Скотта...

– Ха! Им просто хочется что-нибудь выведать, – последовал насмешливый ответ. – Появление четырнадцатилетней дочери Скотта Тайлера, о которой никто и не слыхал, стало настоящей сенсацией. Надеюсь, она легко перенесет чрезмерное внимание к своей персоне.

– О, уверена, это она переживет! – ответила тогда Аня и, глядя теперь на Петру, подумала, не точнее ли было сказать «страстно того желает». Девочку явно не назовешь «стыдливой мимозой».

Она отогнала рукой мошку, пытавшуюся сесть на ее голую коленку. Какой прекрасный день! Самый разгар бабьего лета.

– Может, если ты постараешься смотреть на сочинение, как на музыку – как на набор условностей, которым нужно следовать, чтобы и другие могли понять и оценить твои мысли...

– Я поняла. Вы считаете, что я слишком много внимания уделяю одному предмету. Как и мама. Она знает, кем я хочу быть, но неустанно твердит, что нельзя класть все яйца в одну корзинку, что мне нужна профессия, к которой можно вернуться, если не удастся стать музыкантом. – Она пожала худенькими плечами. – Они с отцом – другим отцом – считают, что. если я сокращу уроки музыки, то смогу больше времени уделять остальным предметам. Наверное, они правы.

– Ты серьезно? Уж не думаешь ли ты ко мне подольститься?

Петра усмехнулась.

– Разве это возможно?

– Конечно, нет.

Увидев кого-то у себя за спиной, Петра приняла беззаботный вид и помахала рукой.

– Привет, пап.

– Не будете возражать, если я составлю вам компанию?

Поскольку Скотт уже присаживался на траву, он посчитал вопрос решенным.

– Не-а! Мисс Адамс хвалит мое сочинение, – сказала Петра.

Аня хотела возразить, но в этот момент яблочный сок потек у нее по подбородку. Пока она пыталась найти платок, Скотт достал свой и вытер ей губы. А затем, весело поблескивая глазами при виде ее досады, облизал пальцы.

– Мм, кисло-сладкий... как раз в моем вкусе, – похвалил он, а мысли Ани уже были совсем не о яблочном соке.

– Спасибо, – недовольно пробормотала она.

– Честный обмен, – Скотт вложил ей в руку свой платок и, взяв яблоко, медленно откусил его. Он растянулся на траве, а Аня торопливо натянула платье на колени. – Так о чем вы говорили? – спросил он, глядя на темно-зеленую ткань, облегавшую ее стройные бедра.

Как и ожидалось, Петра предпочла не заводить разговор о школе.

– Мисс Адамс рассказывала мне о том, как приезжала сюда, когда ферма принадлежала ее дяде. Она кормила свиней, доила коров и все такое.

Скотт не стал уточнять, какое отношение это имеет к школьной программе. Он усмехнулся, глядя на Аню.

– Значит... вы работали на ферме, прежде чем стать учительницей...

– В то время я была ребенком, но, честно говоря, с удовольствием стала бы фермером, – с укоризной сказала она.

– Или женой фермера? Может быть, вы переехали сюда, чтобы выйти замуж?

– Я не выхожу замуж по расчету, – возмутилась Аня.

– Правда? – Петра наморщила лоб.

– Мисс Адамс придерживается романтических взглядов – ей хочется выйти замуж по любви, – объяснил ее отец. – Хотя подозреваю, что ей, как и большинству людей, взаимное уважение и симпатия покажутся более надежными...

– Весьма циничный подход...

– Как вы уже успели заметить, я – продукт своего личного опыта, а вы, безусловно, – своего. Насколько я понимаю, у ваших родителей по-прежнему крепкий союз?

– Да, насколько мне известно, – решительно ответила она, гадая, не думает ли он вновь придраться к ее привилегированному окружению, как на собеседовании. – Они много времени проводят порознь, потому что того требует их карьера, но похоже, это не испортило их отношений.

– Все эти разъезды и выступления не оставляют много времени на воспитание ребенка.

– У мисс Адамс была няня, домашние учителя и преподаватели музыки, – охотно поведала Петра.

– Наверное, вы подавали большие надежды? – поинтересовался Скотт.

– Нет... Родители быстро поняли, что у меня нет способностей к музыке. Я была робкой и часто болела. И больше любила читать, чем заниматься музыкой.

– А я обычно читал под одеялом при свете фонарика, – откликнулся Скотт, и Аня невольно улыбнулась ему.

– Я тоже. Мои няни даже обыскивали кровать, прежде чем погасить свет.

– У вас было несколько нянь?

– Мы много переезжали, а мама очень привередничала с прислугой.

– Но сюда вы приехали без няни? – поинтересовалась Петра, махнув рукой на дом.

– Да. За мной присматривали дядя с тетей.

– И за кузиной Кейт... – пробормотал Скотт.