Все началось с вечеринки - Нэпьер Сьюзен - Страница 14

– Я провожу.

Она повела его по коридору в ванную. Даже не взглянув на раковину, он с любопытством посмотрел на большую, способную вместить и двоих, ванну, коллекцию цветных пузырьков с солью и ароматическими маслами, украшавших полочки, и толстые пахучие восковые свечи, расставленные на блюдцах.

Скотт перевел взгляд на ее раскрасневшееся лицо, в его глазах отчетливо читался вопрос.

– Не вздумайте ничего говорить, – предупредила она.

– Нельзя даже спросить, есть ли у вас очищающий крем? – произнес он с невинным видом. – Мне бы не хотелось пачкать ваши чудесные мыльца, так удобно устроившиеся, – вкрадчиво произнес он.

«...Ваши маленькие грудки, так и напрашивающиеся на поцелуи...»

Он снова пытается смутить се.

– Кажется, здесь есть немного. – Аня протянула мимо него руку, чтобы открыть шкафчик. Он и шагу не сделал в сторону, разглядывая содержимое ее шкафчика. – С вашего позволения... – сказала она, когда он, наклонив голову, пытался прочитать название лекарства.

– Ванная многое может поведать о человеке, – задумчиво произнес он. – Вы, например, явно здоровы, разве что иногда простужаетесь. Вы предпочитаете станок, а не электрическую бритву, вы не замужем, очень заботитесь о своей нежной коже и... – при этом он бросил провокационный взгляд на ванну, – держите себя в неимоверной чистоте.

Не замужем? Он пришел к такому заключению, потому что не увидел в шкафчике никаких следов противозачаточных средств, но женщины обычно держат их в тумбочке у кровати, подумала Аня. Она так и делала, когда наивно верила, что Алистер ее судьба, еще до того, как Кейт пронеслась по его небосводу, и Анины знаки внимания стали вдруг для него обременительными.

Аня схватила крем и со стуком захлопнула шкафчик, чуть не прищемив Скотту нос.

– Поосторожнее, мне уже однажды сломали его, – сказал он, загородившись рукой.

– Недовольный клиент? – съязвила она.

– Рассерженный отец.

Она уже собиралась уйти, но любопытство одержало верх.

– Вы подрались?

Вот откуда у него шрам на губе!

– Обычно он дрался, а я убегал... Так было до тех пор, пока я не вырос настолько, что убегать больше было не надо, – неохотно проговорил Скотт.

– Вас обижали в детстве? – с волнением спросила Аня.

– Мама умерла от рака, когда мне было десять лет. После ее смерти отец начал пить и частенько давал волю кулакам. Но он никогда не трогал сестренку: Джоанна – вылитая мама. Да и меня перестал бить, когда я вырос. Хотя злость на весь мир у него так и не прошла.

– Неужели никому и в голову не приходило, что вас обижают?

Он повел плечами в знак протеста.

– Мне не выпала и половина тех мучений, что ему. У меня, по крайней мере, было будущее. Он же не мог избавиться от прошлого и замкнулся в своем горе.

Он очистил руки кремом, вымыл их и выключил воду.

– Извините... – Аня поспешно протянула ему полотенце.

– Пожалейте его, а не меня.

Он вытер руки и прижал полотенце к лицу.

– Мм... великолепно. Вы и вправду любите себя побаловать, не так ли, мисс Адамс?

– Мне казалось, вы станете называть меня Аней, – сказала она, пытаясь уйти от щекотливой темы.

– Я решил, что мне нравится «мисс Адамс». Это звучит так...

Она знала, что он собирается сказать, и стремительно прикрыла ему рот рукой.

– Молчите!

– Великолепно... – прошептал он и поцеловал ее ладошку.

Она резко отдернула руку и вытерла ее о юбку, но жгучее ощущение от прикосновения его губ не исчезло.

Скотт аккуратно повесил полотенце на вешалку.

– Это ни к чему. Оно пойдет прямо в стирку.

– Боитесь, что я его испачкал? – пробормотал он. Скотт заметил, что низ его рубашки в машинном масле. Он попытался отчистить его носовым платком, но ничего не вышло.

– Пожалуй, отстирать не удастся, – сказала Аня.

Он бросил испачканный платок в бак и взялся за подол рубашки.

– Может, попробовать ее постирать прямо сейчас... Мне раздеться?

Он скинул с себя рубашку, представив ее взору загорелое, мускулистое тело.

– Я не обязана стирать ваши вещи! – воскликнула она, пятясь к двери. – Полагаю, для этого у вас есть миссис Ли.

– Это всего лишь предлог. Я решил, что вы, пожалуй, будете не прочь увидеть меня полуодетым... так, чтобы поквитаться, – пробормотал он.

О, вот бы он обрадовался, узнав, что уже ей привиделся в этой самой комнате совершенно обнаженным!

– Если бы я хотела поквитаться, я бы привлекла вас к суду за все страдания, которые вы с вашими родственниками мне причинили, – парировала она. – Раз уж я и так потеряла работу и репутацию, то мне нечего терять, обратившись в суд. Держу пари, можно было бы выбить из вас изрядные денежки и жить припеваючи до конца своих дней!

Угроза возымела должный эффект.

– Что значит, вы потеряли работу? Что, черт возьми, Рэнсом наговорил вам?

– Что, если дело примет неприятный оборот, меня могут отстранить от преподавания, чтобы «избежать неприятностей» для школы.

– Вы шутите!

– Разве не видно, что мне не до шуток? Если дело зайдет слишком далеко, мне можно распрощаться со своей карьерой, – тихо, чтобы не услышала Петра, сказала Аня. – Началось официальное расследование, и даже если я буду полностью оправдана, от пятна на репутации не избавиться.

Его рука сжалась в кулак.

– Черт, почему Рэнсом не может все спустить на тормозах? Я думал, у вас дружеские отношения...

– Именно поэтому я не могу рассчитывать на особое снисхождение, – попыталась она оправдать Марка. – Он должен быть вне подозрений.

Скотт неодобрительно хмыкнул.

– Он что, не понимает, что сам дает делу ход? История попадет в газеты, если он не будет вести себя осмотрительнее.

– Что ж, вам придется тогда заплатить компенсацию за моральный ущерб. Шея у меня до сих пор с трудом поворачивается. Гипсовый воротник потянет еще на несколько тысчонок.

Аня с фальшивым стоном повернула голову.

– Не бросайтесь пустыми угрозами, – с легким презрением заявил он.

– Это не пустые угрозы, – вспыхнула она. – Вы признали свою вину. Мне не нужен даже адвокат, чтобы начать дело; я могла бы сама представлять себя в суде и выиграть!

В нем заговорил профессионал.

– Черта с два! – спокойно парировал он. – Я закушу вами на завтрак в любом суде страны. Даже подкупив судью, вы не сможете выжать из меня ни гроша!

– Так кто теперь бросается угрозами? Вы и вправду думали, что сможете откупиться несколькими жалкими извинениями?

Сначала она просто поддразнивала его, но теперь всерьез задумалась, так ли уж далеки ее слова от истины. Он ловил ее взгляд, как опытный хищник, выискивающий малейшие признаки слабости в своей жертве.

– Вам не нравится, когда вас сравнивают с кузиной. Но сами напросились на это. Именно такого упрямства и можно было ожидать от нее.

– Значит, требование справедливости – «упрямство»?

– Можете говорить что угодно, но это чистой воды вымогательство!

– Я предпочитаю называть это компенсацией за боль и страдания, и такого же мнения будет судья!

– Это просто блеф, – догадался он. – Если бы дошло до дела, вы бы сложили ручки, поджали бы хвост и сбежали, как и Кейт. Вы бы не решились помериться со мной силой.

– Может, и так, а может, и нет, – удивляясь своему безрассудству, произнесла Аня. – Готовы рискнуть? Деньгами, репутацией... Или решить дело мирно, без суда, за сумму, которая останется в тайне? Итак, как много вы готовы выложить, адвокат?

На миг она испугалась, что он взорвется, но Скотт взял себя в руки и здраво оценил ситуацию.

– Ладно. Забудьте о судебном иске, и я использую все свое влияние, чтобы вы вышли из этой ситуации без урона для репутации...

– Вы думаете, вам это удастся?

– Дайте договорить. Если я преуспею в этом, вы не получите денег – кроме чрезвычайно щедрого гонорара, который я готов платить вам за частные уроки Петре, пока она живет у меня. Это не только даст всем понять, что вы пользуетесь моей полной поддержкой и доверием как учитель, но и поможет Петре хоть как-то поправить дела с ее успеваемостью. Лорна считает, что ей нужно больше внимания, которое она вряд ли получит на обычных уроках в школе. И поскольку Лорна сама была превосходным учителем, я готов положиться на ее мнение.